Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Сила врезается о стену, и ужас сжимает мое сердце.

Нет. Нет.

Я бьюсь о нее, и голова раскалывается от напряжения. Отец раньше уже доводил мою силу до предела, и это то самое ощущение. Волна усталости накрывает меня, становясь доказательством моей слабости. Доказательством фальшивой Чумы и ее изъянов.

Спасение Китта совсем рядом, но все же недостижимо.

— Здесь нет Целителей, — выдыхаю я. — Мне нужен Целитель!

Крик эхом разносится по кабинету, повторяя мое бессилие снова и снова. Отчаяние вырывается из горла:

— Пэйдин, найди мне Целителя.

Она кивает, бледнея.

— Не дай ему уснуть, пока я не вернусь. — И тут же выбегает из комнаты.

Я смотрю на Китта, отмечая, что он ослабевает в моих руках.

— С тобой все будет хорошо, слышишь меня? — Это все, чем я могу его утешить, пока мысленно молюсь, чтобы эти слова стали правдой.

Зеленые глаза затуманиваются. Он резко качает головой, кровь размазывается по полу. Шепот разрывает меня на части:

— Мне уже давно нехорошо… Я… не помню. Но мне очень страшно, Кай.

Всхлип срывается с моих губ.

Я склоняю голову, плечи трясутся в такт биению моего разбивающегося сердца.

— Я здесь. — Мой голос ломается. — С тобой все будет хорошо.

— Все это… было ради нас. Я это помню, — еле слышно произносит он. — Я п-просто хотел вернуть брата.

— Ты никогда меня не терял. — Мои слова — мольба, которую он должен понять. — Я всегда был рядом. Я твой брат, несмотря на кровь.

— Нет. — Китт мягко улыбается, и на его губах проступает кровь. Безумие, наконец, отступает, оставляя одну лишь оболочку моего брата. — Ты всегда был где-то между нами. Н-никогда не мог выбрать, кого любишь больше.

Я качаю головой. Слезы падают на его окровавленную грудь.

— Я могу любить больше одного человека, Китт.

— А я не могу, — шепчет он. — Ты был единственным, кто любил меня, Кай. А я… потерял тебя из-за нее.

Я опускаю голову в руки, покрытые кровью моего брата.

— Это все моя вина. Это должен был быть я! — Я задыхаюсь от эмоций, застрявших в горле. — Это моя судьба. Я должен защищать тебя.

Китт c хрипом втягивает воздух.

— Думаю… — его глаза закрываются. — Моя судьба — спасти тебя от самого себя.

— Не говори так, — шепчу я, — ты — король. Ты — мой брат. — Всхлип сопровождает каждое мое слово. — И мы обещали быть всегда вместе. Стать старше настолько, что единственное, о чем у нас сохранились бы воспоминания — это друг о друге. Потому что ты стоишь того, чтобы я тебя помнил. Ты обещал мне это, Китт. — Я хватаюсь за волосы окровавленной рукой. — Черт, ты обещал!

Китт поднимает голову, его золотистые волосы слиплись от крови. То же самое пропитывает мои колени, когда я тянусь, чтобы поддержать его шею. Он смотрит на меня, и в его взгляде отражается все то же тепло, что и всегда.

— Я не хочу… быть монстром, — шепчет он. — Я… просто хотел быть великим.

Слезы стекают по моему лицу.

— Тебе не нужно быть великим, Китт. Ты хороший. Ты всегда был хорошим.

Он качает головой, из окровавленных губ вырывается сиплый кашель.

— Я не хочу быть один.

— Не будешь, — заверяю я, — потому что с тобой все будет хорошо. Мы с тобой, Китт. Всегда. Ты… ты мне обещал. — Я поднимаю голову, и из горла вырывается еще один бесполезный крик: — Помогите! Мне нужен Целитель!

— Кай, — слабый звук моего имени слетает c его губ.

И это тихое принятие заставляет меня зарыдать.

Он принял свою судьбу. Нарушил обещание. Обрек меня на жизнь без него.

— Похорони меня… — Китт делает несколько коротких вдохов, а затем улыбается. — Под ивой. Мне… мне там не будет одиноко.

Мне кажется, моя душа разрывается на части.

— Я не справлюсь без тебя, Китт. Пожалуйста. Пожалуйста.

Он ничего не говорит. Его веки медленно опускаются.

— Останься со мной, Китт! — Я глажу его по щеке, хотя едва могу видеть его сквозь непрекращающийся поток слез. — Тебе нельзя засыпать.

