Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ) - Ютин Макар

Курт Воннегут

Процесс добычи ингредиентов нельзя назвать даже тошнотворным. Очередной приближенный к реальности игровой процесс, попытка подтолкнуть выдуманный мир к суровым стандартам мира реального.

Все, о чем думал Медей, когда соскабливал кинжалом остатки мяса с костяка животного — как побыстрее скипнуть это действие. Унылый процесс занял почти два часа и то с посильной помощью самого Медея. Он выполнил процентов тридцать работы и получил ровно пятьдесят процентов добычи. Потому что светил дебильной ухмылкой, показательно не понимал «тонких» намеков, а также громогласно сокрушался об «убиенных зверушках».

«Да и зачем сэру Бытовая Техника деньги? Его все равно поломает хозяин, а потом выкинет в ближайшую канаву».

Для такого устрашающего вида, усиленного литрами крови на доспехах, оружии, щите, даже сандалиях, Аристон оказался довольно бесхитростным, с простыми и понятными реакциями.

«Кто меня кормит — тем я буду предан / Кто меня гладит — тот меня убьет…» — мелодично пропел Медей у себя в голове, пока старательно не замечал, как ест его фигуру обиженными глазами шрамированный здоровяк.

Кости, органы, рога и копыта сложили штабелем у мелкого, неприметного деревца в тени раскидистых гигантов.

— Язвенка. Не даст падальщикам растащить, — коротко пояснил тренер в ответ на поднятую бровь.

Они начали спуск с холма к длинному, сине-зеленому лугу с сочными, мясистыми стеблями трав, робкими венчиками полевых цветов, коварными вьюнками и всякой дрянью, таящейся в траве. Вокруг луга выписывала восьмерки небольшая речка, к ней и направилась пара чистильщиков.

— Впереди. Дендроиды-стражи, — Аристон сцепил зубы и пробормотал пару нелестных ругательств.

Находка его не обрадовала.

У самой кромки реки, действительно, застыло несколько странных, узловатых, перекрученных гигантов с темной, узорчатой корой. Они отличались от остальных деревьев: критически мало листьев, низкий размер, повышенная плотность и коренастость, цвет ствола. Рядом с ними, слегка позади, точно скрываясь, рос более изящный, вычурный представитель вида. С маленькими, аккуратненькими иголками, геометрически правильными формами и более нежным, шоколадным оттенком коры.

Третье дерево стояло, словно аристократка посреди дуболомов-охранников.

— Когда только успели? Первый раз вижу сраные деревья так близко к Академии. Ученикам такое не по зубам. О, Гелик, там еще и эта злобная тварь, — простонал тренер.

— Какие-то сложности, наставник Аристон? — елейно поинтересовался Медей.

— Вон там, за стражами, — хмуро бросил водонагреватель, — это сквернавка, луговой паразит. Плотоядная дрянь, которая прикидывается ловчим древом. Придется ломать стражей, а потом изводить гадину. Ты близко не подходи, зацепит иглами, — тренер окинул фигуру коллеги пренебрежительным взглядом, подавил желание сплюнуть, хмуро отвернулся.

Судя по его поведению, троица оживших деревьев несла гораздо больше угрозы, чем все стадо моузов. Плохо. Потому что, если Аристон пострадает, то течение канона может измениться. Существенно измениться: поиск компетентного наставника перед учебным годом — невыразимый, хтонический ужас, в страхе перед которым до сих пор держат в штате заведомое ничтожество, вроде оригинального Медея. Нет, общая канва истории останется и при куда более серьезных отклонениях, зато некоторые бесполезные мелочи… например, судьба одного отродья.

— Вы уверены в своих силах? — хмуро спросил вояку Медей без привычных метросексуальных ужимок.

Тот подавился слюной, принялся гулко бить себя в грудь, а затем глухо ответил: «должен».

— Ты, вы, наставник, главное близко не подходите. Дендроиды-стражи на пять шагов корнями ноги оплетают, магии не поддаются, только высокоуровневой. Или составной, если, там, не поджигать их, а раздуть уже готовый огонь.

— А третье дерево?

— Сквернавка легче, но ее так просто не достать. Подходить тоже нельзя — мечет иглы на все десять-пятнадцать метров. Бить по ней магией слишком далеко. Особенно вам.

Он с намеком перечислил их опасности. Хотел запугать напарника, чтобы тот не пал смертью глупых. Все равно толку с него никакого.

