Владыка костей (ЛП) - Пирс Эйден

— Ты ограбила не то тело, маленькая воровка. Ты украла не просто ожерелье. Ты украла ее проклятие.

Ее темные ресницы дрогнули, и слеза сорвалась с них. Я наблюдал, как она скользит по ее щеке, и мне стоило огромных усилий не притянуть ее к себе, не провести языком по лицу, чтобы вкусить ее страдание.

Вместо этого я одел на нее ошейник и закрыл его. Возможно, первый она легко сняла, но этот будет носить до тех пор, пока не рассыплется в прах. Если только я вообще это позволю.

Это был символ владения. Ежедневное напоминание о том, что отныне и навсегда она принадлежит мне.

— Какое проклятие? — прошептала она.

Я рассмеялся низко, грубо, с хрипотцой.

— Меня.

Я должен был наказать свою маленькую воровку за попытку побега. Я должен был заставить ее истечь кровью, выжать из нее каждую каплю страха, пока она не превратилась бы в красивую, жалобно всхлипывающую кучу плоти.

И все же, что-то меня остановило.

Не было смысла спешить в причинении ей мучений. Ведь у меня есть целая вечность для этого.

Был ли это шепот совести, пробудившейся к жизни воспоминанием о Катрин, что повлиял на мои действия? Или синяки на бедрах воровки, врезавшиеся в мою память?

Будь я кем-то из своих братьев, она не получила бы ни малейшей пощады. Ее бы истязали до грани безумия, скорее всего убили, как ту женщину, чью смерть от рук Асмодея я видел собственными глазами.

Но вместо этого, я снова заковал ее в цепи. На этот раз в куда более защищенной комнате, из которой ей будет невозможно выбраться. Я не повторю той же ошибки — больше не буду ее недооценивать.

Я стоял у двери несколько минут, восхищаясь тем, как ее бледная кожа смотрится на фоне черных, шелковистых простыней, наслаждаясь сладким звуком ее учащенного сердцебиения, прежде чем отправиться в Библиотеку Душ. Как бы мне ни было приятно слушать страдания своей маленькой воровки, отчаянные мольбы отпустить ее, мне предстояло заняться неотложным делом.

Хольга.

Как и обещал, Асмодей вернул мне ее душу, и пришло время возложить на нее новую обязанность. А заодно, взглянуть, в каком жалком состоянии ее оставил мой брат, если от нее вообще что-то осталось.

Она ждала меня в широком вестибюле библиотеки, все в том же платье в пол, в котором умерла столетия назад. Только теперь оно было порвано в нескольких местах, обнажая кости. Серебристые волосы ниспадали с ее черепа, кое-где редеющие, но все еще поблескивающие в тусклом свете.

Пустые глазницы уставились на меня, когда подошел, и я буквально ощущал, как из ее костей сочится презрение.

Она не была рада меня видеть. Но и отрицать не могла — быть здесь, в моем замке, куда лучше, чем прозябать в нижних уровнях Ада.

Похоже, Асмодей содрал с нее каждый клочок кожи, оставив лишь ходячий, говорящий скелет.

— Хольга, — произнес я, остановившись в нескольких шагах от нее и кивнув в знак приветствия.

— Владыка Белиал, — ее голос был резким и натянутым. — Зачем ты снова вызвал меня спустя столько лет? Разве тебе не хватило моих страданий в первый раз, когда я оказалась в твоем царстве?

Ехидная, как всегда.

Если бы не нуждался в ее помощи так сильно, я бы, возможно, отправил ее обратно к Асмодею и придумал другой план. Но я не мог. Моей маленькой воровке был нужен присмотр, и для этого годилась только Хольга.

— У меня есть для тебя работа, — продолжил я, проигнорировав ее дерзость.

Она склонила голову вбок, пустые глазницы уставились на меня, лишенные всякого выражения. Когда я видел ее в последний раз, она больше походила на Сесила, но теперь было ясно — Асмодей получил истинное удовольствие, разрывая ее на кусочки, как только она оказалась у него. Он содрал с нее все живое, оставив лишь пустую оболочку и душу внутри. Удивительно, что от тела вообще что-то осталось.

— Работа? Такая, как в прошлый раз, когда ты поручил мне заботиться о той несчастной человеческой девчонке, которую держал взаперти, как собаку?

