Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— Дин, когда салат с брынзой? — Кричит Кирилл, возвращая меня в реальность. Взяв с магнитного держателя прикрепленный чек, читаю заказ: два салата с брынзой и апельсином.

— Семь минут, — поясняю, залезая в холодильник за ингредиентами. Через пять минут я ставлю тарелки на раздачу и принимаюсь за исполнение следующих салатов.

Руслан возвращается спустя примерно час. Такой же воздушный и довольный.

— Где был? — Любопытствую, поглядывая на него с интересом.

— Да там, — отмахивается и, перекинувшись через мое плечо, смотрит в тарелку с тартаром из помидоров, украшенных гуакамоле и рисовыми чипсами. — Чипсы слишком большие. В следующий раз сделай поменьше.

— Да, шеф! — хихикаю и тут же замолкаю, когда Руслан начинает хмуриться, пусть это и выходит у него с трудом. Изобразив, как я якобы закрываю рот на воображаемый замок, беру тарелку и убираю на стол раздачи.

— Диан, давай пока не будем афишировать наши отношения, — просит он тихо. — Это ни к чему.

— Я и не собиралась, — признаюсь честно, пусть его просьба и обижает. Моему влюбленному сердцу не согласиться с ним было бы глупо. Разговоры за спиной, шепотки, сплетни, недоброжелатели и юмористы… все эти люди появляются в одно мгновение, когда на их горизонте мелькает объект всех этих сплетен и предрассудков. Руслан прав на сто процентов, потому что коллектив, состоящий на семьдесят процентов из девушек, не может держать язык за зубами дольше тридцати минут, если не меньше. Если проколоться сейчас, то завтра нас поженят, разведут, отметят мою внезапную беременность, развод и еще приплетут какую-нибудь неизлечимую болезнь, из-за которой Руслан теперь со мной. У моих коллег фантазия — дай бог, поэтому я ничему не удивлюсь от слова совсем.

— Не обижаешься на меня за это?

— Еще как обижаюсь, Руслан Романович. С вас букет цветов и вечерняя прогулка.

— Принято. Так и запишем: вечерняя прогулка сегодня.

— Сегодня я максимум, что смогу сделать, это вывалить язык после того, как переступлю порог квартиры. Может, в выходные? Не помешало бы еще и Лизу повидать. Она скучает, Руслан, а ты, кстати, так и не рассказал мне суть своего недавнего поведения, хотя обещал это сделать сегодня.

— Раз обещал, значит, скажу, — подмигивает мне, подходя к зовущему его Ярику.

Отвернувшись, принимаюсь за нарезку яблок для закуски, не сразу услышав вибрацию в кармане фартука. Наскоро обтерев руки полотенцем, достаю телефон. Обычно я не отвечаю на звонок с неизвестного номера, но сейчас внутри царапнуло какое-то нехорошее предчувствие.

— Алло.

— Диана Андреевна, здравствуйте, это Лизина учительница.

Глава 28

— Ты можешь быстрее? — едва не кричу, теребя края фартука.

— Я пытаюсь, — вздыхает Руслан, объезжая чертову пробку.

По ощущениям, будто машина стоит на месте. За семь минут мы проехали всего пару метров. Это катастрофически ничтожно, а моя паника уже достигла пика. Я нахожусь в ужасе, не зная что думать, потому что фантазия режет мозг. Когда позвонила Марина Михайловна, Лизина учительница, я почему-то решила, что она просто в очередной раз плохо себя вела на уроке. А как оказалось, она сломала руку. Или не сломала, но получила сильный ушиб при неудачном падении в игру вышибала во время урока физкультуры. Правда, мне от этого ни горячо ни холодно. Я просто хочу как можно скорее увидеть свою дочь. Моё материнское сердце разрывается на куски с каждой проведённой секундой в этой машине.

И как только Руслан паркуется около детского травмпункта, я вылетаю на улицу и несусь к дверям, даже не дождавшись его. У меня в голове стучит, и в груди адски больно. Забежав в приемный покой, спрашиваю у заносчивого администратора, где мне найти рентгеновский кабинет, и пулей несусь туда. Завидев светловолосую макушку своей дочери, ускоряюсь, едва не перейдя на челночный бег. Она сидит на скамейке, прижимая к себе припухлую ручку и тихо скулит, пока её учительница что-то ей вещает. Подхожу и падаю перед ней на колени, наплевав на все вокруг и даже на свой внешний вид в поварском кителе.

