Он вбивал это мне в голову с самого раннего возраста. Наша родословная не плавала бы в море, а русалки не пели бы для волков.
Договор, который Нерисса Дель Маре нарушила.
Моя маленькая предательница сирена.
— А блокировщики запаха?
Они обмениваются взглядом, но я замечаю, как Джонатан похлопывает ее по руке своей свободной рукой. Как его тело придвигается к ней — поддержка и утешение.
— Я сделала это. — В ее голосе слышится страх, но в то же время подчеркнутый оптимизм. — Мой отец — человек науки, и я выросла среди трав и составов — лидер территории хорошо снабжает его. Он годами тестировал и совершенствовал этот рецепт, а несколько лет назад довел его до совершенства. Это дало ему рычаг влияния в нашей стае, способ продвинуться по служебной лестнице, попросив о брачном союзе, которого я не хотела. В конце концов, это помогло нам. Спрятало нас.
Прежде чем я успел попросить дальнейших разъяснений, ее партнер наклонился вперед. Не сильно, но достаточно, чтобы привлечь мой взгляд к нему.
— Альфа, пожалуйста, знай, мы не хотели этого. Мы просто хотели быть свободными и в безопасности. Вот почему я подыгрывал Леви той ночью, пока он не стал настойчивым. Пока Спиро бросал тебе вызов, он хотел, чтобы мы отвлекали — использовали Брину, чтобы разозлить самцов, — но внимание, которое я привлек, отвлекали твоих бету и гамму.
Наклонив голову, я изучаю этих двоих. В их объяснениях нет ни злого умысла, ни лжи. Вместо этого они смотрят на меня с надеждой.
— Вы хотите большего, чем свобода? Дом здесь? — Они моргают, и нарастающее возбуждение вызывает улыбку на их губах. Оба быстро кивают. — Я даю вам шанс на большее. Стаю, защиту и будущее со своей парой. Не подведите меня. Вы будете на испытательном сроке, но будете помогать там, где это необходимо, и заслужите доверие моих людей. Один раз потерпите неудачу, и я лично убью вас. Понятно?
— Да, Альфа. Спасибо. — Снова в унисон, каждый подписывает свои имена на контракте, который я протягиваю им через стол, прежде чем отпустить их. Другие омеги стаи помогут им обустроиться дома, а затем привлекут их к рутинной работе.
Когда я вернусь, я разберусь с блокатором запаха и с проблемой, которую он может вызвать в будущем. Однако сейчас мои мысли возвращаются к Нериссе. Ее зов дергает меня даже за мили от моря.
Я иду, прелестная сирена. И тебе будет за что извиниться своим грешным ртом.
17
НЕРИССА
Пальцы скользят вверх и вниз по моей спине, опускаясь ниже с каждым движением. Это так приятно, и прикосновение пробуждает меня от глубокого сна. Рука сильная и мужественная, грубые участки кожи от ручного труда только усиливают эротичность прикосновения. Особенно, когда он глубоко погружает кончики пальцев, воздействуя на напряженные участки.
Потому что последние несколько дней были тяжелыми. У меня болят глаза от непролитых слез. Вот почему русалки поют свой плач открытому бескрайнему небу. Мы отпускаем наши проблемы, оплакиваем тех, кто погиб в море, и благословляем воды нашей сущностью.
И все же все исчезает, когда теплые губы целуют основание моего позвоночника. Когда меня окутывает аромат гваякового дерева и ананасов.
— Открой для меня свои прелестные глазки, маленькое сокровище.
Мои ресницы распахиваются, мой разум медленно соображает, но вот он. Мой Кай. Моя пара. Это невозможно. Я знаю, что это сон, и все же на моих губах появляется улыбка.
— Привет, Альфа.
— Милая Нерисса. — Его голос жесткий и гортанный, его волк смотрит на меня человеческими глазами, и я дрожу. Я счастлива и испытываю облегчение, но затем печаль обрушивается на меня со всех сторон. Так много всего произошло, и я свободно падаю в пропасть, которая пугает меня.
— Нет, милая. Не плачь. — Эта команда пронизана терпением, и по какой-то причине от этого я чувствую себя только хуже. — Скажи мне, что случилось.
