Страсть герцогини - Джеймс Элоиза

Кэм с веселым изумлением взглянул на Джину.

– О чем это он?

– О танце, дурачок! – прошептала она. – Делаем восемь шагов по кругу, а потом поворачиваемся.

– Что-что?

Заиграла музыка.

– Следи за мной и повторяй движения! – сказала Джина, беря Кэма за руку.

Это понравилось Кэму. Он взял за руку дородную матрону, стоявшую в круге справа от него.

– Двигаемся приставными шагами в левую сторону, – прошипела Джина.

Широко улыбаясь, Кэм стал вместе со всеми двигаться по кругу влево. Но поскольку Джина не дала ему вовремя знак остановиться и сменить направление, он вдруг наткнулся на нее и уперся в ее бедро. Ему это тоже понравилось. У Джины, несмотря на стройность, были прекрасные женственные формы. Она бросила на него предостерегающий взгляд, и он сменил направление движения. Затем Джина, остановившись, повернула его лицом к себе.

– А теперь партнеры смотрят друг на друга, – прошептала она. – Выводи меня в круг.

Кэм засмеялся.

– Зачем?

– Так надо.

Она резко потянула его за собой, и Кэм понял, что подчиняется ей только ради удовольствия держать ее за руку.

Кэм со смехом огляделся по сторонам.

– Мы должны флиртовать, Кэм! – зашипела на него Джина.

– Что?!

– Я знаю, это нелепо, но мы должны мило беседовать друг с другом в этот момент танца.

Флирт с Джиной не казался Кэму нелепым, скорее нелепой была необходимость в танце двигаться вприпрыжку и постоянно кланяться. Когда они наконец снова встали в круг, Кэм, кажется, поклонился уже в десятый раз.

– Ну что ж, это было забавно, – промолвил Кэм, когда танец закончился. – Английское высшее общество, скачущее вприпрыжку по кругу. Где еще такое увидишь?

– Разве в детстве у тебя не было учителя танцев? – с удивлением спросила Джина.

– Периодически он появлялся, но ненадолго. Если ты помнишь, отец не ладил с прислугой.

– В Греции, наверное, нечасто танцуют.

– О, греки любят танцевать! Причем всей деревней.

– Ты танцуешь с ними? – спросила Джина, с интересом поглядывая на мужа.

Он совсем не походил на того мальчика, которого она помнила. О свадьбе в ее памяти сохранилось мало воспоминаний, а Кэм был тогда долговязым, худым, как жердь, юношей, который обожал вырезать фигурки из дерева.

Но теперь герцог стал совсем другим – большим, широким в плечах, сильным мужчиной. «Вылитый отец», – подумала она, глядя на него. У Кэма были мускулистые руки, вероятно благодаря занятиям скульптурой. Раньше Джине не приходило в голову, что ваяние связано с упорным физическим трудом. В бальном зале среди элегантно скользящей по паркету знати Кэм с его безоглядно открытой улыбкой и искорками смеха в глазах казался чужаком, забредшим сюда по ошибке.

– Раньше ты был вполне нормальным, – удивленно произнесла Джина.

– А теперь – нет?

Кэм ждал ответа, приподняв бровь.

– Ты не вписываешься в это общество, – заявила она, надеясь, что ее слова не обидят его.

– А я и не хочу вписываться, – быстро ответил он. – Я же вижу всю глупость так называемого высшего общества, Джина. Хочешь, я схожу к столику с напитками и что-нибудь тебе принесу?

– Было бы неплохо, – сказала Джина, радуясь возможности отправить этого варвара с поручением куда-нибудь подальше. – Я, пожалуй, выпью бокал шампанского. Розового.

Кэм огляделся и ткнул пальцем в лакея, стоявшего у двери.

– Эй, любезный! Принеси нам два бокала розового шампанского!

Лакей испуганно посмотрел по сторонам, но все же поспешил выполнить приказание.

– Тебе не следовало посылать его за напитками, – заявила Джина, невольно рассмеявшись. – Дворецкий поставил этого лакея у дверей на случай, если его услуги срочно понадобятся.

– Для чего?

– Ну например, если кто-нибудь вдруг лишится чувств.

Кэм оглядел Джину с головы до ног.

– Ты выглядишь вполне бодрой. Надеюсь, ты не собираешься хлопнуться в обморок?

