Кузнец (ЛП) - Вендел С. И.

— Вы разговаривали с леди Эйслинн?

Они подняли головы на глубокий гул, празднества стихли при звучном голосе Аллариона.

Внушительный воин-фейри стоял в нескольких шагах от него, его лицо было суровым, а внимание сосредоточено на Хаконе. Это, мягко говоря, нервировало. Мало что было известно о фейри и их королевстве в западном нагорье. Истории рассказывали о великих замках, возвышающихся над морем, сверкающих городах, сияющих ярче солнца, — всем этим правила могущественная королева-фейри и ее двор. Фейри были древними, никто не знал, как долго они жили и как долго населяли западные побережья.

Мало что было известно и о том, как глубоко фейри были настроены и привязаны к своей земле. Они напитали собственную магию магией земли, сплетаясь с лесами, горами и озерами. Их королевство считалось неприступным, ибо как могла какая-либо сила сломить объединенную магию всех фейри?

Поэтому видеть одинокого отрешенного воина-фейри было достаточно поразительно. Хотя внешне он были более человечен, чем гарпии, но не менее поразительный. Склеры его глаз были скорее черными, чем белыми, а серовато-фиолетовая кожа такой бледной, что черная кровь в венах просвечивала узорами и завитушками. Волосы Аллариона свисали длинной серебристо-белой прядью, убранной с лица за длинные кончики ушей.

Его окутывал плащ из пурпурного бархата, такого темного, что он казался почти черным, резко контрастируя с его бледной кожей. Эти темные глаза — насыщенного аметистового оттенка, окруженные вихрем черного и обрамленные длинными белыми ресницами — устремились на Хакона, и он напрягся, с усилием сдерживая дрожь в коленях. Сейчас на него смотрело древнее существо, более древнее, чем окружавший их лес.

Никто не знал, что привлекло сюда Аллариона, и как он оказался так далеко от высокого двора своей королевы. Известно, что фейри возглавляли женщины, которых ревниво охраняли более крупные и агрессивные мужчины. Ходили истории, что у женщин-фейри, хотя и значительно меньших по размеру, крылья были красивее и изящнее витражного стекла.

Загадочный Алларион, тем не менее, был достаточно приятным мужчиной, стоило лишь преодолеть первоначальный испуг. Он был вежливым, хотя и отчужденным. Хакон был немного удивлен, увидев его на празднике, но ведь Алларион был одним из первых, кто прибыл сюда в поисках новой жизни в Дарроуленде.

Прочистив горло, Хакон ответил:

— Да, я разговаривал с леди Эйслинн. Я приехал с ней сюда, она в поместье Брэдей.

Коротко кивнув, Алларион сказал:

— Я провожу тебя обратно. Я хочу поговорить с ней.

Он сказал это в своей обычной мягкой манере, без злобы или агрессии, но это не помешало зверю Хакона обратить на это внимание. У него не было шансов против древнего фейри вроде Аллариона, тем не менее, он оглядел мужчину, оценивая угрозу.

Леди Эйслинн не должна пострадать.

Алларион продолжал стоять там, выражение его лица не изменилось, но теперь в воздухе чувствовалось ожидание.

Марица взмахнула крыльями и двинулась дальше, чтобы пофлиртовать с драконом Тероном и его сводной сестрой Брисеидой, в то время как Орек и Хакон поздравили Варона и попрощались.

К тому времени, когда они вернулись к Аллариону, из леса к ним вышло, пожалуй, самое поразительное в фейри, как будто того, как он источал магию, было недостаточно.

Волосы на затылке Хакона встали дыбом, и ему пришлось положить руку на голову Вульфа, чтобы тот перестал рычать.

Темный, как тень, из которой он вышел, из леса появился конь Аллариона — единорог Белларанд.

Возможно, еще более редкими и мифическими, чем фейри, были их ужасающие кони. Более крупный, чем тягловые лошади, которых люди использовали для перевозки больших грузов, единорог, казалось, взрывался искрами при каждом ударе копыт, при каждом шаге вперед. С гривой цвета полуночи и шерстью, темной, как беззвездная ночь, мягкий свет луга, казалось, обволакивал его.