— Все, Волк. Каждая чертова вещь.
Я прерывисто выдыхаю, когда небо разрывается от проливного дождя. Он жестокий и сильный, бьющий снаружи по моему дому в Аварии. Как я здесь оказалась? Прежде чем я успеваю спросить его именно об этом, прямо за моим окном ударяет молния, и я подпрыгиваю.
Меня это удивляет.
Мои эмоции всегда влияли на погоду. Дождь, когда мне грустно, и солнечное небо, когда я счастлива — нежно-золотисто-розовое, когда я спокойна. Но сейчас все по-другому. Снова.
— Тогда впусти меня. Позволь мне взять на себя то, от чего у тебя тяжело на сердце.
На этот раз он наклоняется и щиплет меня за плечо.
— Позволь мне успокоить твою боль и сердце.
— Ты можешь заставить меня забыть? Хотя бы ненадолго.
— Я буду делать все, что тебе нужно, моя женщина.
Быстрый рывок, и одеяло на мне исчезает, прохладный воздух овевает мою кожу. Я вздрагиваю, все еще расстроенная, но затем меня встречает сильный шлепок, который выталкивает все, кроме него, из моих мыслей.
Его запах. Его рука. Его губы.
На меня нападают все это, когда Кай перелезает через меня, его сильное тело нависает надо мной, пока он исследует и разминает моё тело, нанося несколько шлепков между ними.
И каждый раз мое шипение переходит в стон, когда за ним следует покусывание моего плеча. Поцелуй в висок. Ощущение тех же пальцев, мою кожу покалывает от удара, они скользят между моих бедер.
Отшлепать. Погладить. Отшлепать. Погружение внутрь до первого сустава и снова наружу, перемещая мое пятно от сжимающейся дырочки к розовому бутону, к выпуклости каждой разгоряченной щеки. Затем еще раз.
— Пожалуйста, Кай, — стону я, вздрагивая, когда его рука опускается на изгиб, где бедро встречается со щекой. Жжение наносит удар, затем распространяется от пальцев ног к клитору, я превращаюсь в чувствительный пульс. — О, мои боги!
— Не Боги, маленькое сокровище. Я твой альфа и пара. Твой.
Следующий шлепок приходится ближе к моей гладкой внутренней поверхности бедер, прежде чем его пальцы, наконец, проскальзывают внутрь. Сначала один, потом два, поглаживая глубоко и сильно, в то время как его ладонь массирует мой клитор.
— Вот и все. Позволь мне почувствовать, как эта хорошенькая маленькая сучка устраивает для меня беспорядок.
Губы скользят по моим плечам взад-вперед, оставляя болезненные укусы между каждым поцелуем. Это восхитительный контраст с нарастающим удовольствием, и я стону для него.
Этот звук что-то делает с ним. От сексуального к дикому, и меня поднимают за талию на колени, широко раздвигая его рот на моей киске, прежде чем я успеваю закричать.
Альфа Кай Дайр ест меня как одержимый, его губы посасывают мой клитор, в то время как его клыки опускаются, и приятное жало погружает меня в себя. Я кончаю на него, пока он рычит, вкус меня и моей крови доводит его волка почти до исступления. Я не могу ничего сделать, кроме как согласиться.
Я дрожу. Я плачу. Я умоляю.
— Еще один раз, маленькое сокровище. Кончи на меня снова, прежде чем я уложу тебя в постель.
— О черт, — Я шиплю, когда он покусывает мой холмик, уделяя особое внимание чувствительной плоти по обе стороны от моего клитора. — Кай, пожалуйста.
Мой стон вознаграждается тем, что его большой палец проводит от моего входа до бутона розы, усиливая давление на мою нетронутую дырочку. И в ту секунду, когда он просовывает внутрь только кончик пальца, я с головой погружаюсь в новый оргазм.
Мое тело обвисает, когда по мне проходят небольшие толчки; я в полном беспорядке. Потная, скользкая и сытая — моему альфа-самцу это нравится, если судить по его урчащему мурлыканью. Я удивлена, когда он не использует меня, чтобы утолить свою потребность после, а вместо этого перекладывает меня, чтобы он мог лечь рядом со мной.
