— Я говорю это к тому, что мы с сестрой были слишком непохожими, чтобы по-настоящему понять друг друга. — Хантли повернулся ко мне и добавил: — Так же как и мы с вами, Амелия. Даже когда используем одни и те же факты, приходим к противоположным выводам, мыслим совершенно по-разному.
— Не так уж по-разному мы мыслим, — тихо возразила я, скорее чтобы поддержать разговор, чем действительно поспорить. — Во всяком случае, нам обоим не нравится мэр.
Эрнет усмехнулся и кивнул.
— Это, безусловно, так. Хотя я уверен, что у нас совершенно разные истоки неприязни, поэтому и результат совпал.
Я только вздохнула.
— И что же дальше случилось с вашей талантливой сестрой? Вы до сих пор не обругали ни одной гадалки, я всё жду.
— Скоро доберёмся до этого момента.
Внезапно поднявшийся ветерок раскачал над нами ветки дерева, и вниз посыпались белые цветы. Хантли поймал один, остановился и осторожно вставил мне в волосы. Так аккуратно, что я едва ощутила прикосновение и неожиданно для самой себя пожалела о сдержанности и осторожности своего спутника. Впрочем, сейчас было не до романтики. Обстановка ужасно контрастировала с историей, которую мне предстояло выслушать.
— Отец умер, когда Элеоноре было двадцать четыре, сразу же за ним от тоски слегла мать и истаяла за полгода.
Повисло молчание. Я взяла ладонь Эрнета и пожала, пытаясь выразить своё сочувствие, он сжал в ответ. Дальше мы шли, уже не размыкая рук.
— По окончании траура сестре посыпались предложения. Невеста она была завидная, так что недостатка в них не было. Раньше выбором достойных кандидатов занимался отец: одним сразу отказывал, о желании других сообщал Элеоноре, но никогда не неволил её в выборе. Да и она не стремилась выйти замуж — её сердце было свободно.
— А потом женихами занялись вы?
— Да, это дело добавилось к другим неотложным. И хотя я обучался управлению нашими землями, но не до конца представлял, сколько всего делал отец. И как трудно с этим справляться в одиночку.
— Уверена, что упорство и тут вам помогло, — не могла не вставить я. Никаких сомнений в том, что Эрнет достиг успеха, у меня не было.
— Помогло, — не стал отрицать он. — Но за всем этим я отдалился от Элеоноры ещё больше. Мы с ней и раньше редко приходили к согласию, но помогало внимание родителей, которые понимали её гораздо лучше, чем я. И вот после их смерти сестра почувствовала себя одинокой, поэтому сблизилась с людьми, к которым раньше не проявляла интереса. И когда лорд Хеммерли сделал ей предложение, потребовала, чтобы я дал согласие.
— Она его любила?
Стало зябко, хотя в оранжерее по-прежнему было жарко и даже душно. Но я знала, какой финал будет у этой истории, и по спине побежали мурашки.
— Говорила, что любит, но так ли это было на самом деле… Опытному мужчине довольно легко поразить воображение молодой женщины.
Эрнет сделал паузу, видимо вспоминая период, когда на него навалились и обязанности по управлению землями и ответственность за благополучие сестры. Сама я плохо представляла сложность всех дел, зато отлично понимала, насколько одиноким и растерянным он себя ощущал после смерти родителей. Одиночеству Элеоноры я сочувствовала тоже. А ещё больше грустила о том, что брат с сестрой не нашли друг у друга утешения.
— Лорд Хеммерли мне чем-то неуловимо не нравился, хотя никаких причин для этого не было. Они с Норой были одного круга: достаточно богаты и знатны, так что это не выглядело мезальянсом. Филипп был на четыре года старше, не имел внебрачных детей и порочащих связей, так что и с этой стороны не было никаких препятствий. Тем не менее, давать своё согласие я не хотел. Пытался разобраться в его ситуации основательнее, но никак не мог найти, за что зацепиться.
— Вас останавливало предчувствие?
— Я не верю предчувствиям, Амелия, только фактам. А факты говорили в пользу Филиппа Хеммерли. И Элеонора тоже твердила о своём горячем желании выйти за него. Но постоянно откладывал принятие решения, пока сестра не взбунтовалась и не задала мне прямой вопрос, почему я против. Ответить на это мне было нечего, кроме того, что их будущее не представляется мне счастливым.
