Без ума от леди - Джеймс Элоиза

Эсме недовольно нахмурилась.

– Поверить не могу, что ты пересказываешь мне эти грязные сплетни, Хелен. Это совсем на тебя не похоже.

– Просто пытаюсь воззвать к твоему здравому смыслу, – язвительно парировала Хелен. – Нет никакой возможности сказать наверняка, чьего ребенка ты носишь. Ты – жгучая брюнетка. Себастьян Боннингтон – блондин. А твой покойный муж обладал в молодости каштановыми локонами. Так что даже если твой ребенок родится шатеном, это вполне может оказаться смешением ваших с Себастьяном генов.

Эсме побледнела.

И Хелен продолжила наступление.

– Ты опорочишь имя Майлза, если намеренно лишишь его сына наследства. Повторяю еще раз: точно определить отца не под силу никому.

– Может, у меня родится девочка, – промямлила Эсме.

– Это стало бы лучшим решением проблемы. Особенно с точки зрения Дарби.

Эсме вновь зашагала к дому.

– Я совсем забыла про Дарби! И про детей. Где мы их разместим?

– Девочки поселятся в детской. Дарби приехал без няни, так что ему очень повезло, что твоя няня уже живет в доме, готовясь помогать тебе с малышом. Дарби же остановится в голубой спальне в конце коридора.

– О нет, – возразила Эсме. – Кажется, там сильно дымит камин.

– И поделом ему, – злорадно улыбнулась Хелен. – А то примчался выяснять, не носишь ли ты под сердцем бастарда. Уж извини, что называю вещи своими именами.

Эсме упала духом.

– Лучше сказать ему правду.

Резко остановившись, Хелен схватила подругу за руку.

– Ты не сделаешь ничего подобного! – решительно произнесла она. – Даже думать не смей, что ребенок не от Майлза – это опорочит память твоего мужа и сломает жизнь ребенку, который вполне может оказаться его сыном. Ты совсем этого не хочешь.

Эсме посмотрела на подругу. Казалось, Хелен всегда знала, как следует поступить в том или ином случае. Эсме же сложившаяся ситуация представлялась весьма туманной.

– А теперь давай-ка соберись, – приказала Хелен. – Кажется, ты совсем позабыла, что устраиваешь сегодня званый вечер. Через несколько часов сюда нагрянет добрая половина графства, а ты прохлаждаешься на лужайке.

– О господи, – охнула Эсме. – Я и впрямь забыла про гостей.

– Поверить не могу, – всплеснула руками Хелен. – Никак не могу взять в толк, почему тебе взбрело в голову разозлить чуть ли не все графство, устроив прием во время траура по мужу.

– Это всего лишь ужин, – слабо запротестовала Эсме.

Хелен принялась жевать губу, и Эсме, уже прекрасно изучившая подругу, поняла, что та хочет что-то сказать.

– Что такое? – спросила она, готовясь услышать дурные новости.

– Ты будешь сильно возражать, если я нанесу короткий визит своей тетке Кэролайн в Солсбери? Разумеется, я уеду после ужина. – Тетка Хелен жила недалеко от Лимпли-Стоук.

– Конечно, поезжай, – ответила Эсме, осознавая, что ей ужасно хочется возразить. Ей даже показалось, что она вот-вот расплачется от одной только мысли об отъезде подруги.

– Просто Дарби – лучший друг Риса.

– Ну и что? – слабо попыталась защититься Эсме. – Ведь твоего мужа здесь нет. А Дарби всего лишь его друг, Хелен. Не можешь же ты бегать от всех друзей Риса. – Однако Эсме знала, что утром подруга уедет. Ведь если Хелен принимала какое-то решение, разубедить ее не представлялось никакой возможности.

– Мне очень неуютно в присутствии Дарби. Они с Рисом никогда ничего не скрывали друг от друга. Когда мы еще жили под одной крышей, Рис частенько исчезал из дома, а когда я спрашивала, где он пропадал, каждый раз слышала ответ: «С Дарби». Но я-то знала, что он развлекался с оперными певицами. А точнее, с той самой, что впоследствии поселилась в моем доме.

В голосе Хелен слышались такие резкие нотки, что Эсме невольно поморщилась.

– С тех пор столько воды утекло, Хелен. Кто знает, вероятно, Дарби и не подозревал, что Рис пользуется его именем в качестве прикрытия.

