Ника с тоской посмотрела в окно. Погода совсем испортилась, и казалось, что сейчас не утро, а глубокий вечер.
Всё ясно: Ника влюбилась! Просто сама ещё этого не поняла. И говорить ей об этом я, конечно, не стала — в своих чувствах каждый должен разбираться самостоятельно. И уж точно без помощи гадалки.
Её сомнения так ясно отразились в моей собственной душе, что даже стало больно. Впрочем, меня точно никто не обманывал, а наоборот, обижали чрезмерной правдивостью. Я не буду думать об этом сейчас!
— Иногда обманывать — это не плохо, — пробормотала я сама себе, но опомнилась и пояснила для подруги. — Иногда ложь — это защита, а не вред. Может быть, Винсент как раз не хочет причинять зла, поэтому что-то скрывает?
— Может быть… — Ника задумчиво побарабанила по столу и вдруг спросила: — А ты можешь мне на этот вопрос погадать?
Нить будущего дрогнула у меня в руках и протестующе задрожала. Да и вопрос был задан неверно, так что я могла со спокойной душой отказаться.
— Я не гадаю на других людей, только на самих вопрошающих. — Объяснять, что тут дело в формулировках, я не стала. — Вопрос «кому врёт хмырь и с какой целью?» не про тебя, и Ошур не даст мне заглянуть в чужую жизнь ради твоего спокойствия. Но я могу посмотреть, угрожает ли этот секрет тебе лично, хочешь?
Пока я говорила, Ника становилась всё более и более хмурой, но на последнем предложении улыбнулась и кивнула. Я протянула ей блюдце, она перевернула на него чашку с кофейной гущей и отдала обратно.
К ниточке будущего Ники тут же добавились ещё несколько, переплелись, сверкнули тёмной угрозой. Да пожалуй, секрет хмыря был опасен. Причём очень и очень.
— Знаешь, это действительно что-то серьёзное, но лично тебе угрожает… только в том случае, если ты сама решишь принять участие в судьбе Винсента. Будь осторожна, Ника.
— Имеешь в виду, что я захочу ввязаться в сомнительную авантюру? Из-за хмыря? Очень вряд ли… — Подруга покачала головой, но нить в моих пальцах дрогнула и стала чуть толще — кто-то только что принял решение обязательно раскопать все секреты и поучаствовать во всех авантюрах, но ещё не признался в этом себе. Сдержать улыбку было очень сложно, но я смогла.
— Есть воля Ошура, но есть и воля самого человека. Каждый всегда делает выбор самостоятельно и получает те последствия, которые заслуживает.
— Это правда, — кивнула Ника, поставила локти на стол и посмотрела уже на меня. — А у тебя как дела?
Глава 23
— В целом хорошо, — уверенно соврала я, но потом призналась. — Мэра сильно задело, что я не дала взятку, и вечером при свидетелях придётся доказать, что мои предсказания, правда, сбываются.
— Ох… — Ника округлила глаза. — А как тебе вообще удалось получить разрешение на открытие без взятки? Мало кому так везёт. Меня предупредили, поэтому я испробовала на господине Пансе волшебные пироженки и получила нужную подпись. Но он вроде даже остался доволен, потому что заказывает их иногда. Да и что ещё с кондитера возьмёшь?
«А что возьмёшь с гадалки?» — промелькнула в голове мысль, но ответа не было.
— Саюши помогла. Она зачаровала мэра, и он всё подписал. — Я поймала непонимающий взгляд Ники и пояснила. — Миларская пушистая коббарра. Я оставила её себе и назвала Саюши.
— Отлично! Я знала, что вы созданы друг для друга. — Ника захлопала в ладоши и, кажется, забыла обо всех бедах. И своих, и моих.
— Да, ты была права, — пробормотала я, хотя по поводу нашей со змеёй совместимости, всё ещё сомневалась.
Из кухни выпорхнула колибри и закружилась вокруг Ники.
— Ой! Надо же открываться! — Подруга вскочила и бросилась переворачивать табличку. — Совсем заболтались.
Стоило ей открыть дверь, как в зал тут же зашло три человека, и Ника закрутилась в делах. Я быстро доела, выпила чай и пошла оплачивать завтрак, но получила только стакан кофе, взмах рукой и фразу, что это за гадание. Что ж, я стремительно шла к финансовой модели, которую практиковала Тата — не брать деньги, а только еду и сделанное собственноручно.
