Нарушенные клятвы (ЛП) - Фарнсуорт Ш. У.

Алекс немедленно озвучивает причину этого.

— Как там Лайла?

Хорошо оттрахана. От одной мысли о прошлой ночи у меня встает.

— Хорошо.

Алекс изучает меня, затем качает головой.

— Ты спишь с ней?

В его голосе нет удивления, скорее разочарование.

— Не твое дело.

— Если ты собираешься сделать какую-нибудь глупость.

— Я здесь, чтобы сделать кое-что умное.

— Умное? Мы оба знаем, что ты не отдал бы приказ убить кое-кого.

— Безопасность Лео не подлежит обсуждению. И она его мать. Что ты хотел, чтобы я сделал?

Алекс присвистывает, протяжно и низко.

— Лео, да?

Полагаю, он помнит плюшевого льва, который был у меня в детстве.

Я отвожу взгляд на серую полосу асфальта.

Воспоминания о том, как я был здесь в последний раз, преследуют меня. Паника. Страх. Ужас.

— Это было великодушно с ее стороны. Особенно если учесть, что ты парень, который ее бросил.

Я тереблю зажигалку в кармане.

— Нам пора идти.

— Ты все еще любишь ее.

— Все еще? — Я усмехаюсь. — Мы были детьми.

— А теперь?

— Она хочет вернуться сюда как можно скорее, — говорю я.

Мы идем к ожидающей машине.

— Ты просил ее остаться?

Я останавливаюсь и пристально смотрю на него.

— Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать Лайлу. Я приехал уладить дела с Бьянки. Либо помогай с этим, либо отвали.

Алекс пристально смотрит на меня, затем кивает.

— Понял, босс.

Я стискиваю зубы и продолжаю идти.

***

Двадцать минут спустя мы подъезжаем к одному из законных заведений Бьянки в окрестностях города. Я избегал их всех, даже будучи первокурсником колледжа с вымышленной фамилией. Итальянцы понятия не имели, что Морозов живет на их территории, но я знал, что живу на их территории.

Итальянский ресторан, возле которого мы припарковались, уютный и домашний. Когда мы заходим внутрь, он заполнен более чем наполовину и полностью заполнен оживленной болтовней. Внутри вкусно пахнет помидорами, теплым хлебом и орегано. Но мы здесь не для того, чтобы есть.

Я проношусь мимо стойки администратора, где брюнетка в откровенной белой блузке хлопает ресницами, глядя на парня лет двадцати с небольшим. Я предполагаю, что он один из солдат Бьянки.

Я подхожу к пустому столу и сажусь, перекидывая руку через пустой стул рядом со мной с преувеличенной небрежностью.

Я достал зажигалку из кармана и бросаю на белую скатерть. Если мне придется сжечь это место дотла, чтобы привлечь внимание Бьянки, я это сделаю. Судя по его молчанию с того рокового дня, ему нравится играть в недотрогу.

Впервые с тех пор, как мы оба встали во главе своих семей, у него есть преимущество передо мной. Или, по крайней мере, он думает, что есть.

Вся болтовня значительно стихает. Когда я бросаю взгляд на людей перед собой, парень больше не сосредоточен на декольте администратора. Он смотрит прямо на меня, выражение его лица напряженное и недоверчивое.

Некоторые легальные бизнесы Бьянки — не что иное, как прикрытие. Это заведение принадлежало его семье на протяжении нескольких поколений. Это место, где он устраивает вечеринки по случаю дня рождения своих детей и ест спагетти со своей бабушкой. Есть несколько десятков мест, куда я мог бы прийти, чтобы добиться встречи с Лукой, но это самый надёжный вариант.

Если мою семью можно трогать, то и его можно.

Алекс откидывается на спинку стула напротив меня, на его лице расплывается взволнованная улыбка.

К нашему столику подходит пожилая женщина. В ее пучке больше белых прядей, чем коричневых. Она переводит взгляд с меня на Алекса с озабоченным выражением лица. Она узнает меня или чувствует опасность. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сжимает блокнот для заказов.

— Вы готовы сделать заказ?

— Капучино, пожалуйста, — заказываю я.

Алекс качает головой.

— Для меня ничего.

Она кивает и поспешно уходит.