– Может быть, – согласилась Хелен. – Только я в этом сомневаюсь. Эти двое всегда стояли друг за друга горой. Даже сейчас, когда мы просто обменялись приветствиями, он упомянул кое-что сказанное Рисом. А я… я просто не желаю ничего слышать о бывшем муже.

– Но вы расстались много лет назад, – напомнила Эсме, прекрасно понимая, что зря сотрясает воздух.

– Мне нет до него никакого дела. Не желаю ничего знать о Рисе, но, к сожалению, присутствие Дарби не дает мне о нем забыть.

– Одному Богу известно, почему они так дружны. Ведь они совершенно разные. Дарби слывет в обществе заправским щеголем и законодателем моды, а Рис…

– На Рисе любой костюм сидит как на корове седло, – перебила подругу Хелен. – А насчет их несхожести ты права. Дарби неизменно осмотрителен и сдержан, в то время как Рис трясет своим грязным бельем на виду у всего Гайд-парка.

– А ты не могла бы… пожалуйста, попробуй передумать? – в отчаянии выпалила Эсме. – Я не стала бы тебя об этом просить. Просто мне так здесь одиноко…

– Нет, его присутствие просто невыносимо. Ведь при одном взгляде на Дарби мне хочется накричать на него за то, что позволил Рису поселить в нашем доме ту оперную певичку! – Хелен осеклась. – Хотя Дарби тут совсем ни при чем. Просто мне невыносима любая мысль о муже. Ты должна меня простить.

– Это ты меня прости, что пристаю к тебе с просьбами, – произнесла Эсме, потрясенная сквозящей в голосе Хелен болью. – Ты всегда так собрана, что я напрочь забываю, какие сильные чувства ты испытываешь к мужу. Это непростительно с моей стороны. Со мной все будет в порядке. К тому же я, кажется, обзавелась новой подругой.

– Ты о леди Генриетте Маклеллан? Как же она мне нравится. Мне показались очень здравыми ее рассуждения вчера за чаем. – В устах Хелен это прозвучало как наивысшая похвала. – Она будет здесь сегодня вечером?

– Надеюсь, – ответила Эсме, продолжая шагать. – Но ведь ты останешься на ужин, Хелен? Пожалуйста! Если я действительно оскандалилась на все графство, устроив званый вечер в период траура, твоя поддержка лишней не будет.

Хелен кивнула и недовольно поджала губы, всем своим видом показывая, что была бы рада уехать немедленно, но все же выполнит просьбу подруги.

– Спасибо, – произнесла Эсме, целуя Хелен в щеку.

– Я не задержусь у тетки, – пообещала Хелен. – И вернусь задолго до рождения малыша.

– К тому времени ты наверняка меня не узнаешь, – угрюмо пробурчала Эсме. – Я уже напоминаю слониху.

Но Хелен лишь рассмеялась в ответ.

– Очень маленькую и милую слониху, дорогая.

Глава 6

Молодость и презрение – близкие друзья

Холкэм-хаус,

Лимпли-Стоук

– Поверить не могу, что мистер Дарби приехал в Уилтшир! – сказала леди Имоджен Маклеллан своей сводной сестре. – Кто бы мог подумать. Эмилия Пигглтон рассказала мне о нем абсолютно все. Однажды она собственными глазами видела его в «Олмаке» [1], хотя он, конечно же, не искал знакомства с ней. Как думаешь, Генриетта, может, мне стоит надеть новое платье? Его только вчера доставили. Ты наверняка помнишь – из индийского муслина с узором из веточек. Только вот миссис Пиннок…

В дверях появилась ее мать, прервав беседу.

– Добрый вечер, дорогие мои, – произнесла Миллисент Маклеллан, вдовствующая графиня Холкэм. – Пожалуй, нам пора спускаться к ужину.

– Мама, знаешь, кто заказал точно такое же платье, как у меня? – поинтересовалась Имоджен капризно-жеманным тоном, вошедшим у нее в привычку в последнее время. – Наша дражайшая соседка Селина Дэвенпорт! Мне сказала об этом миссис Пиннок.

– О господи, – воскликнула Миллисент.

Селина Дэвенпорт считалась в Уилтшире птицей высокого полета. Она вышла замуж за сквайра, гораздо больше интересовавшегося гончими, нежели собственной женой. Ничего удивительного, однако поговаривали, будто свора делила с ним древнее ложе предков, а поэтому всех неизменно интересовал вопрос, где же в таком случае спит Селина.