Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! (СИ) - Ильинская Екатерина

Я собиралась пойти в кабинет и бросить камушки на произошедшее с Лейралией, но Джейк отвлёк вопросом о переносе записи одного из клиентов. А потом начался рабочий день, погрузив в чужие жизни. Сейчас я особенно остро чувствовала свою ответственность за сказанное и особенно ясно видела ту помощь, которую оказывала тем, кто доверил мне свои тревоги и радости. И если раньше часто советовала рискованные варианты, ведущие к большему успеху, то сейчас старалась выбирать более надежные, хотя, конечно, давала выбор тем, кто его просил.

Глава 60

В обед Маргери прислала перешитое платье.

Точно, бал уже через два дня! Не думаю, что он состоится, если Сандру посадят. С другой стороны, мэр всегда действует так, чтобы его причастность к тёмным делам нельзя было доказать. И если улики против племянницы будут неопровержимые, то будет ли Гудис Панс рисковать своей репутацией или сдаст подопечную жандармам, сказав, что не имеет отношения к преступлению?

И ведь именно в этих похищениях, он действительно никак не участвовал. Это была идея одной лишь Сандры, которую та воплотила так, как сумела. К счастью для семьи Шейронских не так хорошо, как, возможно, мог бы устроить всё сам мэр.

Тем не менее, никаких вестей об отмене бала в газетах не было. Наоборот, там продолжали писать, кто приглашён, кто из музыкантов будет выступать, кто поставляет цветы, и кто занимается оформлением зала. Подготовка шла нешуточная. Даже меня упомянули в одной из статей, приложив к тексту рисунок Хантли, который он сделал в первый день моего появления в Рейвенхилле. Да, тот самый, где я стояла растерянная, с растрёпанной косой и выглядела точно как вчерашняя выпускница закрытого пансиона.

Как же давно это было. Словно целую вечность назад. А ведь прошло всего несколько месяцев, за которые успело столько всего случиться, что я не узнавала себя не только на портрете, но и в жизни. Как будто стала другим человеком.

Я так и просидела весь обед в кабинете с платьем, перебирая ткань и думая о произошедшем. Только, наверное, через час встала, бросила камни и убедилась, что с Девеником, Лерой и её родителями теперь точно всё будет в порядке. Судьба Сандры оказалась скрыта от меня личностью чёрного короля. Даже благословение Ины не помогало пробиться через этот барьер, хотя Тата в письме обещала, что скоро я смогу и это.

Благословение Ины. Мысли тут же вернулись к Хантли, и в груди снова разлилась боль. Несмотря на радость от спасения Шейронских, возвращения Ники и Виктора, счастливых перемен в судьбе Осборна и Грейс, найденного завещания Эллы это всё оставалось как будто в стороне, словно меня от этих событий отделяло толстое стекло — видеть видела, но принять участие не могла.

Зато это ощущение отстранённости помогало находить для клиентов самые действенные решения, которые несли в себе совсем незначительное количество рисков, зато сулили наибольший успех. И я даже расстроилась, когда последний клиент покинул салон, оставив наедине с собственными проблемами.

К счастью, после утреннего визита Ники мне стало гораздо легче. Во всяком случае, я не плакала, хотя и готовности читать дневник и слушать записи, тоже не было. Честно сказать, я боялась. Как будто там действительно было что-то способное убедить меня в собственной неправоте. Но разве это возможно? Или боялась, что примеры, которые подготовил для меня Эрнет, будут настолько мучительные, что подорвут мою веру в себя? А может, просто не хотела думать, что боль, которую я испытаю, причинит мне не кто-нибудь, а любимый человек? Но мне и так было больно! Так не сделать ли ещё больнее, чтобы измерить всю глубину пропасти между нами?

Я решительно пошла в спальню и взяла с прикроватного столика тетрадь, в которой ещё в цирке признала дневник Элеоноры. И глубоко вздохнула — мне уже заранее было больно.

«Сегодня снова говорила с братом о Филиппе. Кажется, Эрнет не понимает, как это для меня важно. 'Надо принять взвешенное решение. Это твоё будущее. К такому вопросу нельзя подходить небрежно». Какая логика, когда я люблю⁈

Брат никогда не разбирался в чувствах! Да он не поймёт, что происходит, даже если ему любовь под самый нос сунут! Но в одном он прав: это моё будущее, а значит, за мной должно быть последнее слово! Ах, если бы не законы, или если бы был жив отец…'

'Я ходила к гадалке. О Вальде все в столице слышали. У неё бывает леди Коуп и многие друзья Филиппа. Правда, сама я их не знаю, но Филипп обещал исправить это досадное недоразумение в ближайшем будущем.

