«Решение, наконец, принято, а на душе спокойно. Скоро всё встанет на свои места по воле Ошура и Ины».
«Сегодня ночью мы уедем. Мне горько оттого, что брат не понял и не поймёт меня, но я должна сама идти к обещанному богами будущему. Гадалка была права: впереди ждёт счастье, и я собираюсь его заполучить!»
На этом записи в дневнике заканчивались. Дальше шли траурно белые страницы, которые я бездумно листала, не чувствуя ничего, кроме оглушающей пустоты. Пока не дошла до последней, к которой были прикреплены газетные вырезки.
«Элеонора Хеммерли найдена мёртвой… Траур по жене… Самоубийство… Похороны…»
* * *
Я села на кровати, обняла колени и уставилась в окно, за которым царила ночь. Такая же ночь была и у меня в душе. Как легко задурить голову девушке, как легко управлять её мнением, как легко направить на ложный путь. Наверняка Филипп испугался, что Эрнет переубедит Элеонору, поэтому отвёл её к гадалке. И та, зная всю историю, умело сыграла на чувствах девушки, которая хотела верить в собственное счастье больше, чем в разумность братских доводов. И наверное, Хантли прав: если бы в газетах печатали критические статьи о работе Вальды или было проведено какое-то расследование… Но ничего не было.
Я протянула руку и взяла с тумбочки артефакт, нажала маленький камушек, активирующий запись, и положила рядом с собой. В пустоту, которая образовалась на месте моей души, один за другим падали слова незнакомых гадалок с экспериментов, допросов и просто бесед. Кто сознательно продал свой дар с максимальной выгодой, кого-то вынудили к тому обстоятельства, кто-то заставили шантажом. Несколько человек действительно верили в то, что имеют дар, но проваливались на проверках, и по их ответам я понимала, что нити Ошура они не видели. Голос Хантли, разговаривающего с такими заблуждающимися людьми, был гораздо мягче, чем, когда он говорил с теми, кто обманывал намеренно. Но как бы то ни было, все опрошенные либо откровенно врали клиентам, либо озвучивали свои догадки, не имеющие к воле Ошура никакого отношения.
Слова падали и падали в пустоту, оставляя меня почти равнодушной. Или просто я пересекла уже болевой порог? Артефакт за артефактом. История за историей. Обман за обманом. Звуки кружились вокруг меня, кружилась голова, и кружился мир, который оказался совсем не таким, как я себе представляла. И я погружалась в какое-то бесконечное одиночество.
Стало казаться, что я вообще единственная, кто слышит Ошура и осталась верна ему. Что все другие люди только получают выгоду, прикрываясь именем его.
Это в моей жизни был отец, который много лет использовал дар во благо, и не скрывал, когда и почему отказался от способностей. Это у меня была сестра, которая предсказывала время от времени погоду или хороший урожай яблок, но не помышляла о том, чтобы сделать из этого источник нечестного дохода. Это мне достался салон предсказаний и знания Таты, которая тоже сохранила дар до самой смерти. Это я никогда не обманывала клиентов и не представляла, как такое возможно. Но оказывается, того, что я знала, было слишком мало, чтобы судить обо всех остальных. Мне просто повезло.
А Эрнету нет.
И если рядом со мной оказывались только порядочные люди как наделённые, так и не наделённые даром, то ему судьба подкинула всех проходимцев этой страны. И думаю, окажись я на его месте, тоже могла поверить в то, что дара Ошура не существует вовсе, а те, кто об этом говорит, в лучшем случае искренне заблуждаются.
'— А… Что должно произойти… чтобы вы поверили, что какая-нибудь гадалка действительно обладает даром?
— Не меньше, чем чудо. Но в них я, увы, тоже не верю'.
Да, пожалуй, после такого даже чуда будет мало. Да и что такое одно чудо в масштабе стольких разочарований?
Я упала головой на подушку и закрыла глаза.
«А, да ни на что я уже не надеюсь…»
И я тоже ни на что больше не надеялась.
