Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 (СИ) - Юй Фэйинь

— Ваше высочество, — его голос прозвучал тихо, но с идеальной дикцией, каждый иероглиф отчеканен и ясен. Звук был низким, бархатистым, похожим на шуршание шелка. — Шэнь Юй (沈钰) из Бюро дворцовых расследований.

Он выпрямился, и его взгляд мягко, но неотрывно встретился с ее — в нем не было ни страха слуг, ни подобострастия, лишь собранная, сфокусированная внимательность. Он изучал ее, словно редкий манускрипт, стараясь прочесть между строк.

— Мне поручено расследовать ваше… несчастное падение, — он сделал минимальную, едва уловимую паузу перед последними словами, слегка подчеркнув их. В его интонации не было ни открытого недоверия, ни слепой веры официальной версии. Была лишь непроницаемая вежливость и тихий, неумолимый вопрос, висящий в воздухе между ними, как опавший лист, застывший в падении. Казалось, сад затаил дыхание, прислушиваясь к этому тихому голосу, который мог, как сталь, рассечь опутавший Снежу туман.

Снежа кивнула, указывая ему на место напротив себя за низким столиком, где служанка уже расставляла чашки с тонким фарфором. Цуй Хуа тут же засуетилась, разливая чай, её глаза блестели от любопытства. Лу Синь, стоявший в тени, стал ещё неподвижнее, если это возможно, превратившись в каменного истукана.

— Я слушаю, господин Шэнь Юй, — сказала Снежа, стараясь копировать холодноватые, отстраненные интонации Тан Лань. Ее собственный голос прозвучал чуть глуше, чем она хотела, и холодная маска дала мелкую трещину, выдав легкую дрожь в последнем слоге. Она не подняла глаз, уставившись на свои бледные, сплетенные на коленях пальцы, будто в них был заключен ответ на все вопросы.

Шэнь Юй не спешил. Он сделал шаг ближе, не нарушая дистанции, но его тень легла на опавшие кленовые листья у ее ног. Осенний свет, пробивавшийся сквозь редкие облака, выхватывал из его строгой формы серебряные нити вышивки, и они на мгновение вспыхивали тусклым блеском.

— Ваше высочество, не припоминаете ли вы ничего из того, что произошло у озера? — спросил он. Его голос был ровным, мягким, но в нем чувствовалась стальная нить профессионального настойчивого любопытства. — Может, какой-то звук? Тень? Необязательно что-то явное. Порой память прячет самое важное в мелочах: отражение в воде до падения, запах, обрывок разговора, долетевший из-за деревьев.

Его взгляд был пристальным, но не назойливым. Он не сверлил ее, а скорее сканировал малейшую реакцию — напряжение в плечах, игру света в глазах, изменение ритма дыхания. Он наблюдал, как опытный охотник читает следы на влажной земле.

Снежа медленно покачала головой, все еще не глядя на него. Ее движение было тяжелым, будто голова была отлита из свинца.

— К сожалению, нет. — ее голос почти сорвался в шепот, и она с силой сжала пальцы, чтобы остановить их дрожь. — В памяти только… толчок в спину. И холод воды.

Она наконец подняла на него глаза. И в ее взгляде, обычно гордом и ясном, Шэнь Юй увидел то, что искал — не притворство, а подлинный, животный ужас, отблеск ледяной глубины, смешанный с беспомощностью. Это был взгляд жертвы, которая не видела лица своего палача.

Шэнь Юй слегка нахмурился. Это была не гримаса разочарования или недоверия, а скорее легкая, сосредоточенная складка между бровями. Его лицо, до этого бывшее вежливой, непроницаемой маской, на мгновение ожило работой мысли. Он не сомневался в ее словах — он впитывал их, обдумывая каждую деталь.

«Толчок в спину». Это меняло дело. Это был уже не несчастный случай, не потеря равновесия. Это было нападение. Его пальцы непроизвольно сжались в легкий кулак, а взгляд на секунду стал острее, цепче. Он мысленно отбрасывал одни версии и выстраивал новые, его ум уже лихорадочно работал, сопоставляя эту новую информацию с тем, что он уже знал о дворе, его обитателях и тайных течениях, что текли под позолотой и шелком.

Тишина между ними повисла густая и звонкая, наполненная шепотом опадающих листьев и тяжестью невысказанного. Он видел ее испуг, и это было самой ценной уликой.