Его затуманенный взгляд снова находит мой. Он поднимает дрожащие руки, чтобы нащупать обручальное кольцо. Мой голос срывается:

— Что ты…?

Китт стягивает стальное кольцо и из последних сил шепчет:

— Любите друг друга ради меня.

Кольцо оказывается в моей ладони.

— Нет. — В это слово я стараюсь вложить все свое сопротивление. — Нет! — А в это — всю скорбь. — Мне нужен ты, Китт!

Он смотрит вверх. Его взгляд задерживается на серебристых тенях, что обвивают потолок, глядя на нас сверху.

— Я писал тебе п-письма. — Слова едва достигают моего слуха сквозь пронизывающий холод Смерти. — Чтобы ты понял, почему я… монстр.

Внезапно зеленые глаза, которые так легко щурились от смеха, широко раскрываются. Они становятся пустыми, словно смотрят на призрак рядом со мной. Его грудь сотрясается от последнего вдоха.

— Мне страшно, Кай.

Я стискиваю его руку и прижимаю ее к своему лбу, издавая тихий всхлип.

— Я рядом. — Кажется, я умираю вместе с ним. — С тобой все хорошо.

Его охватывает волна облегчения. Впервые за несколько недель его разум кажется ясным, но слова медленно угасают.

— Я просто хотел быть великим.

— Ты великий, — шепчу я. Слезы стекают все быстрее. — Тебя запомнят как величайшего короля Илии. Обещаю, брат.

Кровь вытекает из под его тела, образуя озерную гладь посреди ужасной сцены. Она окрашивает его волосы, превращая кончики светлых локонов в изящную корону, будто сама Смерть возложила ее на голову короля.

— Прости меня, Китт, — умоляю я.

Его последние слова, обращенные за мое плечо, не для меня.

— Я мирно уйду. Ради тебя.

Его взгляд устремлен вдаль.

Мой мир замирает без него.

— Ты и я, — шепчу я, прижимаясь к его окровавленной груди.

Покой навеки застывает на его лице.

Боль разрывает меня изнутри.

— Пожалуйста… не оставляй меня…

Я цепенею.

Я умираю рядом с ним, но мое проклятие продолжает жить.

Я воплощение горя. А несчастье — мое отражение.

Я зову печаль по имени и рассказываю о себе.

С ревом агонии я откидываю голову назад.

Мой брат.

Мой брат.

Мой брат.

И когда Пэйдин распахивает дверь, а рядом c ней стоит Целитель, я безжизненно лежу на полу возле своего брата.

Эдрик

Прежде чем встретить свою судьбу от руки Пэйдин Грэй, король предупреждает своего сына об угрозе, которую она представляет.

Пристально вглядываясь в него — как он часто привык делать — Эдрик Эйзер видит в нем мужчину, который много лет назад полюбил Айрис Мойру. Сходство между королем и его наследником настолько жуткое, словно смотришь в кривое зеркало и видишь застывшее отражение самого себя в чужом лице. Китт настороженно смотрит на отца, сидя у камина, в то время как Эдрик развалился в своем потертом кожаном кресле так, будто только что не выбил почву из-под ног сына.

— Значит, на самом деле, — медленно начинает Китт, — ты лидер Сопротивления?

Эдрик постукивает пальцами по выцветшему подлокотнику.

— Технически — да. Хотя лицом движения является Каллум.

— А он один из тех Фаталов, которых ты прятал? — уточняет Китт.

— Да. Все эти года я старался как можно лучше скрыть их личности. Мои Фаталы — самые мощные оружия и шпионы. Она станут бесполезными, если о них узнают. — Король встречается взглядом с сыном, и то жуткое чувство снова накрывает его. Он будто смотрит в собственные глаза. — Кай до сих пор не знает правды. Но ты, Китт, мой наследник. Пора тебе узнать все. Узнав мой план, ты сможешь продолжить работу, когда я не смогу.

Китт выпрямляется в кресле, непривычное чувство важности накрывает его. Он, к лучшему или худшему, всю жизнь ждал возможности проявить себя перед своим королем, своим отцом. Мальчик просто хотел быть нужным человеку, который всегда отказывал ему в любви. Хотя отношения Эдрика с Каем натянутые, Китт все равно завидует даже тому скупому одобрению, которое отец проявляет к Силовику. Наследник жаждет гордости, возможно, даже похвалы. Но его роль не подразумевает видимых достижений, и потому ему приходится работать еще усерднее, чтобы доказать свою ценность.