— Зная трагический финал истории, вижу, что вы были правы.
Хантли словно не услышал, что я сказала. Во всяком случае, он никак не отреагировал на фразу, а продолжил говорить, словно его и не прерывали.
— И тогда Элеонора пошла к гадалке…
Я охнула. Так вот какую роль сыграло предсказание… Можно было не продолжать, но я стала слушать ещё внимательнее, хотя предвидела, что будет впереди.
— Вальда Киртэль тогда была самой знаменитой предсказательницей в столице. За исключением императорского оракула, конечно, но к нему никогда не допускали посетителей. Так что Нора отправилась к Вальде с вопросом о будущем в браке с лордом Хеммерли и вернулась с ответом, что их жизнь будет озарена светом Ины долгие годы.
— И вы так просто поверили? Это совершенно непохоже на вас!
Сказать, что я удивилась — это ничего не сказать. По моим представлениям Эрнет должен был отмести этот аргумент как абсолютную глупость.
— Да, вы правы, я так и сделал. Сказал, что на мнение Вальды Киртэль я буду ориентироваться в последнюю очередь, но пообещал сказать своё окончательное решение через неделю. Элеонору это не устроило. Позже я узнал, что она снова ходила к гадалке, и та посоветовала ей действовать немедленно.
— Действовать… Вы же не имеете в виду?.. — Я не договорила, но Хантли и так понял вопрос.
— Да, она сбежала. Как раз в тот момент, когда я докопался до того, что лорд Хеммерли несколько исказил информацию о собственном благосостоянии. Вероятно, как раз это и подтолкнуло Филиппа поторопить события.
Я ещё сильнее сжала руку Эрнета, и он остановился, чтобы посмотреть на меня. В тёмных глазах плескалась печаль, а на лице была горькая улыбка. Как же хотелось изменить финал этой истории! Но этого не смогла сделать даже пресветлая Лейна.
— То, что Филлипу было нужно наследство Элеоноры, а не её девичья честь, помогло замять ситуацию, а состоявшаяся свадьба убедила сестру в том, что гадалка была права, а я нет. И Нора была счастлива, когда выходила замуж. А через два года муж её убил.
— Мне… — Горло перехватило, и произносить слова было очень тяжело. — … сложно представить, что вы тогда пережили.
— Слава пресветлой Лейне, что это так. — Эрнет протянул руку и погладил меня по щеке.
Я совершенно неприлично шмыгнула носом, на что он едва заметно улыбнулся и протянул мне платок.
— Я не поверил в то, что Нора могла совершить самоубийство. Это было не в её характере. Даже в самом неудачном браке она была способна радоваться и закрывать глаза на плохое, также как всегда игнорировала другие жизненные неудачи. Поэтому я заподозрил её мужа.
— Но почему предсказание не сбылось? Я слышала о Вальде. У неё, судя по всему, сильный дар, и…
— Амелия. — оборвал меня Эрнет. — Предсказание не сбылось, потому что Вальда соврала. Филипп хотел заполучить Элеонору в жёны и подкупил гадалку, которая ответила то, что было нужно.
— Но это значит, что она потеряла дар…
— Амелия. — В голосе Хантли послышалось раздражение. — Не было у неё никакого дара. Вальда не первый раз продавала предсказания, уж я позаботился это проверить. И из столицы она уехала только после того, как вскрылась правда о смерти Элеоноры, и что её предсказание было полностью фальшивым.
— Но…
— Только не надо говорить, что «предсказания сбываются, только если следовать указанным путём», «это был лишь один из вариантов будущего, как жаль, что девушка выбрала другую судьбу», «есть люди, воля которых сильнее воли Ошура, печально, что эта воля привела её к смерти». — Эрнет явно цитировал кого-то, причём с такой злостью и ненавистью, что стало страшно.
Я могла бы сказать то же самое в оправдание Вальды. Но, похоже, она действительно проторговывала предсказаниями, нисколько не беспокоясь, что потом случится с обманутыми клиентами.
