Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— Дин, не хочешь попробовать? — кричит Юля, тряся в воздухе тарелкой.

— Спасибо, Юль, я не голодна.

— Ты даже суп из моих рук отказываешься есть, — усмехается Руслан, непонятно каким образом оказавшись рядом. Он облокачивается спиной о край стола и касается своим бедром моего, отчего меня простреливает невидимой молнией. Тело напрягается. Мозг плавится.

— Я правда не голодна, — беспечно отзываюсь, глядя на свои потрепанные жизнью кеды. Они со мной еще со студенчества. Неубиваемая вещь, хоть и куплены на распродаже у китайцев.

— Раньше из моих рук ты была готова съесть даже горсть песка.

— Дура потому что была.

— А сейчас поумнела?

Дернув головой, смотрю на Барханова, пребывая в легком недоумении. Он сидит с невозмутимой физиономией, будто только что не бросался провокацией в мой адрес.

— К чему такие вопросы?

— Да так, интересно просто.

— Тебе интересны мои умственные способности?

— В том числе. Как дела? Что в жизни нового? Слышал, у тебя ребенок есть. Дочка, вроде, верно?

Этот пулемет из слов подбрасывает меня с катапульты прямиком на электрический стул. В голове образуется вата, дыхание замедляется, как и сердечный ритм. Пальцы цепенеют, а по спине проносится холодок вперемешку с выступившими каплями пота. Я стараюсь взять себя в руки и не паниковать, но взгляд Барханова, который ощущается как никогда остро, не позволяет мне расслабиться. Эта новость рано или поздно все равно дошла бы до его ушей. В нашем городишке даже вздохнуть нельзя без последствий. Но я надеялась… Надеялась подольше держать все в тайне. Хоть у Лизы и преобладают мои черты, от Барханова тоже кое-что есть. К примеру, карие глаза, что в сочетании с её золотистой шевелюрой — большая редкость. Родинка на правой щеке — точь-в-точь как у Руслана. Даже губы… Если он хоть одним глазком взглянет на нее, ДНК не понадобится, чтобы понять, что это его дочь. Только тупой этого не поймет, а Барханов никогда глупцом не был. Козлом и предателем — да, но не дураком.

Облизав пересохшие губы, перебираю пальцами ткань кителя.

— Дочка, да, — бормочу едва слышно.

— Класс. И сколько ей?

Внутри все обрывается. Сердце, которое чуть не остановилось минуту назад, сейчас проворачивает тройной кульбит, тараня ребра. Если скажу правду, он сразу все поймет. А если совру — последствия могут быть необратимы.

— Так сколько? — настаивает он.

— Динка! — вразрез ему звучит голос Яши. — Тут у тебя чеков уже штуки четыре вылезло. Пару салатов одновременно с пастой подавать. Давай быстрее, я уже почти приготовил.

Его слова стали для меня настоящим спасением, от которых все внутри затрепетало. Я вскочила на ноги, будто ошпаренная, и, бросив на ходу: «Мне нужно работать!» — побежала пулей к своему столу, мысленно целуя Яшу во все места, кроме интимных.

Мне удавалось избегать Руслана до самого закрытия и не оставаться с ним наедине. Но уже будучи дома, когда я разрешила себе взять передышку и подумать обо всём, на мой телефон пришло сообщение от неизвестного абонента:

«Так сколько ей, Дина?»

Глава 8

Меня перетряхнуло, как после хорошего удара током. Распахнув широко глаза, читаю сообщение несколько раз подряд, приподнявшись на локте. Я не знаю, что ему ответить, потому что это будет настолько всё очевидно, что дальнейший наш разговор перейдёт в другую позицию. Меня бросает в дрожь, а перед глазами проплывают мушки.

«Почему ты молчишь?» — Прилетает сообщение следом, от которого я вздрагиваю. Сглотнув, обтираю вспотевшие ладони о ткань простыни и быстро стучу пальцами по клавиатуре:

«Просто не понимаю, ты реально решил меня разбудить из-за этой ерунды? Ещё и номер мой где-то раздобыл. Сейчас второй час ночи, Барханов. Если тебе заняться нечем, то почитай кулинарную книгу — глядишь, и мозги на место встанут».

«Это не ерунда, а обычный вопрос. Тебе так сложно на него ответить? Или просто есть что скрывать?»

«На что ты намекаешь?»

«А есть на что можно намекнуть?»

