Нарушенные клятвы (ЛП) - Фарнсуорт Ш. У.

Я слежу за взглядом Джун и смотрю на галстук, лежащий на столе.

— Что-то случилось с… — Она произносит одними губами «Майкл», хотя мальчики ничего не замечают, оба смотрят на игрушку, которую Эй Джей держит в руках.

— Нет. Он просто проводил меня…

Я чувствую присутствие Ника за секунду до того, как Лео кричит:

— Папа!

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он бежит к Нику.

В голосе Лео больше волнения, чем я слышала от него за те несколько недель, что мы в Филадельфии.

У меня что-то разрывается в самом центре груди, когда я смотрю, как Лео обнимает Ника, отстраняясь только для того, чтобы сказать:

— Эй-Джей, это мой папа.

Гордость наполняет голос Лео, когда он представляет Ника своему лучшему другу. Трещина расширяется, наполняясь душераздирающим осознанием того, что Ник всегда сможет предложить Лео то, чего не могу я, — себя.

Я могу дать Лео все, чего у меня никогда не было — безусловную любовь матери, безопасность, поддержку, надежный дом, — но я никогда не смогу заполнить пустоту в его жизни в виде отца. Особенно теперь, когда он знает, кто его папа.

Джун смотрит на Ника. По крайней мере, он одет во вчерашнюю одежду, но она почти не скрывает его впечатляющего телосложения. Его темные волосы растрепаны, а щетина покрывает острый подбородок. Он выглядит как парень, которого девушки видят в своих сокровенных мечтах.

— Приятно познакомиться, Эй-Джей, — говорит Ник, наклоняясь, чтобы пожать мальчику руку. Звук его глубокого голоса будоражит что-то в моем животе. Пробуждает воспоминания о том, как он говорил другие вещи. Ник встает и протягивает руку Джун.

— Я Ник. Приятно познакомиться с вами.

— Джун, — говорит она. — Я тоже очень рада с вами познакомиться.

Как только с представлениями покончено, воцаряется тишина.

— Как долго ты с нами будешь, папа?

Ник взъерошивает волосы Лео, одаривая его нежной улыбкой.

— Я должен уехать сегодня вечером, приятель.

Я почти уверена, что на моем лице такое же разочарованное выражение, как и у Лео.

— Мы проведем весь день вместе, хорошо?

Лео кивает, с его лица исчезает грусть.

— Ты поведешь самолёт?

Ник ухмыляется.

— Не в этот раз. Я, наверное, немного посплю.

Мои щеки горят, а между ног покалывает. Лео ничего не замечает. Я не слежу за реакцией Джун. Я даже не уверена, что Ник имел в виду именно это. Его график сна в лучшем случае кажется бессистемным. Может быть, я проецирую то, что сегодня была лучшая ночь с тех пор, как уехала из России, секс-марафон сделал свое дело.

— Ну, нам пора, — говорит Джун. — Давайте, ребята, проведите время как семья.

Я улыбаюсь ей, понимая, как звучат эти два слова. Что-то такое простое и такое значимое.

— Спасибо, Джун.

— В любое время. — Она улыбается Нику, а затем бросает на меня многозначительный взгляд, который я не успеваю распознать, пока за ней и Эй-Джеем не закрывается входная дверь.

— Почему ты здесь так рано? — Спрашивает Лео Ника, когда они идут на кухню.

Я задерживаю дыхание и плотнее запахиваю халат, прекрасно осознавая, что под махровой тканью на мне ничего нет.

— Я приехал из Нью-Йорка. Я думал, ты будешь дома, и я смогу поздороваться с тобой и твоей мамой. Когда она сказала, что ты на ночевке, я решил подождать, пока ты не вернешься.

— Ты был в Нью-Йорке?

— Ага. Хочешь позавтракать?

— Конечно. — Лео забирается на один из табуретов, наблюдая, как Ник начинает рыться в одном из ящиков и появляется со сковородкой. — Что ты делал в Нью-Йорке?

— Я недавно купил там здание.

— Правда?

— Ага. — Ник достает из холодильника упаковку яиц, чувствуя себя на кухне как дома.

— Как же так?

— Это инвестиция. Недвижимость имеет тенденцию сохранять свою стоимость. Платишь много денег вперед, чтобы купить недвижимость, а затем со временем возвращаете все это обратно и даже больше.

— Сколько оно стоило?

