Кальдорас (ЛП) - Нони Линетт

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ НАЧАЛЬНИК ТЮРЬМЫ

УИЛЬЯМ ЮСТАС РОННИГАН

ВСЕГДА ЛЮБЯЩИЙ, ВСЕГДА ЛЮБИМЫЙ

ПАМЯТЬ О НЕМ СОХРАНИТСЯ В ВЕЧНОСТИ

Голограмма повисла в воздухе, прежде чем снова растаять, и как только это произошло, Биар глубоко вдохнул во второй раз, вытащил из кармана нож и уколол себе палец. Когда его кровь капнула на стекло, возникло голографическое изображение, передающее воспоминание о том, что сам Уильям задолго до своей смерти избрал для увековечения на своем надгробии.

Это было отправлено в Кальдорас шесть лет назад… в тот год, когда Джордана впервые пригласили в дом Ронниганов на каникулы. Он познакомился с Биаром и его семьей всего несколько месяцев назад, во время ознакомительного дня для первокурсников академии, и, увидев Джордана, стоящего в одиночестве, без какой-либо семьи, ожидающей его, чтобы попрощаться, они тут же усыновили его. Когда пришел следующий Кальдорас, Уильям, Дороти и Гэмми узнали, что семья Джордана больше не празднует этот праздник, поэтому они не только пригласили его погостить у них, но и настояли на этом.

Кадры, которые показывали Джордану и Биару сейчас, никому другому не показались бы особенными. Это была просто группа людей, сидящих за столом, уставленным едой, смеющихся и наслаждающихся обществом друг друга. Но для Ронниганов — и для Джордана — эти воспоминания были всем.

Уильям был Стражем, защитником людей, и он отдал свою жизнь, чтобы помочь сделать их мир безопаснее. Но Уильям был не просто Стражем, он был отцом, мужем, сыном, другом. И голографическое изображение показывало его именно таким, показывав любовь, которую он испытывал к своей семье превыше всего, вплоть до дня своей смерти — и, благодаря этим кадрам, сохраняющуюся в будущем.

Биар фыркнул, и Джордан потянулся, чтобы обнять его за плечо, и они вдвоем смотрели, как проигрывается беззвучная запись, пока она полностью не исчезла. Только когда запись закончилась, Джордан обнял Биара и пробормотал:

— Я оставлю тебя на минутку.

Он встал и попятился, намереваясь подождать дальше по тропинке за голографическими деревьями. Но когда направился в ту сторону, ноги сами понесли его вперед, почти без его разрешения. Он знал, куда идет, за последние десять лет он много раз проходил этим маршрутом, но это не уменьшало ощущения тяжести в животе, особенно когда он проходил мимо более знакомых имен… таких, как Скайла Фэй, которую Джордан, непреднамеренно или нет, привел к ее собственной смерти. Возможно, в то время Эйвен и Заявил на него свои Права — как и на Калисту Мэйн, которая выполнила приказ убить одноклассницу Джордана по SAS, — но в душе Джордана всегда будет таиться тень вины, еще один душевный шрам, который останется с ним навсегда.

Несмотря на это, Джордан направлялся не к могиле Скайлы.

Он направлялся к могиле своего брата.

В отличие от Биара, который тихо поприветствовал Уильяма, Джордан ничего не сказал, когда подошел к стеклянной табличке Луки и присел рядом с ней на корточки. Он не протянул руку, чтобы коснуться надгробия, не пришел сюда, желая увидеть голограмму, высящуюся над ним, слова, выбранные их родителями, формальные и банальные «Любимый сын, ушедший слишком рано». Вместо этого Джордан наклонился и сдул снег с круглой таблички, открывая слова, которые он выгравировал на стекле много лет назад,… слова, которые он вытатуировал на своем теле лаэторианскими чернилами, потому что они так много значили для него. Для них обоих.

НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЯЙ ИМ СЛОМИТЬ ТЕБЯ

Джордан скучал по своему брату каждый день и отдал бы все, чтобы повернуть время вспять и вернуть Луку в свою жизнь. Но он также был благодарен за послание, которое Лука вложил в него, за дух, который он оставил после себя, за силу, надежду и веру, которые Джордан теперь обрел в себе. Он никогда не позволит никому и ничему сломить его; он преодолеет все, с чем бы ни столкнулся, навсегда, до скончания веков.