Прямо из пасти торчали клыки, а черные склеры почти скрывали темно-красную радужку. Мускулы его могучей груди и боков вздрагивали под вельветовой шерстью. И его рог…

Длинная злая спираль рога торчала из центра лба, как обсидиановое лезвие, наконечник которого был острее и прочнее любого копья или меча.

Существовали старые истории о том, как орки впервые пересекли западные моря, о кланах, объединившихся, чтобы сразиться с фейри и захватить землю для себя. Мысль о том, чтобы отразить атаку единорогов и фейри с зачарованными клинками на их спинах… От одной мысли желудок Хакона скрутило.

Ничто не могло остановить, заблокировать или сломать рог единорога.

Когда единорог вскинул голову в ожидании, все взгляды были прикованы к его рогу, рассекшему воздух.

Орек осторожно вытянул руку, Даррах весь надулся и совершенно неподвижно сидел у него на плечах.

— Ну что, пойдем?

Алларион покорно кивнул, как будто он и его скакун не заставляли всех присутствующих вздыбиться.

Хакон снова похлопал Вульфа, разглаживая шерсть.

— Не еда, — пробормотал он дворняге.

Обратный путь в поместье был быстрым и тихим. Хакон замедлил шаг только для того, чтобы взглянуть на небольшой уголок луга у границы поместья. Он часто замечал его раньше, но с неограненными драгоценными камнями в кармане он наблюдал за землями вокруг Брэдей свежим взглядом.

У него было всего мгновение, чтобы задержаться — какое-то шестое чувство подсказывало, что единорог не хочет, чтобы он отставал и пропадал из виду, — но его было достаточно.

Луг был прекрасным местом, заросшим клевером и окаймленным с одной стороны высоким скальным выступом. Кроны деревьев пропускали достаточно света для зарослей ежевики и россыпи синих васильков. Это место было очаровательным, и Хакон мог легко представить там свой собственный дом, с солидной кузницей с одной стороны и мастерской с другой.

Его усадьба была бы больше, чем у Варона, что-то гораздо больше похожее на дом Орека и Сорчи. Супруга Хакона не заслуживала меньшего.

Он поспешил догнать остальных, его решение было принято, а дух удовлетворен. Это был хороший участок земли, и он с радостью поделился бы им с парой.

Казалось, работа, как и все остальное в поместье, остановилась, когда они вошли во внутренний двор. Множество дрессируемых лошадей благоговейно заржали, глядя на Белларанда, их уши повернулись вперед, а длинные головы опустились, словно признавая короля среди зверей.

Они почти добрались до дома, когда открылась входная дверь и оттуда вышли леди Эйслинн и Сорча, за которыми следовали рыцари из Дундурана и трое младших детей Брэдей. Все уставились на фейри, идущего рядом со своим рогатым скакуном.

Несмотря на то, что Сорча улыбнулась в знак приветствия, она вытянула руку, чтобы помешать младшим братьям и сестрам приблизиться к единорогу.

— Алларион, мы давно тебя здесь не видели.

Внимание фейри переключилось на Сорчу, и Хакон почувствовал, как Орек рядом с ним напрягся.

— Я искал в западных лесах нужное место. Думаю, я нашел его, — жуткий взгляд переместился с Сорчи на леди Эйслинн. — Я несколько раз писал с просьбой об аудиенции.

Хмурое выражение стерло шок с лица леди Эйслинн.

— Извините, я… Ферма Варона была единственным ходатайством, которое я видела.

— Я отправил вам множество запросов.

— Никаких других ходатайств о предоставлении земли на мой стол не поступало.

Фейри едва заметно подался вперед, и хотя его выражение лица не изменилось, воздух вокруг внезапно стал ледяным.

— Я не лжец, леди Эйслинн.

Она нахмурилась еще сильнее, на ее лице отразилось явное замешательство.

— Я никогда этого не говорила, только то, что я не получала вашего прошения.

— Значит, кто-то из ваших сотрудников что-то скрывает от вас.

Рот леди Эйслинн оскорбленно открылся. Воздух затрещал, и огромная голова Белларанда качнулась, кончик этого ужасного рога указал в сторону леди Эйслинн.

Его зверь взвыл, и Хакон шагнул вперед, встав между фейри и леди Эйслинн.