Когда мы ворвались на перрон, первое, что я увидела — его кепку. Ту самую, с футбольной символикой, которую я подарила ему на позапрошлый Новый год. Денис сидел, прижавшись спиной стене и обнимая руками колени, а вокруг него кружили трое парней в спортивных костюмах.
— Эй, малыш, — один из них наклонился, ударом руки сбивая кепку с моего сына, от чего его голова резко дернулась в сторону, — ты думал, просто так с нами…
Я не помню, как оказалась между ними. Только краем глаза заметила какое-то смазанное движение рядом и услышала крик Александра, и вдруг — теплые детские руки, обвившие мою шею.
— Мама, — всхлипнул Денис, пряча лицо у меня на плече, — я думал, ты меня больше не любишь.
И в тот момент, держа его — уже почти взрослого, но такого потерянного — я поняла: птицы действительно иногда падают. Но мать всегда, что бы ни случилось, будет готова сорваться, чтобы придти на помощь своему птенцу.
Обернувшись, я увидела, как Александр уже отшвырнул одного из тех парней, и теперь дрался с остальными. Его действия были четкими и уверенными, словно он привык к подобным ситуациям. Не оборачиваясь и не теряя концентрации, он крикнул мне уходить, и я не стала оспаривать слова своего мужчины. Схватив Дениса за руку, я потянула к выходу с перрона, чтобы дождаться Александра там.
— Пойдем, сынок, — прошептала я, стараясь сдержать слезы радости и облегчения, — теперь все будет хорошо.
Мы сели в машину, и Александр быстро повез нас домой. По дороге Денис заплакал и рассказал, что сбежал из дома, потому что отец обещал, что они с братом будут жить, ни в чем себе не отказывая, если останутся с ним, но оказалось, что ему совершенно не интересно, что происходит в их жизни, а на все вопросы начал кричать и швыряться вещами. Что те ребята сначала казались ему классными, но потом стали требовать, чтобы он отдавал им все свои карманные деньги. Он чувствовал себя загнанным в угол и решил, что лучше всего будет уехать из города, но они его нашли и начали угрожать, требуя денег.
Когда мы приехали и поднялись в квартиру, Александр деликатно оставил нас вдвоем, уйдя на кухню греметь чайником и микроволновкой с поздним ужином для Дениса, а я сразу же обняла сына, чувствуя, как сильно бьется его сердце. Он был худым и уставшим, но живым и рядом со мной. Я пообещала ему, что теперь все изменится, что вместе мы сможем преодолеть все трудности. И с согласия Александра предложила Денису остаться жить с нами, на что он с радостью согласился.
На следующий день из чувства сознательности я написала Валере сообщение о том, что Денис решил пожить у меня. Контактировать с бывшим мужем мне не хотелось, но поставить его в известность было необходимым. В ответ я получила лишь скупое: «Забирай их обоих и насовсем».
Все происходящее казалось мне дурным сном, который вновь перевернул мою жизнь с ног на голову, и если бы не поддержка Александра, наверное, я бы не справилась — он взял на себя очень много рутинных забот, молчаливо и по собственной инициативе, позволяя сосредоточиться на восстановлении отношений с сыном. Он же предложил забрать Антона, предложив свою помощь в решении вопросов со школой и дополнительными занятиями для мальчишек.
С каждым днем я видела, как мой сын постепенно восстанавливается. Он начал улыбаться чаще, а его глаза снова заблестели интересом к жизни. Мы много разговаривали, гуляли в парке с Бишоном и готовили вместе ужин. Через неделю я решила навестить Антошку в школе. Директриса встретила меня с настороженностью, но после долгого разговора все же смягчилась:
— Мы готовы помочь, Светлана. Главное — вы снова в игре, а значит мальчики снова не одни. Все остальное поправимо.
Антошка, увидев меня, сначала замкнулся, но после долгой беседы за чашкой какао начал понемногу открываться. Он рассказал о своих проблемах и обидах, а я слушала, не перебивая, как когда-то в детстве, когда он делился своими страхами.