Да, ты прав, здоровяк, отродье понятие не имел, что делать с ожившей местью лесополосы. Болван даже не смотрел: «Пункт назначения», чтобы вовремя распознать опасность. Так и сдохнет от внезапного грузовика с бревнами. Впрочем, сам Медей тоже не знал, чем можно свалить эти ресурсы под туалетную бумагу. Он, не без оснований, считал, что металлическая пыль вряд ли нанес сплошной древесине серьезный урон.

— Буду осторожен, как с моузами. В конце-концов, нас уже двое, — он широко, белозубо улыбнулся.

Плечи Аристона поникли, он издал стонущий вздох, а затем принялся идти к дендроидам, осторожно и расчетливо, чтобы не сагрить их раньше времени.

Сам же Медей непритворно задумался. Его магоканалы все еще ныли перетруженными мышцами, но значительно меньше, чем пару часов назад. Резерв восстанавливался плохо, до сих пор составлял чуть больше двух третей. Самое неприятное: он не мог сейчас создавать ничего более эффективного, чем металлическая пыль. Его предшественник не утруждал себя изучением дополнительных заклинаний.

Медей все же попробовал парочку из своего памяти.

Банальное заклинание Алу Лёгр (вода) выдало пренебрежительный пшик. Небольшой туман, водяная взвесь в воздухе, которая начала лениво разрастаться во все стороны и сразу пропала, стоило только быстро произнести: «Алу Лёгр Брёта» (отмена) и сжать кулак. Никак не реализуемо даже в виде сокрытия, зато маны на свое ползучее увеличение ел изрядно.

Откат в виде резкой зубной боли и половины стоимости заклинания казался достаточно дешевой ценой за устранение возможной ошибки. Слава Одину, Тору и другим героям Марвел, что отродье все же удосужилось криво-косо, но изучить заклинание отмены собственных заклинаний. Алу Эльдр (огонь) в сторону дендроидов выдал… гребаный пепел.

«ПЕПЕЛ, ТРАХНУТЫЙ ПЕПЕЛ ОТ ОГНЕННОГО ЗАКЛИНАНИЯ!!!»

Ладно. Все равно магическим огнем их не взять. Хм. Считался ли пепел огнем, если его взорвать? Без разницы. Пока доползет эти две дюжины шагов до сосны-обольстительницы, десять раз развеется по местности.

Теперь Медей понял, почему отродье в свое время опустило руки в изучении магии. Когда у тебя не получается и банальный ожог обеспечить, то есть совершить естественное для всех абитуриентов, даже не официальных первокурсников, действие, то это больно бьет по самооценке. Не то, чтобы ему жаль никчемыша, чье тело он занял. Прошлый Медей мог переиграть положение тысячей способов, но выбрал именно путь по головам окружающих, за счет чужих талантов, попустительства и наивности.

«Надеюсь, душа уродца попала в ад своей памяти и теперь вечно опрыскивает пеплом палку вместо того, чтобы тупо поджечь ее, пока студенты рядом ржут и тыкают в него пальцем».

— Алу Эльдр Брёта!

Пепел исчез, а Медей чуть не захныкал от острой, пульсирующей боли в скулах и нижней челюсти. Гребаный откат. Пробовать другие стихийные заклинания он не решился — и так съело четверть оставшегося резерва. Да и память о них застенчиво молчала.

Тем временем, Аристон уже вступил в бой с дендроидами и, черт возьми, у него получилось сделать это феерично!

Неизвестное заклинание сорвалось с трезубца злым, клыкастым возмездием. Не то луч, не то плотный поток раскаленно-белых частиц испепелил ствол одного людолома и оторвал ветку у другого. Теперь шишки злого охранника будут впустую болтаться рядом с красивой ёлкой-сквернавкой.

А вот дальше дела пошли не очень.

От плотного, пулеметного потока иголок луговой паразитки ему пришлось уходить в глухую оборону, прикрываться разом и щитом, и барьером. Дендроид-страж оплел лодыжки тренера корнями, а затем стал охаживать неуклюжими, размашистыми, невероятно мощными ударами скованного по ногам тренера. Золотой щит треснул после второй очереди из игл, выпады трезубца откалывали куски коры, наносили расщепы, но не проникали глубоко, несмотря на гулкие, наполненные мощью удары. Дерево било в ответ, Аристон стискивал зубы, принимал ужасные, калечащие удары на щит, отбивал их, ломал ветви. Треск стоял, как при лесном пожаре, руки тренера сливались в одно пятно, скорость атак поражала.