Раньше я не была у предсказателей. Эрнет считает, что в этом нет правды, но я убедилась в обратном! Гадалка знала всё обо мне, наших чувствах с Филиппом и проблеме с братом. Кто, если не Ошур, мог поведать ей это?

Вальда сказала, что впереди меня ждёт счастье и благословение Ины. Будто я сама не понимаю! Вот только это счастье зависит от чужого решения! Я хочу быть с Филиппом, он тоже хочет, Ина и Ошур благословляют наш союз, но брат…'

«Как Эрнет может так судить о том, что для меня важно? Я вижу, как Филипп старается, как он заботится обо мне. Сегодня мы гуляли по парку и говорили о жизни, о мечтах, о будущем. Это было так… волнующе. Чувства всё ещё переполняют меня, так что сложно писать. С Филиппом уходит тоска по родителям, я снова становлюсь собой прежней. Только он понимает, как мне грустно, и как меня тяготит эта потеря».

«На берегу паркового пруда Филипп посмотрел мне в глаза, и я… нет, не поняла… меня пронзило осознание, как сильно я люблю его. Именно пронзило. Словно молния».

«Он уважает меня, верит в наше будущее. С ним я счастлива, свободна и точно знаю, что благословение Ины здесь. Только брат не понимает ничего! Почему же решать должен именно он⁈»

«От мысли, что я могу быть с Филиппом, моё сердце так быстро стучит в груди, но потом я вспоминаю Эрнета…»

«Я просила Филиппа снова поговорить с братом, но он ответил, что это бессмысленно. Что именно я должна донести своё горячее желание вступить в брак. Ах, сколько раз я уже пыталась! Но буду пробовать до тех пор, пока не добьюсь своего!»

«Разговаривать с ним, словно со стеной! Эрнет будто разучился понимать человеческую речь! Филипп считает, что он не беспокоится обо мне, а просто боится остаться совсем без семьи, не хочет переживать утрату в одиночестве. Как это жестоко, обрекать на подобное не только себя, но ещё и меня! Никогда не думала, что Эрнет такой эгоист! Кажется, я вовсе его не знаю».

«Филипп придумал отличный план, и сегодня я обману брата. Скажу, что буду с Марин и её родителями, а сама уеду на целый день за город с любимым. Главное, подобрать момент, когда Эрнет занят, чтобы он не пошёл провожать. Он даже ничего не заподозрит!»

«Ах, это был замечательный день! Я никогда не чувствовала себя такой живой! И если улизнуть из-под опеки брата так легко… То я могу сбежать с Филиппом и обвенчаться тайком. Он сказал, что это возможно, раз я такая смелая. Эти мысли страшат и будоражат воображение. Неужели придётся пойти на столь решительный шаг? Но верить в счастливый исход становится всё сложнее».

«Мысль о побеге кажется всё привлекательнее. Мы, наконец, сможем быть вместе без советов и решения других людей, а репутация… Она не пострадает, ведь мы сразу же обвенчаемся. Наоборот, это будет очень романтично. Брат когда-нибудь поймёт, что я сделала правильный выбор, а он ошибался».

«А вдруг Эрнет прав? Нет, не так! Он, конечно, неправ, но и не желает мне зла. Надо поговорить ещё, может, он прислушается».

«Филипп видит, как тяжело мне решиться, что сомнения продолжают терзать душу, и отговаривает от разговора. Боится, что я случайно выдам Эрнету наши планы, и он сумеет помешать. Снова! Я обещала быть осторожной. Завтра. Я поговорю с братом завтра, и если он и теперь меня не поймёт…»

«Ещё раз сходить к Вальде вместо того, что вести бессмысленные разговоры с Эрнетом, было прекрасной идеей! Ах, я думала, что нельзя любить сильнее, но Филипп снова доказал, что у настоящего чувства нет границ, и что он понимает меня лучше всех. Итак, разговор не поможет! Бежать надо сегодня же. А Эрнету, я оставлю записку. Или не оставлю. Вальда говорит, что он всё равно не поймёт».