Моя простая курортная жизнь 8 (СИ) - Блум М.

— И все равно я думаю, — сказал я напоследок, — что подошел бы тебе гораздо больше, чем он. Мои подарки тебе бы не пришлось выбрасывать…

Она впилась в меня цепким взглядом, словно ожидая, что я оборвусь, отвернусь, стушуюсь — но я не отводил глаз, потому что еще не закончил.

— Жаль только, что у нас не было даже шанса это проверить… — и с этим развернулся и вышел из ее комнаты, все еще чувствуя внимательный взгляд на своей спине.

Возможно, это было слишком резко. Возможно, мне стоило быть более корректным, как меня всю жизнь учили. Однако то, как остальные здесь не щадили мои чувства, распаляло и меня не щадить чужие. Так что я был даже рад, что наконец все это ей сказал — даже если, говоря словами матушки, потерял последнюю возможность вернуть то, что было по праву моим.

Разумеется, отпустить меня просто так этот странный дом не мог. У подножия лестницы меня встретила Лизавета.

— А я предупреждала, — довольно выдала она, глядя на все еще сочащуюся кровь из моих царапин, — не садись туда, где уже занято…

Хотелось послать эту горе-советчицу куда-нибудь подальше со всеми ее горе-советами. Однако тут меня опередили.

— Что ты несешь! — раздался за моей спиной голос заразы.

И ее кузина мигом испарилась, как дворовая нечисть испаряется при первых лучах рассвета. Что ж, мне тоже пора…

— Ром, подожди… — вдруг окликнули меня.

И я, не отдавая себе отчета, просто по инерции, по глупой детской привычке оборачиваться, когда она меня зовет «Ром», остановился и обернулся.

— Не обижайся, — спустилась Катерина ко мне и оторвала бумажную полоску от пластыря.

Я машинально протянул руку, и она аккуратно заклеила мои ранки, в этот миг больше чем когда-либо напоминая мою старую подругу.

— Сейчас, — добавила она, отпуская мою руку, — я не ищу ничего нового. Да и вообще настроения нет ни на что. Не знаю, когда это изменится…

Зато я знал — отлично знал, когда это изменится. Когда хлам свой выбросишь, тату сведешь и кошку бешеную отдашь ее бывшему хозяину. Сама удивишься, как быстро все изменится!

— Как изменится, — по-дружески улыбнулся ей я, — дай знать. Я так-то всегда готов помочь.

— Я знаю, — улыбнулась она в ответ, — и ценю…

Попрощавшись с ней, я покинул этот дом, довольный тем, что пришел, и тем, что получил. Рука, заботливо заклеенная ею, уже не болела. А хлам, который я видел в ее комнате, теперь казался просто мусором.

В конце концов, сердца как камеры хранения — иногда они могут быть заняты, но ничего не мешает выкинуть старый хлам. И занять его новым.

Ep. 170. Выпускной

Выпускной — это время шикануть. В конце концов, только один раз заканчиваешь школу. Так что я шиканул и, прикинув, что в такси вся компания сопровождающих меня девушек не уместится, снял лимузин. Девчонки были в восторге.

— Как и полагается звезде! — выдала наша звезда, забираясь внутрь.

— Ну наконец-то! — брякнула одна меркантильная булочка. — Уровень, достойный меня! — и плюхнула свои булочки на мягкое сиденье.

— Прикольно, — оценила Алена, потянувшись за бокалом шампанского.

И только Дана, казалось, радовалась не лимузину, а тому, что едет со мной. Потому что ее обнаглевший папаша решил запустить свои лапы и в этот праздник. Портить все он начал уже с того момента, как я приехал за ней с букетом и лимузином.

— А может, лучше я тебя отвезу? — просипел этот мопс, у которого теперь не было ни машины, ни прав, ни здоровой ноги, чтобы жать на педаль, въезжая в чей-то бассейн. — Такси-комфорт закажу… — добавил он, завистливо поглядывая через окно на заказанный мной лимузин.

— Пап, я поеду с Ромой, — твердо сказала моя няшка. — Мы же с тобой договаривались!

— Но у меня нога болит, — привел он свой коронный аргумент, которым мучил ее всю весну. — Как я сам доеду?

— Мама поедет с тобой, — едва сдержав вздох, напомнила Дана. — А я поеду с Ромой!

