Конечно, про Мианна и его слова с поцелуями даже не обмолвилась. И про императора с контрактом не стала упоминать — ни к чему старушку мою волновать лишний раз. Не знаю, лишил меня император невинности, или нет — я совсем ничего про эту ночь не могла вспомнить. Ничего, кроме странного сна, где Мианн был со мной.
- Вилькада — это матушка вашего отца, — словно через силу начала свой рассказ нянюшка. Мы с ней сидели на лавочке в парке, куда она попросила вывести ее. Сказала, что и у стен бывают уши, и лучше поговорить там, где никто не подкрадётся незамеченным и не подслушает.
- Граф Дархил не родной мне отец, и он знал об этом, да? — тихо спросила я, чувствую щемящую боль под сердцем — я любила батюшку, и он всегда был добр ко мне. Заботился и даже намеком ни разу не дал понять, что я ему не родная.
- Узнал потом, когда срок вам родиться пришел. Не дурак же он, считать умеет. Не может такой здоровенький младенчик родиться через шесть месяцев после брачной ночи, — кивнула нянюшка. Выцветшие глаза ее смотрели мимо меня, куда-то вдаль, глядели на происходившее много лет назад.
- Расскажи мне все, всю правду, какой бы она не была, — попросила я. Слишком долго я, оказывается, жила в обмане, ничего о себе не зная.
- Помните, деточка, сказку, которую вам в детстве рассказывала, любимую вашу?
- Про пастушку и влюбленного в нее принца?
- Она самая. Это про ваших родителей, ласточка моя. Матушка ваша, конечно, не пастушкой была, а горничной в замке короля Рагдаррского государства.
- Матушка была горничной?! — поразилась я. Потрясла головой, пытаясь представить ее, такую прекрасную и изысканную, вытирающей пыль или чистящей камины.
- Да, обычная горничная. Только случилась у нее любовь с королем.
- В сказке он был принцем, — поправила я няню.
- На деле он был королем. Женатым, но не любящим свою жену. Да и она была к нему холодна, это издалека было видно. Поэтому, наверное, и детишки у них не случились. Королева так и умерла бездетной, а король больше не женился.
- А матушка... - напомнила я. - Она любила короля?
- Не знаю, что и сказать вам, деточка. Любила она короля Даррсариара по-настоящему, или нет — по ней ведь никогда не поймешь, что чувствует. Умная, хитрая до жути, и притворщица, уж простите, что так говорю о родительнице вашей, несси Марианна, — вздохнула няня. — А вот король сильно увлекся, это уж ясно было ВИДНО.
- Но нельзя женатому королю быть с горничной, да? — спросила я севшим голосом.
- Нельзя. Может никто и не обратил на эту связь внимания, мало ли кто у короля в фаворитках ходит, но... -нянюшка вытерла глаза ладонью. — Забеременела ваша матушка вами и хотела пойти к королю с новостью такой радостной. Думала, разведется он с женой бездетной, и на ней женится. Хотела пойти, да не дошла —Вилькада, матушка его величества про все прознала.
— Значит, Фраух правду сказал, что эта Вилькада моя бабушка? — прошептала я.
- Правда, королевских кровей вы, ласточка моя. В общем, схватили вашу матушку. Этот самый Марис Фраух со своими гвардейцами и сделал это — он у вдовствующей королевы Вилькады в фаворитах в то время был, все ее поручения исполнял.
Сначала в тюрьму вашу матушку бросили. Объявили ей, что сделано это по приказу короля Даррсариара.
Дескать, надоела ему любовница безродная, велел ее в тюрьме сгноить. Сам-то король в это время в соседнее королевство уехал по дипломатическим делам. А мать его в это время подлое дело и провернула.
- Как же матушка выбралась из тюрьмы? — спросила я шепотом. Сердце сдавила боль, стоило представить бедную маму за решеткой, беременную, напуганную, думающую, что любимый предал ее.
- Сама Вилькада и выпустила ее, видать, не совсем сердце у нее каменное было. Опять же, матушка ваша ее, Вилькадину, кровь в себе носила. Видать не поднялась рука у старухи убить своего внука или внучку.
