Я тогда был уверен, всё сделал верно. После развода потерянная любовь превратившаяся в боль в сердце занозой сидела. Душу мне расковыряла до чёрной дыры. Стоило остаться одному, проваливался туда и не было сил вынырнуть. Доставал из памяти Ольгин запах, мысленно касался шёлка волос своей женщины. Ночами, обнимая других, как заколдованный слышал дыхание Ольги у себя на груди. Единственная женщина, запавшая мне в душу и скрутившая её в тугой виток.
Как странно, увидев свою бывшую жену, женщину, которую любил и люблю я вдруг осознал, что на сердце тоскливо было именно из-за того, что потерял её. Я ждал во взгляде Оли увидеть одобрение, поддержку, всё то, что обычно плескалось на дне её серых глаз, стоило мне чуть теплее произнести её имя или приобнять. Вообще то, между нами, хотел увидеть хоть каплю радости от нашей встречи. Ничего подобного не было. Как бы я не старался проявить заботу, на меня смотрели глаза глубоко обиженной женщины.
Да что я сделал то? Разве она сама хотела сохранить нашу семью? Увидела непонятно что, Маринку, ползающую на коленях, а возомнила меня подлецом! Меня! Ольга не поверила мне как изменщику. Почему я должен был перед ней оправдываться? Я в то время искренне думал, что моё время это мой самый ценный ресурс и тратить его на женщину, не поверившую мне с первого слова – нет!
Уходя от меня, разве Оля подумала о моих чувствах? Я, сам Ольшанский, щенком домой бежал, мне от неё ничего не было надо, только смотреть как сияют рассыпавшиеся волосы по плечам, вдыхать её всю, купаться в ёё любви. И вот эта женщина, которую я так любил – усомнилась во мне?
Как я тогда инфаркт не получил от ущемлённой гордости…
С ума сойти, Ольга мне отомстила на все сто. Не пришла, не попросила помощи. Из гордости, обременённая ребёнком пошла работать в магазин! Это какая же в ней гордыня. С образованием специалиста, которого ищут днём с огнём, пошла общаться с покупателями и двигать ящики.
Как не знаю кто повела себя!
Как собака набирает блох, так и она набрала себе проблем. Нашла же мужика, от которого родила, я уверен, вместе не живут. Кольца то нет на пальце – нет! Мальчик у меня, а не с папашей? – у меня! Хозяин магазина послал к чертям без денег? – послал! Я, конечно, с этими ухарями разберусь. С обоими!
– Игнат! – рявкнул так, что помощник замер на полуслове:
– Игнат, бери Кутепова, дёргайте в налоговую и в трудовую инспекцию. Пусть берут банду и чешут, хватают за рога хозяина магазина, где Оля работала. Мне дела нет, почему его не вынюхали раньше, но теперь за Олю отомщу по полной. Уволить женщину, когда она оказалась беспомощна – раскатайте его до трусов. Потом мне доложить.
– Шеф, если позволите, дам распоряжение Кириллу также менять цветы на свежие в палате Ольги каждое утро.
– Дай. Ольга белые розы любит. Вернее любила.
Чёрт, как же воспоминания поджимали меня. Время прошло и сравнение, скажем прямо, не в мою пользу. Если раньше Оля была киской с мягкими лапками, то сейчас это была раненая пантера, готовая запустить мне зубы в шею, стоило к ней приблизиться.
За что она так ненавидела меня? Ольга сильно изменилась. В ней появился стальной стержень при всей внешней хрупкости. Как ловко она обходила углы в разговоре, полностью скрывая всю информацию о себе, прятала все эмоции. Извелась бедная, я ведь видел, как она искала слова, чтоб защитить своего сына. Глупая, перепуганная женщина. Не верит, что у мужчин сильное сердце, способное жалеть и помогать, даже, если это твой бывший мужчина?
Глава 11
Глава 11
– Оля!
Нежным тёплым флёром коснулся щеки родной бас, я думала, мне это снится.