Как только она уходит, Алекс поднимает бровь.

— Ты не боишься, что они отравят его?

— Нет. Это было бы очень глупым решением.

— Не в первый раз, — бормочет Алекс. Я улыбаюсь, но улыбка гаснет, когда он добавляет: — Поздней ночью?

— Моя сексуальная жизнь тебя не касается, — говорю я ему.

Женщина возвращается всего через несколько минут с белой чашкой и блюдцем. Никого из других посетителей вокруг нас еще не обслужили, все они были здесь до нашего прихода. Она знает.

Фарфор звякает, когда чашку ставят на стол.

— Prego⁴.

— Gratzie⁵, — отвечаю я, поднимаю чашку и залпом выпиваю большую часть капучино. Он пенистый и обжигающий, парное молоко и эспрессо обжигают мой язык, прежде чем скользнуть в горло. — Подождите.

Женщина замирает, румянец покидает ее щеки, как дождь стекает по стеклу.

— Лука Бьянки. Он владелец этого заведения?

Она быстро кивает. Потом еще раз, медленнее.

— Я хочу поговорить с ним. Убедитесь, что он знает, что Николай Морозов ждет. И передайте, что я тоже не люблю, когда меня заставляют ждать.

Она снова кивает и убегает.

Алекс ухмыляется.

— Тонко.

Я откидываюсь на спинку стула и допиваю остатки кофе.

Я вымотан. Мне удалось поспать всего несколько часов перед отъездом в аэропорт. Большая часть поездки была потрачена на то, чтобы наверстать упущенное из-за того, чтобы провел больше времени с Лео и Лайлой. Большую часть последних двадцати четырех часов я провел без сна.

— Итак… какой он?

Я смотрю на Алекса, приподняв бровь.

— Я спрашиваю не о ней. Я спрашиваю о Лео.

— Он… — Я выдыхаю. — Он потрясающий. Такой умный. Я учу его играть в покер. И он очень вдумчивый. Всегда взволнован. Ему нравится приходить на склад, он хочет все увидеть. Вчера мы водили собаку Романа в парк, и он не переставал улыбаться. Он начал называть меня папой. В первый раз, когда он так назвал меня… Черт, я никогда этого не забуду.

Алекс улыбается.

— Посмотри на себя, весь такой домашний и семейный. Я хочу с ним познакомиться.

— Он вернется сюда скоро. — Я произношу эту фразу скорее как напоминание для себя, чем что-либо еще.

Есть причина, по которой я здесь.

Тишина затягивается, пока не раздается новый голос.

— Ты привел с собой свою пару, Морозов. Отдаю тебе должное.

Я смотрю направо, на Луку Бьянки. Он идет к нашему столику в костюме-тройке, волосы аккуратно зачесаны назад. И волосы, и костюм у него черные, как масляное пятно.

— Считай это комплиментом. Ненавижу заявляться домой.

Лука издает сухой смешок, прежде чем скользнуть на стул напротив меня. Алекс незаметно отодвигается, когда одна из его рук исчезает под столом. Бьянки никак не мог этого не заметить, но он не сводит с меня глаз.

— Я не приглашаю русских в свой дом. И это не то место, где я веду бизнес.

— Я здесь не по делу.

— Нет? Зачем ты здесь?

— Чтобы хорошо провести время.

Лука барабанит пальцами по столу. Его правой руки не видно. Вероятно, он держит пистолет, как и я.

— И вот я тут подумал, что вы, возможно, здесь потому, что окружной коронер выудил русскую пулю из моего любимого капо».

Гребаный ирландец.

Я выдерживаю взгляд Луки.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, не понимаешь.

Мы продолжаем смотреть друг на друга, шум вокруг нас приглушен. Я не уверен, связано ли это с тем, что клиенты осознают тот факт, что они сидят рядом с парой могущественных, взбешенных лидеров, или это реакция моего организма на осознание того, что я пришел сюда с еще меньшим влиянием, чем думал.

Совпадение во времени с тем, что произошло в доме Лайлы, в лучшем случае подозрительно. Я был в городе, у меня есть связь с двумя жильцами здания, которая очевидна после небольшого расследования, и у меня есть средства скрыть это. Но я не думал, что у Бьянки будут доказательства. Это ставит меня в опасное положение.