Глава 61
Эрнет Хантли
Дела в Брейвиле шли неплохо, до тех пор, пока перекрашенная канарейка Вероники Нэвис не принесла письмо.
Логика подсказывала, что ждать хороших новостей от женщины, которая изменила внешность, документы и проникла в чужой дом, якобы для встречи с возлюбленным, было по меньшей мере опрометчиво. Оставалось понять, насколько всё ужасно на самом деле.
Птица билась в окно. Пришлось отложить папку с компроматом на мэра Рейвенхилла и распахнуть створки, чтобы забрать послание. До окончательного разоблачения Гудиса Панса оставалась буквально пара встреч и получение нескольких важных документов, после чего тот точно не сумеет оправдаться. И это неожиданное письмо могло смешать все планы. Приходилось надеяться, что проблему Вероники можно решить деньгами и старыми связями.
Не повезло.
'Господин Хантли!
От всей души приветствую Вас и желаю доброго здравия. Не думала, что мне придётся просить об услуге большей, чем Вы уже мне оказали, но ситуация безвыходная. Начну с того, что не была честна с Вами в нашу последнюю встречу. Вы были проницательны, впрочем, как и всегда. Мои действия продиктованы не слепой любовью. Точнее, не только ей. Винсент в беде, и я надеялась, что смогу помочь ему без лишнего шума, однако…
Обстоятельства диктуют свои условия, а полученные мной сведения побуждают обратиться к единственному человеку, способному использовать их на благо империи. Господин Хантли, Леофик Бранс — предатель. Император в опасности, как и все мы. В банковской ячейке на имя Амадеи Нэвис я оставлю кулон. Это записывающий артефакт. Он активируется лёгким нажатием на маленький чёрный камень у ушка. Прослушайте всё то, что мне удалось узнать, и найдите способ донести информацию до императора. Прошу! Наверняка вы слышали о члене императорского совета Филипе Фитсерберге Нэвисе. Это мой дед. Мы не общались, но, возможно, эта информация как-то поможет быстрее достичь цели, однако будьте аккуратны. Слепо доверять нельзя никому.
Искренне надеюсь на Вашу помощь. Вероника Нэвис
p.s. Код для доступа к ячейке — день рождения Амелии'.
В опасности император и все остальные… Что это может значить? Неужели измена и государственный переворот?
Спасать империю Хантли откровенно не хотелось. Это было не ко времени и совершенно не вписывалось в планы. К тому же его конфликт с императором, опала и нахождение в Брейвиле вопреки запрету, превращало передачу информации в смертоубийственную затею. Но и оставить просьбу подруги Амелии без ответа Эрнет не мог. Несмотря на то что Вероника Нэвис была безрассудной и легкомысленной, но всё равно не стала бы беспокоить по пустякам. Да и не тянуло изложенное в письме на пустяки.
Хантли побарабанил пальцами по столу, и вчитался в строки ещё раз. Леофик Бранс был широко известен и очень влиятелен. Поговаривали, что когда-то его род претендовал на престол, но предок отказался от власти. Мог ли старший Бранс замахнуться на переворот?
На открытое противостояние сил у него явно не хватило бы. Да и провернуть всё настолько тихо, чтобы информация не просочилась в газеты, было невозможно. Спрятать и содержать армию крайне сложно, даже если это наёмники.
К тому же Леофик не был дураком, а значит, понимал, что захват власти надо готовить, а для этого следовало подогревать недовольство людей существующей системой. Как делал это сам Хантли, добиваясь справедливого наказания для убийцы Элеоноры. Но никакого массового недовольства не было. Нет, речь точно не могла идти о военном перевороте. Тогда что?
В убийстве императора смысла не было. Список престолонаследников ставлен до десятого колена побочных захудалых родов, и Брансы точно не входили в их число. Минус ещё одна версия.
Что остаётся?
Учитывая, что Леофик слыл сильным магом, он наверняка обратился именно к чарам. А что может помочь тихо сменить власть? Что вообще может сработать, чтобы смена правителя не вызвала широкого общественного резонанса или массовых беспорядков? Сложно представить. Разве что…