— В таком случае, мы продолжим расследование. Благодарю вас, ваше высочество, — произнес Шэнь Юй, его голос вновь обрел профессиональную ровность, хотя тень от его недавней задумчивости еще лежала на лице. Он сделал легкий, почтительный кивок, готовясь отступить.

В этот момент Снежа, желая подчеркнуть свою мысль, возможно, добавить что-то еще, нечаянно сделала то, что сделала бы с любым из своих братьев по клану в родных северных землях — легонько коснулась его руки, лежавшей на рукояти меча, кончиками пальцев. Легкое, мгновенное прикосновение, словно падение лепестка, предназначенное лишь чтобы привлечь внимание, остановить его перед уходом.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим.

Шэнь Юй вздрогнул так, будто его ударили током. Он не просто отпрянул — он буквально подпрыгнул на месте, отскакивая от ее прикосновения, как от раскаленного железа или укуса змеи. Его лицо, секунду назад серьезное и собранное, побелело, как мел, а затем, через мгновение, залилось густой краской смущения и ужаса. Он смотрел на место, которого коснулись ее пальцы, будто ожидая увидеть там клеймо или ожог.

— Ваше высочество! — выпалил он, и его бархатистый голос сорвался на высокий, почти панический визг. В нем не было ни капли прежней учтивости, только подлинный, неподдельный ужас. — Умоляю вас! Так не подобает! Мужчина и женщина, не связанные узами брака… это непозволительно! Это бесчестие!

За спиной Снежи раздался резкий, металлический скрежет, пронзивший садовую тишину, как клинок плоти. Это Лу Синь, ее тень и страж, инстинктивно на полсантиметра вытащил меч из ножен. Его поза, до этого расслабленная и невидимая, мгновенно стала угрожающей, словно пружина, готовая разорваться. Он не видел контекста, лишь резкое, отрывистое движение мужчины в непосредственной близости от его госпожи.

— Успокойся, — бросила ему Снежа через плечо, даже не оборачиваясь, ее голос был резким, но властным. Клинок с глухим, недовольным лязгом вернулся в ножны, но ледяная волна угрозы, исходящая от телохранителя, не спала. Он теперь не сводил с Шэнь Юя глаз, полных немого обещания расправы.

Снежа же смотрела на перепуганного чиновника с искренним, жгучим недоумением.

— Я… я не понимаю, — сказала она, и в ее голосе звучала полная растерянность. Она посмотрела на свои кончики пальцев, будто впервые их видя. — Я просто хотела… привлечь Ваше внимание. Ничего более.

Шэнь Юй, все еще бледный и взволнованный, сделал еще шаг назад, стараясь не смотреть на нее прямо, его взгляд блуждал где-то у ее ног.

— Ваше внимание, ваше высочество, — поправил он, и его голос дрожал. — И… и прошу вас, помните о моём статусе. — Он выдохнул, и слова прозвучали как отчаянная мольба о пощаде. — Я обручён с её высочеством принцессой Тан Сяофэн (谭晓凤). Малейшая тень, малейший слух… мне нельзя даже намёка на… на что-либо иное! Меня не просто осудят, меня уничтожат! Прошу прощения, мне пора!

И он, не дожидаясь ответа, сделал такой неловкий и поспешный поклон, что чуть не потерял равновесие, развернулся и почти побежал прочь по садовой дорожке, его стройная фигура быстро скрылась среди огненных кленов, оставив Снежу в полном и гнетущем недоумении, один на один с ледяным ветром и тяжелым, осуждающим взглядом ее телохранителя. Воздух после его бегства казался еще холоднее, наполненным призраком скандала, которого она даже не могла до конца осознать.

Снежа медленно повернулась к Цуй Хуа. Служанка, застывшая, как фарфоровая статуэтка, с широко раскрытыми от ужаса глазами, в которых отражалось осеннее небо и полное смятение ее госпожи.

— Что это было? — спросила Снежа, и в ее голосе звучала искренняя, почти детская растерянность. Она разжала пальцы, разглядывая их, будто впервые видя. — Он что, обжёгся о мою руку? Я же едва коснулась! Это какое-то колдовство?

Цуй Хуа, озираясь по сторонам с видом заговорщика, готовящегося к казни, придвинулась так близко, что запах ее платья — ладан и сушеные травы — смешался с холодным воздухом. Она прошептала так тихо, что слова едва долетали, похожие на шелест опавшего листа: