Заскрежетали засовы. Противно заскрипела дверь. В лицо ударил сначала ослепляющий свет, затем свежий воздух с примесью горьковатой нотки от чадящих факелов. Пока мы с Томом морщились, привыкая к новому «освещению», нас уже подхватили под руки, поставили на ноги и подтолкнули вперед.
Когда ступеньки остались позади, нас привели в комнату с низким потолком, темную, пропахшую травами, дубильной кожей и чем-то резким, похожим на прокисшее молоко. Оконце имелось лишь одно, такое крохотное, что засомневалась в его способности пропускать достаточно солнечного света даже днем.
У стены сидела пожилая женщина с короткими седыми волосами. С изрезанного глубокими морщинами лица на нас пытливо глянули ясные, молодые не по возрасту глаза – чистые, как озеро в безоблачный день, когда каждый камешек на дне виден. Одежда, хотя скорее лохмотья ткани, давно потерявшей изначальный цвет, прикрывала сухонькое тело с впалой грудной клеткой и острыми коленками, что торчали наружу.
Нам с Томом надавили на плечи, заставив сесть перед ней на пол. Все ушли. Остались только мы, старуха и тишина. Все четверо молчали. Хозяйка странной комнаты переводила взгляд с одного лица на другое, порой склоняла голову на бок, всматриваясь словно даже с удивлением.
- Они нас точно съедят! – заскулил Том, съеживаясь.
И бабушка вдруг расхохоталась – искренне, с удовольствием, запрокинув голову. Мы с парнем удивленно переглянулись. Сами разбойники тоже, видимо, ничего не понимали.
- Все в порядке, Мать? – спросил один из них, открыв дверь и недоуменно посмотрев на хохочущую старуху.
- Да, Оббен, все хорошо, - улыбаясь, ответила она. – Мир встал на свой путь. Ему дали второй шанс.
Глава 8. От судьбы не убежишь
- Ага, - тот явно ничего не понял, но предпочел не спорить.
- Никто вас не съест, молодые люди, - посмотрев на нас, сказала бабушка, когда он закрыл дверь.
– Ты, - ткнула пальцем в Тома, - доживешь до глубокой старости и родишь пятнадцать детей.
- Это как же? – лицо друга вытянулось от удивления.
- Жена объяснит, как, - усмехнулась. - Помрешь в почете и уважении, окруженный любовью, во сне, не мучаясь. Славно поживешь, больших бед не зная, всем бы так.
- Это хорошо, - Том повеселел и тут же не стерпел, принялся расспрашивать. – А кто женой-то станет, бабусь?
- Та, что стерпит тебя, любопытного такого! – прикрикнула и перевела взгляд на меня. – А ты возвращайся на небо, звезда.
- Что? – опять загадки какие-то пошли.
- Месяц заждался тебя. Все глаза проглядел, давным-давно ждет. Ты прости его, за все. Непростой путь у него, очень непростой. Но без тебя никак ему, совсем. Лишь с тобой светить может. Когда один - лишь тьма вокруг. Твой свет охранял его. Да потушили недруги. Но, - ее глаза засияли, - мир встал на свой путь. Ему дали второй шанс. Как и вам.
- А можно… - начала я, но тут же была жестко оборвана:
- Нельзя! Ступай, живи свою судьбу. Оббен!
- Да, Мать? – он тут же снова распахнул дверь.
И чего ты такой шустрый? Я бы о многом еще спросила эту Мать вашу.
- Отпусти их. Скажи, я велела не трогать. Пусть с миром идут.
- А выкуп? – он вытаращил на нее глаза.
- Ты слышал мое слово, - нахмурилась. – Перечить будешь?
- Не посмею, прости, Мать, - опустил глаза.
- То-то же. Выполняй, что велено.
- Ступайте, - мужчина указал на дверной проем.
Мы с Томом поднялись и несмело шагнули вперед. Нас, правда, отпускают? Разбойники вот так просто избавляются от шанса набить карманы золотом после выкупа за невесту императора? Или они просто предпочитают не связываться с такой силищей, чтобы не получить на свою и без того грешную душу проблем сверх положенного?
Я замерла, оглянувшись на старуху.
- Иди, звезда, - она махнула рукой, будто выгоняла прочь. – Но помни – от судьбы не убежишь!
