Искупленные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

Он там, наблюдает за мной.

И у меня ужасное предчувствие, что он не просто наблюдает, а ждет.

Приносят закуски. Я играю с салатом, перекладывая зелень и накалывая помидоры. Дэвид рассказывает мне о том, как он чуть не попал на национальное телевидение, когда появляется официант с двумя напитками на серебряном подносе.

– Лимонад для леди, виски для джентльмена, – говорит он, ставя их на стол.

Дэвид смотрит на него.

– Спасибо, но мы этого не заказывали.

Официант вежливо улыбается.

– Их прислал джентльмен у бара. Виски – шестидесятилетний Клуб Контрабандистов. Всего было выпущено десять бутылок.

Мои плечи поднимаются почти к ушам. Дэвид бросает взгляд через плечо.

– От того парня, с которым ты разговаривала, когда я пришел? Ты его знаешь?

– Вроде того, – бормочу я, внезапно чувствуя слабость.

Беспокойство отбивает чечетку вдоль моего позвоночника, пока я смотрю, как он с жадностью отпивает. Затем раздражение ползет обратно, потому что в какую, черт возьми, игру он играет, присылая напиток, который, вероятно, стоит дороже, чем мое обучение в колледже?

Я понимаю, он Висконти. Хотя он носит одну и ту же черную футболку и штаны каждый день, я не сомневаюсь, что у него куча денег. Но бросаться деньгами – не то, что произведет на меня впечатление.

Я смотрю поверх головы Дэвида, пока он делает второй глоток, и вижу, что Габриэль занимается именно тем, что я и предполагала.

Смотрит на меня.

Без единого слова он поднимает свой бокал в насмешливом тосте.

– Благослови его, – говорю я Дэвиду, достаточно громко, чтобы Габриэль услышал. – Его бросила девушка прямо на свидании. Похоже, она взглянула на него и сразу развернулась обратно. – Я опускаю голос до сценического шепота. – Полагаю, такой риск есть, когда используешь фото десятилетней давности в своем профиле онлайн–знакомств.

Клянусь, краем глаза я вижу, как губы Габриэля изгибаются в усмешке за его бокалом.

Проходит десять минут, Дэвид уже наполовину закончил историю о собаке своего соседа по колледжу, как вдруг он кашляет.

Коротко, сухо. Но второй кашель жестче.

Я сочувственно улыбаюсь ему, бормочу что–то о том, что стейк жестковат, и пододвигаю к нему его стакан с водой.

Он протягивает руку, чтобы поднять его, но затем его рука меняет траекторию и взлетает к горлу.

Мои глаза сужаются.

– Ты в порядке?

Когда он открывает рот, чтобы ответить, из него вырывается бульканье. Во–первых, фу. Во–вторых, что, черт возьми?

Мой голос становится резче.

– Дэвид?

Я упираюсь ладонями в стол, но прежде, чем мне удается вскочить на ноги, ужасающий скрежещущий звук прорезает воздух.

Мой пульс замирает.

Черные ботинки, ленивые шаги. Габриэль выходит из тени, таща за собой стул, и подходит к нашему столику. Он разворачивает его небрежным движением запястья, подтягивает брюки и опускается на него.

Я смотрю на него, застывшая в шоке.

– Что ты сделал?

Он откидывается на спинку, словно человек, снимающий тяжесть с ног после долгого дня работы во дворе.

– Урок третий, – говорит он, звуча скучающе. – Никогда не принимай напитки от незнакомца.

Дэвид издает ужасный, влажный звук. Его глаза теперь широко раскрыты, белки наливаются кровью.

Мое сердцебиение учащается так быстро, что я ощущаю его вкус в горле.

– Останови это, – хнычу я. – Пожалуйста. Прости. Я сделаю что угодно. Просто… останови.

Он бросает равнодушный взгляд на мои губы, прежде чем медленно залезть в карман, словно у него все время мира. Словно мужчина справа от него не исчерпывает свои последние секунды.

– Останови это сама.

Я в оцепенении смотрю на шприц, который он кладет на стол.

– Что это значит?

– Скажи, что не пойдешь на другое свидание.

Я смотрю на него, словно он сошел с ума.

– Что? Какое тебе дело до моих свиданий?

Он отвечает мне ровным взглядом.