— Доченька, Лизонька. Хорошая моя, как ты?

— Мама! — заходится в рыданиях, показывая мне на свою руку. — Болит сильно.

— Почему она до сих пор не была на рентгене? — спрашиваю Марину Михайловну, у которой глаза похожи на две пятирублевые монеты.

Ей не меньше моего страшно за Лизу, правда, этот страх сопровождается для каждой из нас по-разному. Но и это сейчас мне до лампочки. Как так вышло, что мою дочь едва не покалечили в детской игре при надзоре учителя, я выясню позже.

— Она уже была на рентгене, — поспешно отвечает женщина дрожащим голосом. — Отправили к хирургу. Вот сидим и ждем очередь.

— Долго ждете?

— Нет. Минут пять всего.

— Лизунь, потерпишь, ладно? — Я пытаюсь улыбнуться, чтобы не провоцировать ещё большую панику, но выходит донельзя паршиво. Мне хочется истерично рыдать, потому что я боюсь за свою дочь и потому что не могу смотреть, как она мучается от боли. Лучше бы это я упала и у меня рука приобрела сине-фиолетовый цвет. Потому что когда твоему ребенку плохо, тебе от этого в сто раз хуже, что крайне невыносимо.

— Я не хотела, — пищит Лиза, и её глаза наполняются новой порцией слез. — Я просто думала, что успею отбежать прежде, чем в меня мячик полетит, но не успееееела…

— Не плачь, моя маленькая, — глажу её по голове. — Ничего страшного не случилось. Сейчас тебе посмотрят ручку и поедем домой. Хорошо?

Она кивает без остановки и вновь начинает поскуливать.

— Не плачь, не плачь, милая.

Но происходит в точности наоборот, и Лиза скукоживается и ещё больше начинает рыдать. Я не знаю, как ей помочь, и мне страшно.

— Лиза. Лизонька! — Слышу панический голос Руслана в совокупности с диким топотом.

Он подбегает к ней и начинает её осматривать со всех сторон, на что я решаю не мешать ему, поднявшись на ноги.

— Как ты? Что болит? Где болит?

— Рукааа.

— Ну всё, всё, моя маленькая. Не плачь. Я с тобой. — Он аккуратно прижимает её к себе, вызывая неконтролируемый у Лизы потоп.

— Папа. Папочка. Мне так больно. Мне очень больно.

— Всё хооошо. Скоро всё закончится, — успокаивает ее, нашептывая утешения пока мои глаза вылезают из орбит, а из горла панически изумлённый хрип:

— Папа?

Обернувшись, Руслан смотрит на меня, произнеся одними губами: «Потом», что вконец припечатывает меня к стене огромным булыжником.

Глава 29

— Зимой и летом одним цветом?

— Ёлка!

— Нет же. Рояль! — важно заявляет дочь хохоча на весь салон.

Руслан смеётся вместе с ней, пока не ловит мой рассерженный взгляд в зеркале заднего вида. Мы уже достаточно сказали друг другу, поэтому не вижу смысла потрошить его дольше чем пару минут. Отвернувшись к окну, прокручиваю наш недавний разговор в коридоре больницы, пока Лизке в этот момент накладывали гипс по случаю сильного вывиха локтевого сустава.

— В смысле, папа? — накидываюсь на него, как только появляется такая возможность. — Ты мне рассказать ничего не хочешь? Лиза что, знает, что ты её отец?

— Диан, давай не здесь, — он пытается коснуться моего плеча, но я тут же с остервенением откидываю его руку, отпрыгивая назад.

— Не нужно меня трогать! Я спросила тебя про Лизу. Она знает, что ты её отец?

— Знает, — вздыхает Барханов, проводя ладонью по лицу.

Весь мой мир в секунду уходит у меня из-под ног, а в груди становится слишком тесно. Бегающими глазами смотрю на посеревшее лицо Руслана, и тело начинает трясти, как после мороза. Пытаясь сбить эту спесь, обняв себя руками, но ничего не выходит.

— Это ведь шутка, да? — трясу головой, издавая неконтролируемый смешок. — Шутка ведь, Руслан?

— Прости, — поджав губы, он прячет от меня свой взгляд. — Я давно должен был тебе об этом сказать, но Лиза просила…