– Разумеется, нет.

Что-то в его пристальном взгляде заставило Джину покраснеть, и она почувствовала, как у нее закружилась голова.

Но тут к ним подошел Себастьян и церемонно поклонился. По его мнению, Кэму следовало вернуться в Лондон, чтобы не усложнять процедуру аннулирования брака, поэтому он был недоволен, снова увидев герцога и герцогиню вместе.

Кэм хотел откланяться, но передумал. В этот момент снова появился лакей с подносом, на котором стояли два бокала с розовым шампанским.

– Спасибо, – поблагодарил его Кэм и, взяв бокалы, протянул один из них Джине. – Извините, что у нас нет бокала для вас, Боннингтон.

Джина вздохнула. Себастьян поджал губы, исподлобья поглядывая на герцогиню. Очевидно, он считал, что она выпила более чем достаточно, и, честно говоря, так оно и было. Вообще-то Джина не любила чувствовать себя вялой по утрам после неумеренных возлияний.

– Я не хочу шампанского, – внезапно заявила она. – Себастьян, ты не мог бы принести мне лимонада?

Кивнув с суровым видом, маркиз взял бокал из ее рук и, снова поклонившись, направился к выходу из зала.

– Как он умудрился поклониться, не расплескав шампанское? – удивился Кэм, проводив его взглядом. – Черт возьми! Теперь мне придется разделить с тобой свой бокал, а я мечтал выпить его до дна!

Он протянул бокал Джине с таким веселым и озорным выражением лица, что она, не задумываясь, взяла его и отпила немного.

Кэм прислонился к стене рядом с ней.

– Кому ты обещала следующий танец? Что-то не видно кавалеров!

– Я обещала его Себастьяну.

Джина сделала еще один глоток, удивляясь, что у нее сильно колотится сердце.

– Но ведь нельзя танцевать дважды с одним и тем же партнером, – напомнил ей Кэм правила бального этикета. – Помнишь, что ты писала мне, когда только начала выезжать в свет?

– Не могу поверить, что ты не забыл мои письма! Ведь я писала их много лет назад.

– У меня хорошая память, – лениво произнес он. – Ты рискуешь вызвать скандал, отважившись дважды потанцевать со своим женихом!

– О нет, – возразила Джина. – Эти правила распространяются на юных леди, только вышедших из-за парты. Правда, Себастьян всегда ограничивается тремя танцами.

Кэм внимательно посмотрел на нее.

– Если бы я был твоим женихом, а не мужем, я бы не позволил тебе танцевать с другими кавалерами.

У Джины сжалось сердце.

– Себастьян считает, – запинаясь, попыталась она оправдать жениха, – что мы с ним находимся в щекотливом положении. В конце концов, я замужем.

Достав веер, она стала усиленно обмахиваться им. «Нет ничего хуже раскрасневшегося лица у рыжеволосой дамы», – говаривала ее матушка.

– Вот именно, – задумчиво произнес Кэм. – Ты, в конце концов, замужем.

Взяв у нее из рук бокал с шампанским, он сделал большой глоток.

Джина облизала губы. Было что-то невероятно интимное в том, что они пили из одного бокала. Похоже, вино снова ударило ей в голову.

– Может, присядем? – спросил он.

– Хорошо, – согласилась Джина.

Он подвел ее к небольшой зашторенной нише в стене бального зала и, отодвинув штору цвета охры, пропустил Джину вперед. Войдя вслед за ней, Кэм задернул тяжелую парчовую штору.

Джина смущенно села на маленький обитый бархатом диванчик.

– Я никогда не захожу в подобные альковы.

Кэм, оглядевшись, сел рядом с ней.

– Почему? Здесь довольно уютно, правда, душновато. Вообще-то я невысокого мнения о художественном вкусе леди Трубридж, – заметил он, глядя на картину, изображавшую томного Купидона.

– Уединяться в занавешенных альковах считается неприличным, – заявила Джина.

Он насмешливо посмотрел на нее.

– А я бы с удовольствием проводил в них время. Выпей еще шампанского, – Кэм протянул ей бокал. – Нам нужно допить его до возвращения Боннингтона, тебе не кажется?

Джина покачала головой.

– Спасибо, я больше не хочу.

– Как поживаешь, Джина? – неожиданно спросил Кэм.

– У меня все в порядке, – вздрогнув, ответила она.