***
Наших коней нам, конечно, не вернули, как и деньги. Поэтому пришлось уходить на своих дрожащих двоих и с пустыми карманами. Но и тому были рады, оставшись на опушке, куда нас привезли в мешках на головах и оставили одних. Ожидая подвоха, мы с напарником потоптались по травке, а потом понеслись прочь.
Убегали как олени, за которыми скакали кровожадные безжалостные охотники. Слова, сказанные старухой, будто неслись следом, жалили, как пчелы. Понятия не имею, что она имела в виду, но сердце сжималось от ужаса. А в ушах стоял мерзкий хохот той черной тени, что бешеной птицей, призывающей беду, носилась вокруг, когда я выпала из реальности в момент соединения моей крови с императорской.
Что все это значит?!
А может, лучше просто все оставить, как есть, и не пытаться подружиться с чужими тараканами, когда полно собственных проблем? Пусть бабуля говорит все, что в голову придет, это ее право. Мне нужно воссоединиться с Джулианом, поругать его за то, что все это пришлось переживать одной – при содействии бедняги Тома, а потом…
Потом будет суп с хомяком, как говорила няня. Теперь вообще неизвестно, чего от будущего ожидать. Проклятый император, он всю мою жизнь перепахал вдоль и поперек!
- Я все, - Том остановился, тяжело дыша, и рухнул.
Пузцо смягчило падение. Упав рядом на колени, затормошила напарника. Недовольно мыча, он все же начал подавать признаки жизни. Но, судя по взгляду, уже не раз сильно пожалел, что по доброте душевной взялся помогать шебутной невесте брата. Прикопать бы ее в лесочке, вон за тем муравейником, да отправиться домой, плотно покушать вкусной матушкиной стряпни да завалиться спать на мягкий тюфяк – ясно читалось в его глазах.
- Вставай, осталось недолго, - я поднялась и протянула ему руку. – Порт недалеко. Чувствуешь, уже морем пахнет?
- Скорее уж очередными неприятностями, - пробурчал парень, даже не пошевелившись.
- Лучше думай о том, что скоро сдашь меня Джулу, мы уплывем, а ты пойдешь домой.
- Ага, а там маменька, которой придется рассказать про вас всю правду. Знаешь, что она со мной сделает, когда узнает, что ее обожаемый первенец сбежал с Микаэлой, уведя невесту у императора из-под носа?
Н-да, мамаша у братьев была не только громкая, она еще и руку имела тяжелую, чем постоянно пользовалась, воспитывая и отпрысков, и супруга. Кстати, жених говорил, что я ему матушку напоминаю, но раньше считала, что он имел в виду сильный характер. Ведь никогда еще мне не приходилось бить благоверного. Хотя, с другой стороны, мы и женаты не были…
- Вставай, Том! – строго посмотрела на парня. – Хватит валяться.
- Дай отдохнуть, - сонно зачмокал губами.
Вот точно говорят, что мужское тело, принявшее горизонтальное положение, стремится тут же упорхнуть в свои бессовестные сновидения.
- Если не выдвинемся в путь, отдыхать будешь на дыбе, в пыточной императора, - пропела я, перейдя к испытанному средству – угрозам.
- Чего это? – он приоткрыл один глаз.
- А то это, - ответила в тон. – Что эльф уже очухался, обиделся и, если выжил после того, как сообщил Повелителю о моем побеге, то уже возглавил погоню, что пустили по нашим следам.
- Так что ж ты молчала?! – Том подскочил бешеным колобком.
- Да не хотела тебе мешать нежиться, отдыхать.
- Бежим! – подтолкнул меня вперед. – Нельзя терять ни секунды, Элла!
И то верно. Я с трудом сдержала смех. Грамотно замотивированный мужчина творит чудеса. В том числе, ставит рекорды скорости – особенно, когда уносит ноги от императора!
Глава 9. Вы петь умеете?
В порту нас ждал сюрприз. Вернее, там нас не ждал никто. В том и заключался обидный «нежданчик». Ночное море тьмой плескалось о гранитную набережную. Луны, напоминающие детские шарики, подкинутые вверх, оставляли на нем три серебристые дорожки. Похожие на след от когтей огромной лапы, они, дрожа, свивались в серебристую косичку, что упиралась в огромную каравеллу, мягко убаюкиваемую волнами. Воздух холодил нос и оставлял во рту едва ощутимый горьковатый привкус соли и приключений.