– Ты – угроза безопасности моей семьи. Любой, кто захочет добраться до Рори, пойдет через тебя. – Он бросает взгляд отвращения на мой недоеденный салат. – И все потому, что ты не можешь устоять перед возможностью потрепаться о себе за бесплатным ужином.

Проходит мгновение, прежде чем это осознание обрушивается на меня, как товарный поезд.

Он лжет.

Это видно по жару в его глазах. По тому, как сжимается его челюсть под бородой.

Я выдыхаю так сильно, что комната плывет.

– О, Боже. Ты и вправду в меня влюблен.

Его глаза сужаются.

– Что?

– Габриэль Висконти, – объявляю я, достаточно громко, чтобы услышали во всем ресторане. – Ты в меня влюблен.

Он издает резкий, нервный смех.

– Ты совсем слетела с катушек.

Но уже поздно, осознание пустило корни в моих костях и прорастает.

– Теперь все обретает смысл. Почему ты пронес меня через лес после взрыва в порту вместо того, чтобы запихнуть в тот багажник. А когда ты все–таки запихнул меня в багажник, тебе стало так совестно, что ты выделил время из своего вечера, чтобы научить меня, как из него выбраться. Ты еще накричал на того бедного официанта буквально без причины. О, и еще была моя паническая атака в твоем гараже, ты и тогда меня успокоил. – Мой взгляд поднимается к нему. – И мы оба знаем, что случилось после этого… – Я замолкаю, оставляя синяки на запястьях и выстрелы догорать среди свечей и белых скатертей.

Если бы взгляды могли убивать, я бы уже десять раз была мертва.

– Скажи это, – рычит он. – Скажи, что не будешь ходить на свидания.

– Скажи, что ты ревнуешь.

Дэвид издает захлебывающийся звук, его лицо теперь тревожно бледное, губы с серым оттенком. Он оседает на стол, хватая крошки, столовые приборы и ничего из того, что может ему помочь.

Габриэль даже не морщится. Он просто смотрит на меня.

– Время на исходе.

Я медленно и глубоко вдыхаю и откидываюсь на спинку стула. Я дрожу, но заставляю свои конечности застыть, скрещиваю руки на груди и поднимаю подбородок, принимая его блеф.

– Признай это.

– Нет.

– Нет, ты не влюблен в меня, или нет, ты не признаешь это?

Раздражение искажает его губы.

– Ты и вправду позволишь мужчине умереть из–за своего эго?

– Нет, это ты позволишь ему умереть из–за своего.

Дэвид снова булькает. Мое тело дергается по инерции, на языке вертится мольба. Все хорошее во мне хочет помочь – знает, что должна помочь, – но что–то низкое, уродливое и упрямое выползает из того места, где я похоронила его годы назад, и пришивает мои руки к бокам.

Не то чтобы я никогда раньше не видела, как умирает мужчина.

К тому же, его зовут Дэвид.

А этот Дэвид – король скучных баек.

Мы с Габриэлем смотрим друг на друга, словно мы одни в ресторане. Его взгляд пылает, но он сидит недвижим, как камень, следя за каждым моим морганием.

Я больна умом, телом и духом.

Мой партнер по свиданию умирает, а я слишком испорчена, чтобы это волновало. Слишком отвлечена, слишком пленена монстром рядом с ним. Его внимание вызывает зависимость. Оно жжет мои вены, оседает в клетках ДНК и приводит мир в порядок.

Габриэль Висконти только что отравил мужчину ради меня.

Ради меня.

Ручеек спокойствия течет сквозь меня.

Я не сломаюсь ни за любовь, ни за деньги.

Не для этого я родилась.

Дэвид испускает последний вздох, медленный и прерывистый.

Я бросаю Габриэлю слабую улыбку.

– Упс.

Его взгляд затуманивается неуверенностью. Он открывает рот, но другой голос из тени обрывает его.

– Эм, Босс?

Он закатывает глаза к потолку, проводит рукой по горлу и сглатывает.

Секунды тянутся, прежде чем он изрыгает проклятие. Затем он хватает шприц со стола и одним резким, неохотным движением вонзает его в шею Дэвида.

Его глаза, полые всеми ненавистями мира, вспыхивают, встречаясь с моими.

– Довольна?

Я пожимаю плечом.

– Безразлична.

Мы оба смотрим на безжизненное тело Дэвида. Проходит мгновение. Затем другое. И вдруг он вдыхает с судорожным рывком. Его грудь дергается, и из горла вырывается кашель, хриплый и влажный.