– Оля!
Я чуть не подпрыгнула, проснувшись и заметив над собой в предрассветной синеве лицо Романа:
– Как ты, Ольга? Что болит?
Я спросонья хлопала глазами, инстинктивно натягивая одеяло к подбородку. Что Роман здесь делал так рано…
– Оля, мне сегодня срочно понадобилось уехать по делам, я вернусь через пару дней, – бывший нависал надо мной, а я вжималась в подушку, сдерживая собственное дыхание от неловкости. Неумытая, с нечищенными зубами и в неприбранной кровати – вот что меня сейчас волновало больше всего.
– Уезжаешь? – беспомощность навалилась на меня бетонной плитой, я бестолково повторила фразу за Романом: – А …
Продолжить не успела.
– Не волнуйся, Мишка твой под присмотром, няня толковая, глаз не спускает с ребёнка.
Я закивала:
– Спасибо, Роман, я уже выздоровела, мне гораздо лучше, я скоро заберу сына.
Ольшанский прижал мою ладонь к губам:
– Оля, мне так жаль.
Передать не могу, какой волной захлестнуло сердце. Это прикосновение закинуло меня туда, где я была защищённой, любимой и желанной. А теперь что это? Приглашение подчиниться и оплатить его заботу?
– Роман, прошу тебя, просто помоги мне, – я вытащила ладонь из его лапищи, – пожалуйста, не ставь мне никаких условий.
– Не понял, о чём ты? – глубокое марево тёмного малахита его взгляда грозно пронзило мои глаза. Настолько требовательно Роман вглядывался в меня, что я еле пролепетала: – Мне сейчас не у кого просить помощи, как только у тебя и я не представляю более зависимого положения.
– Продолжай, договаривай, – в его голосе что то звякнуло, передо мной был тот самый хитрый и жёсткий переговорщик, который не пропустит ни одной буквы, не вывернув её себе на пользу.
– Я не знаю, Ольшанский, какую плату ты потребуешь от меня за помощь.
– Дура. Как была дурой, так ею и осталась. Пойми своей бабьей головой, что мужчина не собирает сметану на говне.
– Я понимаю, как обязала тебя своим ребёнком, просто прошу, пожалей моего мальчика. Я встану как можно быстрее и заберу Мишу.
Звериный, первобытный страх за ребёнка заставил меня собрать все силы. Я попыталась сесть, и знаете что? Я поняла, что смогу это сделать. Не получилось с первой попытки, всё тело взвыло, натянув воспалённые нервы, у меня буквально потемнело в глазах, но я сдержалась! Наружу прорвался стон, Ольшанский схватил меня за плечи:
– Ольга, что ты делаешь? Чего ты дёргаешься?
– Роман, я очень переживаю, что скажет твоя жена.
– Скажи, Ольга, ты всё ещё думаешь, я буду терпеть рядом ту, которая посмеет мне что нибудь сказать?
О, это было больно. О Божечки, как сделать так, чтоб он не вспоминал моё прошлое, не попрекал меня. Потому, что это невыносимо. Никогда не забуду его последние слова: “Чтоб быть замужем, надо рот держать на замке. Самостоятельная? Гордая? Приползёшь ещё”.
Я из праведной гордости потеряла мужа, сын лишился отца, а отец не знает о сыне. Чехарда, превратившая наши жизни в комок нервов, обид и слёз. Узел, который не распутать, не разрубить.
Как же он прав. Вот я и “приползла”.
Мой бывший муж не изменился ни на сантиметр, он тот же своенравный эгоист, позволяющий женщине молча дышать рядом с собой.
И в том, что мы остались у разбитого корыта все трое, виноват в этом только он.
Странная, несправедливая ситуация. Я считала, что виноват он, а сам перекладывал всю ответственность на меня. И мне так хотелось вспылить, вцепиться в его красивую рожу ногтями, втолковать ему, как он сам изуродовал нашу семью, разум просто затыкал мне рот.
