Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! (СИ) - Ильинская Екатерина

— Одним из них я с вами поделюсь после завершения эксперимента, — мягко ответил Эрнет, сжал в руке пустой стаканчик и развеял его, после чего сделал тоже самое с моим. Но я была уверена, что он просто ушёл от ответа.

И да, эксперимент! Снова накатило волнение, но я не стала задерживаться на этих мыслях. Молча шла, согреваясь теплом Эрнета, разглядывала улицу сквозь струи дождя, которые искажали знакомые очертания и словно придавали всему миру сказочности и нереальности. Вообще, вся эта прогулка, казалось, происходила во сне, и мне отчаянно не хотелось, чтобы она заканчивалась. Но мой дом оказался слишком близко к кофейне.

— Увидимся вечером, Амелия, — произнёс Хантли, доведя меня до крыльца.

Мы стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. Я увидела, как Эрнет сглотнул, и моё сердце забилось часто-часто. Не надо было быть предсказательницей, чтобы понять, что сейчас произойдёт. Я подалась вперёд, а он начал медленно наклоняться.

Его рука оказалась у меня на спине, а дыхание коснулось губ. Я закрыла глаза, ощущая легкое прикосновение, от которого внутри всё замерло в предвкушении.

— Госпожа Ковальд, эт самое, я пришёл пораньше! Здрасте, господин Хантли!

Голос Джейка разбил наше дождливое уединение, и мы с Эрнетом отшатнулись друг от друга, словно два кота, на которых сверху вылили ведро воды.

— Кхм, — откашлялся в кулак Хантли, пытаясь скрыть смущение.

А я просто розовела щеками на всю Книжную и надеялась, что Джейк ничего не видел. Потому что не надо детям на такое смотреть! Чем я вообще думала? Где было моё благоразумие? Кажется, Эрнет размышлял примерно о том же.

— Госпожа Ковальд, эт самое, думаете, в такой ливень кто-то придёт? — Джейк встряхнулся, словно уличный пёс. Местами прохудившийся зонт с одной погнутой спицей совершенно не защищал его от потоков воды.

— Посмотрим, — сказала я, всё ещё пытаясь прийти в себя и открыть дверь. Как же не вовремя появился мальчишка! Или как раз вовремя?

— Держи, Джейк. — Хантли протянул ему зонт. — Оставь себе, а то так недолго и простудиться.

Над самим журналистом образовался невидимый купол, границы которого можно было рассмотреть только по стекающим вдоль него каплям.

— Ух, ты-ы-ы… — протянул мальчишка, выражая наше с ним общее восхищение. Но зонт при этом он забрать не забыл.

— Амелия, я как-нибудь подарю вам зонт, но вечером он вам не понадобится. Дождь скоро закончится.

— Записались в предсказатели погоды, господин Хантли? — Я подняла брови, выразив крайнюю степень удивления и бросив лукавый взгляд на мужчину. Откуда во мне вдруг появилось это кокетство, я не понимала, но поделать ничего с собой не могла. Какая-то встроенная во всех женщин модель поведения?

— Просто знаю, что скоро испытание нового заклинания погодной магии закончатся. У меня свои источники информации. — Он тоже улыбнулся. А у меня замерло сердце, и снова накатило сожаление, что Джейк пришёл так рано.

— Зайдёте, господин Хантли? — Я, наконец, справилась с замком. Джейк тут же проскользнул внутрь, оставив нас с журналистом наедине, отчего вдруг стало бесконечно неловко.

— Нет, благодарю. Всего хорошего, Амелия, увидимся вечером. — Он кивнул на прощание, окинув меня таким взглядом, что внутри всё затрепетало, и ушёл. Но в этот раз я не чувствовала разочарования.

Хантли словно забрал все мои тревоги с собой. Никакого беспокойства по поводу эксперимента я больше не испытывала — вообще ни о чём, кроме поцелуев думать не могла. Равнодушно восприняла отказ части клиентов прийти в салон дождь, перезаписала их на другие дни и отдала ответы с курьером. Радостно улыбнулась выглянувшему к полудню солнцу. С такой же глупой улыбкой сходила с Джейком пообедать в трактир, где мальчишка наелся так, что начал икать не хуже Саюши, когда она дорвалась до благословения Ошура. И просто чувствовала себя совершенно счастливой.