Упоминание Катрин кольнуло внутри, но я отбросил это чувство. Мысли о ней становились все более расплывчатыми, их становилось труднее удерживать в голове. Ее образ постепенно вытеснялся воровкой.

— И да, и нет, — сказал я. — Ты присмотришь за другой человеческой девчонкой.

Она фыркнула, странный звук для скелета, и я представил, как она закатила глаза, если бы они у нее были.

— Ты вернул меня для того, чтобы я снова была нянькой, Белиал?

— Не нянькой, а всего лишь присматривала. Будешь следить, чтобы она оставалась жива, удовлетворять ее базовые нужды. Но тебе не придется ее баловать, — объяснил я. — Эту, я не собираюсь защищать от самой себя. Я не намерен ее щадить.

— Я отказываюсь. Я не стану безучастно смотреть, как ты уничтожаешь еще одну несчастную девушку. Не во второй раз.

— Нарушаешь волю Владыки? — прошипел Сесил из-за полки где-то позади. — Смелости ей не занимать…

— Да у всех больше смелости, чем у тебя, Хранитель душ, — рявкнула Хольга, и в каждом слове чувствовалась ядовитая злоба.

Почти три сотни лет прошло, а эти двое все еще терпеть друг друга не могли.

— Хватит, ведьма, — прорычал я, и она тут же умолкла. — Ты сделаешь то, что я скажу. Или я отправлю тебя обратно к своему брату. Судя по твоему виду, он оказался куда менее милосерден, чем я. Служи мне верно, и я освобожу твою душу.

После этих слов поведение ведьмы мгновенно изменилось.

— Ты хочешь сказать… Нет, ты не можешь мне это предлагать…

— Ты обретешь вечный покой. Я нечасто дарую такую милость.

На мгновение воцарилась тишина, после чего Хольга низко поклонилась, ее скелетные пальцы вцепились в обрывки юбки.

— Как прикажете, Владыка Белиал. Где мне ее искать?

— Наверху. В самом конце восточного крыла. Найдешь ее прикованной к кровати, — с усмешкой сказал я. — Она не должна покидать эту комнату, ты поняла?

Хольга послушно кивнула.

— Превосходно. Осталось лишь кое-что сделать, — сказал я, запустив руку во внутренний карман плаща и вытащив оттуда прохладный, круглый плод. Я показал ей сливу, спелую, сочную, и протянул. — Скорее всего, она умирает от голода. Отдай ей это.

Скелетная женщина уставилась на фрукт, из каждой косточки ее сочилось подозрение.

— Что ты с ней сделал?

— Это не твое дело. Просто отдай ей.

Она колебалась, обдумывая свою судьбу. Но после короткой паузы взяла плод из моих рук. Как я и ожидал. Как бы ни была сильна ее добрая натура после смерти, она не пожелает вновь оказаться под властью моего брата.

Спокойствие своей души она будет ценить превыше всего.

— Будет сделано, милорд, — с легким поклоном развернулась, шагая по коридору, зашелестев тканью ее платья о камни под ногами.

Глава 8

Рэйвен

Я израсходовала последние силы на крики и бесполезную борьбу с новыми оковами, дергая цепи, пока наручники не врезались в запястья и не оставили синяки. Горло саднило, голос сорвался, и в конце концов я потеряла сознание от полного изнеможения, больше не в силах держать глаза открытыми.

Когда пришла в себя, я не знала, прошли минуты или часы, но звук шагов заставил меня затаить дыхание. Неужели Владыка Костей вернулся, чтобы снова наказать меня? Глаза защипало от горячих слез.

Неужели я действительно заслужила такое обращение? Я ведь всего лишь украла дурацкое ожерелье, а теперь оно слилось с металлическим ошейником у меня на шее. А то, что я оторвала ей голову, это всего-навсего несчастный случай.

Когда дверная ручка повернулась, и дверь медленно распахнулась, кровь застыла у меня в жилах. Время словно остановилось, я замерла в ожидании того, кто же войдет. К счастью, это был не череполицый монстр.

В комнату вошла женщина, точнее, ее скелет, высокий и статный, в изорванной викторианской одежде, с серебристыми струящимися волосами. В костлявых руках она держала накрытое серебряное блюдо. Ее пустые глазницы напоминали глаза Владыки Костей, но в отличие от него, ее тело было полностью лишено кожи.