Пришла к матушке вашей, наплела, что ее сын, король Даррсариар приказал казнить ее потихоньку, чтобы не родила ублюдка, ему не нужного. А она, Вилькада, дескать, жалеет ее и внука своего еще не рожденного.
Предложила она матушке вашей помочь. Сказала, что устроит ей побег и сразу замуж выдаст за доброго человека, графа из соседнего королевства. Велела вашей маменьке сделать так, чтобы муж поверил, что это его ребенок и никогда больше не показываться в Рагдаррском королевстве. Не напоминать о себе и этом ребенке, если жить хочет.
- Матушка согласилась.
- Конечно, не дура же. Да и граф Дархил оказался добрым человеком. Даже когда понял, что вы не его дочка, не выгнал жену обманщицу, и вас за свою считать стал.
- Он любит маму, — прошептала я, смахивая слезы благодарности к этому мужчине.
- Любит, ничего не скажу против, — закивала головой нянюшка. — А королю Даррсариару, когда он вернулся во дворец, передали письмо, написанное вашей матушкой. В нем она сообщила, что разлюбила его, встретила другого и выходит за него замуж. Просила забыть ее и больше не тревожить. Вилькада заставила ее написать это...
— Король поверил письму, а мама словам и делам Вилькады... Скажи, нюнюшка, мама меня... так плохо относилась ко мне из-за короля Даррсариара? Думала, он правда убить ее хотел, потому и меня, его дочь, не смогла полюбить, да? — совсем неживым голосом спросила я. Перед глазами начали вставать картины из детства, когда мама била меня по лицу, или дергала за волосы, и сквозь зубы шипела, что я точная копия отца, такая же подлая. Я тогда не могла понять, почему она батюшку, самого доброго человека на свете, так называет. А она, оказывается, вовсе не о нем говорила, не о графе Дархиле...
- Я вас любила за всех, птичка моя, — руки нянюшки обняли меня за плечи. Принялись гладить утешая.
_ Скажи, откуда ты все это знаешь? — спросила я сквозь слезы. — Всю эту историю, да так подробно?
- Моя мама молочная сестра Вилькады, всю жизнь у нее в доверенных горничных ходила. Да и я, считай, возле королевы выросла, тоже у нее в услужении была. Вилькада меня с вашей матушкой вместе отправила в замок графа Дархила, чтобы пригядывала за ней, от глупостей удерживала, если понадобится, да за младенчиком приглядывала, когда родится.
Мне только в радость было уехать из дворца, тем более, детей своих у меня не было. А уж когда вы родились, да на ручки я вас взяла, так мое сердце в тот же миг вашим стало, маленькая моя несси.
- Спасибо тебе, родная моя. Не знаю, как жила бы без тебя, — всхлипнула я. — Ты сколько раз меня от матушкиного гнева защищала, мою вину на себя брала, да проделки мои прикрывала.
- Какие уж там проделки, птичка моя! Нежнее вас и добрее я детей в жизни не встречала. Вас обижают, а вы только улыбаетесь в ответ, и никогда никому ни одной подлости не сделали в отместку, — тоже всхлипнула нянюшка.
- А магия моя, что с ней?
- Так дракон вы, леди Марианна, как ваш батюшка. Как исполнился вам годик, приехал этот Серджо Кентилс. Посмотрел на вас и провел ритуал, блокирующий вашего зверя — ему Вилькада приказала за вами следить. Не хотела, чтобы хоть что-то связывало имя короля с бывшей горничной. Понятно же, что у двух людей не мог родиться дракончик. А вдруг дошли бы слухи до ее сына, что где-то в провинции в соседнем королевстве дракончик родился у обычных людей. Начал бы он справки наводить, да обо всем догадался – он же не дурак, отец-то ваш, — пояснила няня.
- Марис Фраух говорил, что когда мне исполнится двадцать, моя магия проснется, — вспомнила я.
Нянюшка помолчала, пожевала губами, а потом нехотя призналась:
- Да, проснется ваш дракон, когда двадцать исполнится. Или раньше, в момент, когда мужчина невинности вас лишит. Такой ритуал этот Серджо Кентилс провел.
Марианна и нянюшка еще долго сидели на лавочке и разговаривали, не подозревая, что из-за кустов за ними внимательно следят чьи-то глаза.
20.
В это же время. Кабинет императора Дамиана