После обеда настроение попытались исдпортить две разряженные девицы — либо плохо воспитанные аристократки, либо недавно поднявшиеся представительницы торгового сословия. Ссылаясь на какую-то Сандру Панс — не дай пресветлая Лейна, родственницу мэра, — пытались попасть на приём без очереди. В итоге им пришлось смириться с записью через два дня. Бурча, что раз Шейронская тут была, то и им надо, они вздёрнули припудренные носы и гордо вышли наружу. А я начала понимать, что это как раз тот самый высший свет, обративший на меня своё пристальное внимание. Ох, стоило об этом подумать, но до самого вечера у меня так и не нашлось ни одной свободной минутки.

Последний клиент вышел из салона, как раз когда часы на ратуше начали отбивать шесть. Я едва выдержала приличествующую паузу, прежде чем выскочить на улицу и броситься в сторону Книжной 13, хотя, конечно, никуда не опаздывала. Но и сидеть дома было невозможно. Я бы бежала, если бы не лужи на мостовой — появиться перед экзаменаторами, извалявшись в грязи, было равносильно провалу на испытании. В лучшем случае я бы просто подверглась насмешкам на тему «гадалка, которая не предвидела…», в худшем эксперимент бы перенесли, а ждать еще день или два я была не в силах. Нет уж, никаких луж!

Последние метры были особенно трудными. Недалеко от нужного дома разлилась, казалось, самая большая лужа в городе, а дорогу мне преградила девушка, идущая навстречу. Полоса сухого камня была такая узкая, что вдвоём нам было просто не разойтись. Немного помявшись, я всё-таки отступила, давая пройти своей недавней знакомой.

— Шалия! — воскликнула я. — Добрый вечер.

— А-амелия? — неуверенно переспросила рыжая красотка из агентства по уборке. Кажется, она запомнила меня хуже, чем я её. — Книжная, 32, почти пустой дом после переезда? — А вот места, где работала, она, видимо, запоминала куда лучше. У всех своя специфика.

Мы замерли, глядя друг на друга, но не зная, что ещё сказать, и я уже пожалела, что поздоровалась первой.

— Знаете, — вдруг нарушила неловкое молчание Шалия, — я не пошла тогда к Шейронской, как вы советовали, а теперь жалею. Она действительно помогает с артефактами женщинам. Я могла бы быть первой, но не рискнула, а Линда из другого агентства додумалась сама, сходила, договорилась, и теперь дела у неё идут сильно лучше.

— Мне жаль

И такое бывало, что люди сами отказывались от хорошего шанса в пользу привычной жизни. Вариативные предсказания лишь указывали на возможность, а предупредительные так и вообще в идеале должны были привести к тому, что плохое событие в будущем не случалось.

— Может, мне ещё можно к ней сходить, как думаете? — спросила рыжая, но я только пожала плечами.

— Не знаю. Именно этот шанс уже упущен, но я могу погадать вам ещё раз…

— Ясно, — прервала меня Шалия и распрощалась. — Всего хорошего.

Я посмотрела ей вслед, испытывая разочарование и грусть. Интуиция подсказывала, что девушка ко мне не придёт, решила, что ей продают ещё одну свою услугу. Что ж… в чём-то это было правдой. С другой стороны, Шалия сама не сделала ничего для улучшения ситуации, хотя знала, к кому идти, так что вряд ли и другое гадание восприняла бы серьёзнее. А предсказывать гарантированные события… какой смысл.

Вот оно! Меня вдруг осенило, зачем Ошур устроил эту встречу. На испытании надо предсказать именно гарантированное событие, то, что произойдёт без согласия или несогласия на это человека. То, на что никто не сможет повлиять. А ведь я совсем об этом не думала и могла начать перебирать вероятности, помогая по привычке найти самое выгодное для человека решение… Но не это мне нужно было сейчас.

Что ж, простите, господин Хантли, но придётся вам ощутить на себе непреклонную волю Ошура. И это расставит всё по своим местам.

Уже совсем с другим настроением, я пошла вперёд. Большая лужа, кованая калитка, двухэтажный дом красного кирпича, ступеньки крыльца, перила. Наконец, я оказалась перед дверью светлого дерева и постучала.

Глава 24

— Добрый день, вы Амелия Ковальд? — Дверь открыла та самая блондинка с антимагическим ошейником. Вблизи она выглядела ещё моложе, чем показалось мне утром. Да есть ли ей хотя бы двадцать? Она что, всё-таки тут работает?