Валера пытался связаться со мной несколько раз, но взяв однажды трубку и услышав ушат отборной ругани в свой адрес, я стойко игнорировала все его последующие звонки. Его сообщения в соцсетях были полны упреков и обвинений, но теперь они казались пустыми и незначительными, но мне было не до него, ведь я оказалась практически между двух огней — с одной стороны я пыталась наладить собственные отношения с сыновьями, с другой стороны был Александр, с которым мы планировали побыть вдвоем и отдохнуть от чопорности вампирского мира, чтобы потом вернуться в его особняк. Мальчики явно ревновали к нему, и показывали это при первой же возможности, и хотя Александр относился к этому с пониманием, эта тихая война не могла не выматывать меня.
Глава 20.3
Александр
Они смотрели на мир как солдаты после боя — каждый звук заставлял их вздрагивать, каждое движение Светланы анализировали, словно боялись, что она растворится в воздухе. Александр видел, как Денис тайком курил в форточку после каждого звонка отца, и как Антон сжимал кулаки до белых костяшек, услышав повышенный тон. Валерий оставил в них не шрамы, а мины замедленного действия: они ждали взрыва даже здесь, в этом доме, где Светлана пыталась склеить осколки их семьи.
Александру было чуждо это — он никогда не держал на руках младенца, не слышал смеха, рождающегося из доверия, но понимал другое: они ненавидят жалость. Светлана говорила: «Они словно ежики — колючие, но так нуждаются в тепле», но Александр же видел в них волчат, выживших в лесу, где каждое дерево могло упасть на них, и разговаривал с ними, как со взрослыми, искал подход к каждому из них, потому что ему была нужна их мать, Светлана. А она, помирившись со своими детьми, явно не представляла себе возможным дальше жить без них.
Переломный момент наступил, когда Денис на мой вопрос о школе крикнул: «Ты мне не отец, я не собираюсь тебя слушать», нарочно громко хлопнув дверью кухни. Светлана, устало поморщившись, начала оправдываться:
— Прости, он не хотел…
— Хотел, но имел на это право, — Александр видел, как ей тяжело даются подобные ситуации, и не собирался перекладывать на нее ответственность за свои отношения с ними, — не переживай, — он накрыл ее руку ладонью, — нам просто нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.
Он подождал, пока Светлана уйдет в магазин, прежде чем постучать в дверь. Пауза, затем сдавленное:
— Чего?
Александр вошел, оставив дверь открытой, чтобы не пропустить момент, когда Светлана вернется в дом.
— Я пришел предложить перемирие. Нам нужно это обсудить, — спокойно обратился он к подростку, как будто разговаривал с кем-то из своих старых знакомых, а не с ребенком, ревнующим к нему свою маму и застрявшем в подростковом бунте.
Денис, сидевший на подоконнике, скосил на него глаза и фыркнул, не оборачиваясь.
— А начнешь ты с лекции о здоровом образе жизни? Есть брокколи вместо чипсов, заниматься спортом и ложиться рано спать? — с сарказмом прошипел он.
— Нет, я не твой отец, как ты справедливо заметил. Твое здоровье — это твоя зона ответственности, тебе и без меня прекрасно известно, что такое здоровый образ жизни и почему он лучше, — Александр сел на краешек его кровати, и протянул ему листок с тезисными правилами совместного проживания:
«Кухня — нейтральная территория, спальни — личная.
Александр не лезет в личную жизнь Дениса и Антона.
Денис и Антон не саботируют отношения Светланы и Александра.
Обмен: 1 честный ответ = 1 выполненная просьба.»
— Это что, психологический трюк? — Денис небрежно смял лист и бросил его к ногам Александра.
— Деловые переговоры, — тот в ответ лишь усмехнулся, как будто ожидал чего-то подобного. Поднял с пола свои предложения, разгладив лист, аккуратно положил его на стол подростка и спокойно продолжил, — мы чужаки, которые случайно оказались в одной лодке. Выбор: либо топить друг друга, либо начинать вместе грести. Лично я за то, чтобы договориться, и свои условия я написал, есть что сказать — предлагай.