Ее папаша обиженно засопел, однако она не передумала.

— А может, если у вас так нога болит, — тактично вмешался я, — вообще не стоит идти на праздник?

И пытаться его испортить…

— Еще чего! Я не пропущу выпускной дочери! — мопс с вызовом выпучился на меня.

«Я все испорчу, что только смогу!» — пообещали мне его глаза.

«Ну попробуй!» — пригрозили ему мои глаза.

Мы прям как два героя комиксов схлестнулись взглядами в битве за милашку, на которую каждый считал, что у него больше прав. Первый раунд этой битвы остался за мной — и теперь она обнималась со мной на мягком диванчике лимузина.

— Куда вы после выпускного? — потягивая игристое, поинтересовалась Алена. — К Роме поедете? — и многозначительно нам подмигнула.

— Хотелось бы, — вздохнула моя девушка, — но папа будет на празднике, вряд ли он меня отпустит…

— А я не позволяю своему отцу меня контролировать! — с гордостью выдала Даша, делая селфи за селфи в лимузине, пока время аренды не истекло.

— А ты сбеги, а я прикрою! — с энтузиазмом предложила Влада, как и полагается хорошей подруге. — А если не получится, то, так и быть, поеду к Роме вместо тебя…

— Утешила, называется! — фыркнула Дана. — Тебе бы моего папу, я бы посмотрела, как ты от него сбежала б…

— Не переживай, — подбодрил я мою милашку, протягивая ей бокал шампанского, — будем праздновать сколько получится, а потом я сам обо всем с ним договорюсь…

Она в ответ лишь вздохнула, явно сомневаясь, что с ее упертым папашей можно хоть как-то договориться.

— Ладно, — миролюбиво заключила Алена, — забудем о твоем отце… Лучше расскажи мне о вашем тройничке с Марианкой. В подробностях… — и поиграла бровками.

— Блин, — хмыкнула моя няшка, отпивая из бокала, — ты невыносима…

Однако даже при всем желании забыть о ее папаше нам не удалось. Стоило выгрузиться из лимузина, всей компанией пройти в актовый зал Восточной Старшей, где проводился праздник, и пропустить пару бокальчиков пунша, как он появился на пороге — приковылял в буквальном смысле — с тросточкой, поддерживающей его с одной стороны, и супругой, поддерживающей с другой. Убедившись, что дочь его заметила, этот болезный поманил ее пальцем и показательно тяжело похромал к столу для родителей.

— Ром, я ненадолго, — обреченно выдала моя милаха и поспешила к предку, который прям вынуждал ее беспокоиться о себе.

Само собой, вакантное место рядом со мной долго не пустовало. Едва моя девушка отошла, как ко мне сразу же подлетела ее подруга.

— Я тут что подумала, — без прелюдий выпалила Влада, закрывая мне обзор на Дану, говорящую с отцом, — раз уж я теперь так популярна, переведешь мои песни на английский?..

Этой весной наша звездочка заняла второе место на конкурсе карповских дарований — с тех пор и без того высоко задранный нос улетел совсем до небес.

— Теперь я общепризнанная звезда! — говорила мне колючка после. — Так что теперь не я к тебе, а ты ко мне будешь записываться! Захочешь меня, звони моему менеджеру и вписывай себя в мой плотный график!

Правда, менеджером у себя она была пока что сама. Как и промоутером, продюсером, композитором и даже гримером… А вот ее музой вообще-то являлся я, о чем она периодически забывала и начинала наглеть.

— Впишись в мой плотный график, — сказал я, возвращая эту звезду с небес на землю, — тогда и поговорим, чего тебе там надо…

— Пф! Не стоило и спрашивать! — губки рядом надулись. — А вот Дана, в отличие от тебя, согласилась!

— А меня тогда зачем просишь?

— А я думала сравнить два ваших перевода и выбрать лучший…

Да уж, некоторых моих подруг еще воспитывать и воспитывать.

— Что, пристаешь к моему парню? — прищурилась моя вернувшаяся няшка.

— Да нужен он мне! — отмахнулась колючка, еще мгновение назад цеплявшаяся за меня, как репейник. — Все равно для меня ничего не хочет делать… Ты сделаешь! — заявила она подруге и, пока та не успела возмутиться, сбежала в толпу.

Эх, Дана, да что ж тебе так легко все садятся на шею?