Вот же провокатор, хренов!

«Барханов, тебе что нужно? Наши с тобой отношения сейчас варьируются только на территории рабочей кухни. Зачем ты пишешь мне в личку? Про дочь мою узнать? Все в порядке с ней. И с возрастом, и со здоровьем. К тебе она никакого отношения не имеет».

«А к кому имеет?»

Бросив телефон на кровать, вскакиваю на ноги и, подлетев к распахнутому окну, вдыхаю носом воздух, уперевшись ладонями в подоконник. Ощущение будто в желудке все кишки поскручивало — настолько мне сейчас нехорошо. Все эти намёки настолько прозрачны, что от них никуда не спрятаться. От Барханова не спрятаться. Он повсюду. И в голове, и на работе, а теперь ещё и в телефоне. Въелся клещом под кожу и кровь мою пьёт. Ну уехал же в свою Италию, так и жил бы там дальше. Зачем возвращаться? Ненавижу! В детектива решил поиграть. Придурок!

Телефон звенит раз за разом, оповещая о поступлении новых смс, и от каждого последующего звука меня начинает вдавливать невидимой плитой. Как же меня всё достало! ВСЁ! Я восемь гребаных лет живу со страхом и болью, которая меня отравляет похлеще любого яда. Что ему от меня нужно? Правду? Да пусть подавится ей, раз так захотел.

Схватив с кровати телефон, смотрю в экран, злая и взбешённая, как стая акул.

«Ты не хочешь говорить, потому что тебе есть что скрывать?»

'Мне сказали, что за все года ни разу не слышали про твои отношения с мужчинами. У тебя никого не было с тех пор, как мы расстались?

«Дина, прекрати молчать!»

«От кого у тебя дочь?»

«Я знаю, что она уже в школу ходит. Получается, ей либо шесть, либо семь»

«Диана. Зачем ты меня игнорируешь?»

Перед глазами всё плывёт, притупляя мой пыл. Я уже не такая смелая, как несколько секунд назад. Мне страшно. До кончиков пальцев и корней волос. Страх пронзает кожу, впиваясь в неё невидимыми иглами. А ещё злость. На себя за свою трусость. На Руслана за его подлость. И на того, кто решил влезть в нашу жизнь без разрешения и выдать Барханову все карты.

Я понимаю, что нахожусь в далеко невыигрышной позиции, но не знаю, как мне всё разрешить.

Помогает входящий звонок, на который я отвечаю не сразу, какое-то время борясь с собственной тахикардией. Но, когда беру трубку, в ней звучит чуть хрипловатый, полный серьёзности голос:

— Надо поговорить. Выходи.

Барханов сбрасывает, оставляя меня барахтаться в вязком болоте без шансов на спасение. Я уже даже не задаюсь вопросом, откуда он узнал мой адрес. У меня просто нет на это сил. Подойдя к окну, выглядываю на парковку и с точностью без единого сомнения нахожу чёрный «Мерседес». Сердце начинает колотиться ещё сильнее. Тело каменеет, а в висках пульсирует. Я понимаю, что тянуть дальше смысла нет. Барханов здесь, и он настроен решительно. Ему не составит труда даже в квартиру зайти, если того потребует ситуация, а это то, чего я не хочу допускать.

Пусть страх и сковывает тело, не даёт кислороду как следует внедриться в лёгкие, я тихонько иду в прихожую и дрожащими пальцами накидываю на озябшие плечи куртку. Так же тихо открываю дверь и, закрыв дочь на ключ, спускаюсь вниз. С каждым шагом меня подбрасывает в воздух невидимой пружиной, но я продолжаю идти, потому что по-другому никак. Ему нужна правда, и он её получит любыми удобными для него способами. Даже если для этого придётся уничтожить меня. Ему плевать. Всегда было, а сейчас тем более. Он лидер. Был и остаётся до сих пор.

Мне страшно. Мне безумно страшно смотреть в его глаза, но я продолжаю идти, зная исход событий наперёд. Толкнув подъездную дверь, сбегаю по бетонным ступенькам и следую прямиком к чёрной машине, из окна которой на меня, как два прожектора, смотрят глаза Барханова. Он серьёзен как никогда. Следит за каждым моим шагом, двигая челюстью, и ждёт. Просто ждёт, потому что знает, что я и так ему всё расскажу.

— Садись в машину, — командует он, и я слышу, как щёлкает блокировка.