— Лео, — упрекаю я. — Невежливо спрашивать.

Он опускает голову.

— Извини.

— Тебе не нужно извиняться. Просто помни, иногда люди обижаются, когда ты спрашиваешь их, сколько они потратили денег. От них зависит, решат ли они рассказать или нет.

Лео кивает.

— Я пойду переоденусь. Ты можешь помочь своему отцу с завтраком?

Еще один кивок. Некоторая взволнованность, с которой он так непринужденно общается с Ником, исчезла, как только я заговорила, и я задаюсь вопросом, неужели это та роль, которую мне суждено играть вечно.

Ник всегда будет крутым родителем, который появляется на своем частном самолете с рассказами о местах, где Лео никогда не был. Я буду тем, кто следит за тем, чтобы он ложился спать, напоминает ему о домашнем задании и записывает на прием к стоматологу.

Ник тоже не виноват, что еще больше усложняет ситуацию. Это я увезла Лео за тысячи миль. Это не у меня есть обязательства перед определенным местом. Возможно, я не знакома с работой мафии — по собственному выбору, — но я точно знаю, что это не та работа, которую можно контролировать. Есть территории и традиции. Склады и маршруты.

Ник привязан к России. Я выбрала Филадельфию.

Завернув за угол, я останавливаюсь.

— Тридцать четыре миллиона.

Я слышу вздох Лео.

— Серьезно?

— Угу.

Раздается треск, должно быть, это разбивается яйцо.

— Откуда у тебя столько денег? — Удивляется Лео, затем поспешно извиняется. — Прости. Мама сказала, что я не должен спрашивать о деньгах.

Я прикусываю нижнюю губу достаточно сильно, что становится больно. Возможно, я была слишком строга с ним. Я не уверена, насколько сильно следует поощрять, когда дело касается Ника. Кажется неизбежным, что в конце концов он обнаружит истинный источник богатства Ника, если он еще не догадался.

— Твоя мама права. Некоторым людям становится не по себе, когда они говорят о деньгах. Но ты можешь спрашивать меня о чем угодно, Лео. Если я не хочу говорить об этом, я скажу тебе.

— Хорошо. — Голос Лео прояснился, несомненно, он собрал в кучу все, о чем он может спросить Ника теперь, когда ему дали полную свободу спрашивать. — Ты часто разговаривал со своим отцом?

Я зависаю, хотя мне следовало бы уйти, потому что Лео задает вопросы, которые я не уверена, что имею право задавать. Мне любопытно узнать о детстве Ника. Его родителях. Как человек становится тем, кем он стал — безжалостным убийцей, который нежно целует и крепко обнимает.

— Нет. — Голос Ника изменился, став мрачным. — Мы редко общались.

— Как умер твой отец?

Еще один вопрос, который я никогда не задавала. Я никогда не говорила Лео, что его дедушка по отцовской линии умер, так что Ник, должно быть, рассказал.

— Его предали, — отвечает Ник. — Тот, кому ему не следовало доверять.

— Ты скучаешь по нему?

— Я бы хотел, чтобы он был жив. Я бы не был… так занят, если бы он был жив. Я мог бы проводить с тобой больше времени.

— Я бы хотел, чтобы ты жил поближе.

— Я знаю, приятель. Я тоже. Но давай повеселимся сегодня, хорошо?

— Хорошо.

Я продолжаю идти по коридору, хотя мне хочется остаться и подслушать. Лео не задавал мне много вопросов о своем отце. Он проницательный мальчик, который, несомненно, понял, насколько сложна ситуация. Только сейчас я понимаю, что думала, что он будет задавать вопросы мне, а не Нику напрямую. Я как-то упустила, насколько они сблизились. Насколько Лео комфортно рядом с Ником. Как он не просто уважает его. Он доверяет ему.

Я боюсь, что он обидится на меня за то, что я уехала за тысячи миль от его отца. Он уже знает, что отъезд был моим выбором, а не Ника. И он достаточно изучил бизнес Ника, чтобы понять, что это не мобильный бизнес, что Нику нужно быть там.

Тихое разочарование Лео по пути сюда было трудно вынести. Я думала, что возвращение в Филадельфию поможет. Возвращение в старую школу, встреча с Эй-Джеем и другими его друзьями. Его комната в два раза больше той, что была в нашей старой квартире, с собственной ванной комнатой, совсем как в России.