За порогом меня ждал дождь. Именно ждал. Стоило сделать шаг на крыльцо, как небеса разверзлись, и вся удерживаемая там вода, вылилась вниз. Прохожие спешно открывали зонты, накидывали капюшоны или прятались под козырьками домов. Мне по примеру последних пришлось забиться под крышу, а потом и вернуться в зал. Хорошо, что времени до открытия салона было много, и можно было переждать дождь в кафе.
Я оглядывала зал, раздумывая, занять ли столик или подождать у выхода, как сзади окликнули.
— Амелия? Вы в такой дождь и без зонта?
Эти нотки иронии в голосе я узнала моментально. Хантли! Сейчас будет фраза про то, что гадалка не смогла предсказать плохую погоду, хотя с этим справляется каждый второй старик в Рейвенхилле?
Я медленно обернулась к журналисту и кисло улыбнулась. Несмотря на ливень, на его одежде не было сырых пятен, словно потоки воды боялись испортить его идеальный внешний вид. Только со сложенного зонта-трости на пол кофейни упало несколько капель.
— Господин Хантли, какими судьбами?
— Видимо, такими же, как и вы — зашёл купить кофе. Подождите пять минут, я вас провожу.
Дождавшись моего кивка, журналист встал в очередь. С пятью минутами он, конечно, погорячился. В кафе уже и так было много народу, а набилось ещё больше. Но минут через десять, Эрнет всё-таки вернулся со стаканом — теперь мы оба были при кофе и некоторой неловкости.
— Пойдёмте. — Он предложил мне локоть, и я, вздохнув, приняла его помощь.
— Вы уверены, что стоит идти туда сейчас? Не лучше ли подождать?
Струи дождя как будто задались целью смыть Книжную улицу, а то и весь Рейвенхилл с карты страны.
— Поверьте, мы не намокнем.
Хантли потянул меня к выходу, раскрыл зонт и шагнул прямо в лужу. Вода разошлась в стороны, оставляя под ногами чистый сухой камень мостовой. И точно так же разошлась, когда я встала рядом.
— Вы сильный маг? — спросила я и смело зашагала рядом с Эрнетом. Брусчатка сзади моментально намокала — я специально обернулась посмотреть, — а капли словно облетали нас, боясь задеть. — Зачем вам тогда вообще зонт?
— Я средний маг, зато универсал, — ответил журналист. — И мне просто нравится слушать, как капли разбиваются о поверхность зонта.
— Вы романтик. — Я непроизвольно улыбнулась. Да и идти с Хантли под руку было волнительно. Особенно учитывая, что от всех остальных мы были отрезаны стеной дождя.
— Не без этого. А вы вообще многое обо мне не знаете.
Я смотрела вперёд, но краем глаза видела, что он улыбнулся.
— Я могу узнать. — Хотела добавить, что для этого есть гадания, но решила не портить такой момент препирательствами, кто во что верит, а кто нет, но он конечно понял, что имелось в виду.
— Я тоже могу о вас всё узнать, — ответил Эрнет, — если, конечно, вы не возражаете или не захотите рассказать о себе сами.
— Узнавайте, мне скрывать нечего. Но почему я должна захотеть рассказать? Интервью? Не припоминаю, чтобы видела статьи с вашими интервью.
— Вовсе нет. Как вы правильно заметили, я редко беру интервью, а в вашем случае у меня личный, а не рабочий интерес.
Сердце заколотилось с утроенной силой, а любопытство нахлынуло такое, что я едва сдержалась от вопроса, что за личный интерес. Это было бы попросту неприлично. А ещё очень захотелось расспросить, что такое «многое» я не знаю про Хантли, но он, кажется, тоже не собирался мне ничего рассказывать. Оставалось только молчать, но молчать я умела плохо.
— Какие же секреты вы скрываете, господин Хантли?
— О, многие. И большая часть из них опасны для случайных людей, так что делиться с вами я не буду, извините, Амелия.
— Даже каким-нибудь одним, самым безопасным? — Я прижалась к Хантли чуть сильнее, с изумлением отметив, что непроизвольно пускаю в ход типичные женские уловки. Точно так же делала моя сестра, когда пыталась убедить в чем-то своего мужа. Но откуда это во мне?