— Спасибо, брат, — прошептал Джордан, как делал всегда, когда навещал Луку. — Счастливого Кальдораса.

Снова поднявшись и отряхнув снег с колен, Джордан намеренно избегал смотреть на могилу, расположенную сразу за могилой его брата, ту, что была окаймлена маленькими голографическими деревьями, увитыми ивами. Он знал, кому она принадлежала, конечно, знал. Но за почти три года, прошедшие с тех пор, как она появилась, Джордан всякий раз, когда навещал Луку, игнорировал ее. Так же, как и сегодня вечером.

Вместо этого Джордан вернулся туда, где его ждал Биар, теперь он стоял у могилы Уильяма, выражение его лица было меланхоличным, но в то же время умиротворенным.

— Готов? — спросил Биар, не спрашивая, где был Джордан, поскольку уже знал.

Джордан бросил последний взгляд на могилу Уильяма, прежде чем кивнуть.

— Да, я готов. Поехали домой.

И двое друзей вместе покинули кладбище, хотя, как всегда, они оставили частички себя позади.

Когда Джордан проснулся в Вудхейвене на следующее утро, его охватил ужас. Ему не давали никаких указаний, когда он уходил от миссис Гриббл накануне вечером, поэтому он встал пораньше, так как планировал добраться до дворца и…

Что ж, дальше этого его план не заходил. Но он предполагал, что кто-нибудь найдет его там и расскажет, что ему делать дальше в его стремлении доказать, что он достоин жениться на принцессе.

Учитывая ранний час, Джордан ожидал, что кухня будет пуста. Но когда он вошел в уютную комнату, кто-то стоял, прислонившись к деревянной скамье, и потягивал из кружки дымящийся кофе.

— Джира, — удивленно произнес Джордан. Он и не пытался скрыть своего веселья, когда добавил: — Сегодня опять планируем свадьбу? Ты просто жаждешь наказания, раз пришла так рано. Я думал, ты будешь тянуть время и приедешь как можно позже.

Веселые искорки в ярко-голубых глазах смотрительницы вызвали у Джордана тревожный звон в ушах, который стал только громче, когда она ответила:

— Сегодня никаких приготовлений к свадьбе. Я сказала Гэмми и Дороти, что отменю все мероприятие, если они не дадут мне несколько выходных. У меня отсрочка до окончания Кальдораса.

Джордан нахмурил брови, ища остатки ужина, которым он наелся прошлой ночью, прежде чем отправиться спать.

— Если ты здесь не из-за свадебных дел, то… — Он сделал паузу, чтобы откусить кусочек холодной пиццы, прежде чем продолжить: — Блейка здесь нет, знаешь ли. Я думал, у вас, ребята, есть общее место?

— Я здесь не из-за Блейка, Джордан. — Порочная улыбка появилась на губах Джиры. — Я здесь из-за тебя.

Джордан как раз потянулся за вторым ломтиком сырного пирога, но его рука замерла на полпути ко рту.

— Из-за меня?

Надзирательница поправила свою черную униформу и ухмыльнулась.

— Полагаю, тебе сказали, что сегодняшней темой будет «дисциплина». Угадаешь, что это значит?

Понимание поразило Джордана, как и шок, поскольку ему начало казаться, что все знают о его королевских испытаниях, и он отложил свою пиццу, пробормотав в ответ:

— Думаю, это означает, что мне следует съесть что-нибудь более существенное.

Усмехнувшись, Джира предложила:

— Может, попробуешь овсянку? Поверь мне, когда я говорю, что тебе понадобится как можно больше энергии на долгое время. — Она сделала паузу. — Тебе, наверное, также стоит сменить одежду. Выбери что-нибудь, в чем тебе будет легко передвигаться.

Джордан взглянул на свою комбинацию джинсов и куртки, затем вздохнул, воспользовавшись кухонным терминалом TCD, чтобы приготовить нормальный завтрак, прежде чем отправиться переодеваться в дышащие длинные брюки, футболку и легкую толстовку с капюшоном на молнии.

— Лучше? — спросил он Джиру, когда вернулся на кухню, протягивая руки для осмотра.

— Очень, — ответила она. — Сможешь поблагодарить меня позже.