Моя прекрасная целительница (СИ) - Палей Натали

— И кто же он? — растерялась Тина, ничего не понимая, в изумлении уставившись на Эву.

— Этот человек — ты, моя дорогая и любимая сестра, — тихим звенящим голосом проговорила Эва. — После отца ты для меня самый близкий человек на свете.

— Я?! Ты говоришь обо мне?! — от растерянности и удивления Тина чуть не свалилась со своей лошади. Чтобы удержаться, Тине пришлось покрепче схватиться за поводья и до боли в мышцах сжать ногами круп животного.

— Ты удивлена? — Эва поразилась реакции подруги не меньше, чем та её признанию.

— Нет, — пробормотала Тинария, успокаивая свою кобылку, которую немного напугала. — То есть да. То есть… Эва, ты тоже для меня… но… — девушка стушевалась, — я не понимаю, почему ты решила не выходить замуж за лорда Дарлина?

Эва вздохнула, слегка тряхнула белокурой головкой, будто отгоняя ненужные мысли, и объяснила:

— За последние дни я многое поняла для себя. Знаешь, я как будто повзрослела. Может быть, даже прозрела. Ты всегда была дорога мне, но я осознала, что часто относилась к тебе как к любимой игрушке.

— Это не так, Эва, — с возмущением возразила Тинария.

— Не спорь, пожалуйста. Это так. А после подслушанного нами разговора и некоторых дополнительных событий, которые недавно произошли, я поняла, что больше не хочу видеть тебя игрушкой, что хочу для тебя счастья. Нормального женского счастья. Для меня самой это понимание стало открытием. Совершенно… волшебным. И странным.

Тина с недоверием смотрела на смущённую Эвелину, которая снова тронула поводья и поехала вперёд, смотря прямо перед собой.

Целительница поехала следом.

— Когда я возвращаюсь домой из столицы, я всегда меняюсь. Здесь меня ждёшь ты. Чистая, добрая, искренняя. Не завистливая. Рядом с тобой я становлюсь лучше — добрее, чище и, наверное, искреннее тоже.

— Пресветлая! Эва, да ты самый лучший человек в этом мире! — вспыхнула Тина.

Эвелина криво улыбнулась, качнула головой, отрицая.

— Тина, я капризная и избалованная аристократка, которая ни в чём не знает отказа. Отец балует меня, я прекрасно осознаю это. И мне нравится быть такой. Но не всегда. И не здесь, дома, рядом с отцом и тобой. Когда я с вами, у меня тепло и спокойно на сердце, потому что вы любите меня не за то, что я могу дать вам. А просто так. Потому что для отца я любимая дочь, а для тебя — твоя молочная сестра.

У Тины от волнения ком застрял в горле, а Эва продолжала открывать ей сердце и душу.

Глава 29

— Я сразу заметила, какое впечатление ты произвела на сэра Эдварда, — голос Эвы звучал сдержанно. — Наблюдала за ним. За тобой. И после раскрытия нашего розыгрыша — тоже.

Тина закусила губу, Эва же невесело усмехнулась.

— Сначала я злилась неимоверно, бесилась, даже в один момент возненавидела тебя. Позволила себе понасмехаться над тобой, над ним. Не сдержалась и стала тебя обижать. Но потом мы подслушали отца и лордов, у меня состоялся серьёзный разговор с миссис Луисон, а ещё мне приснился сон, который повторяется уже несколько ночей...

Тинария, нервно закусив губу, обескураженная и взволнованная, слушала подругу.

— Одно, второе и третье — этот странный сон. Все это неспроста. А сон такой правдоподобный... Как будто я заглянула в наше будущее. Которое показали краткими отрывками.

Эвелина до белых костяшек на пальцах сжала поводья, натянула их. Кобылка послушно замерла. Эва подождала, пока Тина поравняется с ней и неспешно продолжила путь, искоса поглядывая на молочную сестру.

— Ты вышла замуж, — голос девушки теперь прозвучал отрывисто и взволнованно. — За нашего управляющего. А я… — Эва вдруг посмотрела вверх, на верхушки деревьев, на небо, прищурилась, будто всматриваясь во что-то, потом на несколько секунд прикрыла глаза, тяжело вздохнула и тихо пробормотала: — Иногда мне кажется, что мама наблюдает за мной оттуда, особенно в последнее время ощущаю её рядом. И знаешь, мне кажется, что это она причастна к моим снам, — Эва поёжилась, словно ей стало неуютно.

— Мне тоже часто кажется, что мама рядом со мной, — тихо проговорила Тина.

Некоторое время девушки ехали в молчании, а потом Эва нехотя продолжила:

— Я вышла замуж за Эдварда Дарлина. В наших браках не было любви. Только обязательства и долг. Мы с тобой стали чужими. И тенями тех живых и счастливых Эвы и Тины, которые существовали до замужества. Потом, — Эва нахмурилась, — началась война. Лорд Дарлин ушёл воевать. Как и мистер Кухарт. Моего мужа убили. И знаешь, — Эва посмотрела Тине в глаза, — я снова вышла замуж. По расчёту. Через достаточно короткое время. Выждала год траура. А ты стала болеть. Как твоя мама. Джон вернулся. Заботился о тебе. Вызывал лучших целителей. Но ты умирала, Тина. С каждым днем тебе становилось всё хуже. И знаешь, что говорили целители? — голос Эвы прозвучал еле слышно.

— Кажется, знаю, — сдержанно ответила Тинария и с укором добавила: —Эва, сон странный, согласна. Но это всего лишь сон. Он не причина отказываться от замужества. Уверена, он — следствие того, что рассказал твой отец о моих родителям.

— Сон, конечно, не причина, — кивнула Эва, соглашаясь, и усмехнулась: — Я ещё не выжила из ума. Однако в течение нескольких дней я снова и снова просыпаюсь в холодном поту. С криком ужаса. Сердце выпрыгивает из груди. В душе холодно и пусто. И каждый раз я будто возвращаюсь… Из своего будущего. В котором… — Эва замолчала, сглотнула, — я осталась совершенно одна. Ты умерла, Тина. Отца тоже не стало. Я была замужем, но всё равно одинока. Понимаешь? Я. Никому. Не. Была. Нужна. Просто так. Потому что я есть. Меня никто не любил. И мне тоже некого было любить.

Эва тронула поводья, проехав немного вперёд, справляясь со своими эмоциями. Тина снова медленно поехала за подругой, давая той время прийти в себя, сама чувствуя невероятное волнение.

— А дети? — пробормотала Тина в напряжённую спину девушки.

— Во сне у меня их не было, — голос Эвы прозвучал тускло.

— Это просто сон. А ты не ведьма, чтобы он сбывался, — пробормотала растерянная целительница.

— Ты можешь честно ответить на вопрос? Так, как раньше? — тихо проговорила Эва, не оборачиваясь.

— Конечно, — ответила Тина, чуть поколебавшись. Как раньше? Раньше у неё не было секретов от Эвы, а теперь появился.

— От твоего ответа будет многое зависеть, — казалось, что тонкая спина Эвы сейчас сломается от напряжения.

— Хорошо. Обещаю.

Эва остановила кобылку, обернулась, взгляды девушек скрестились.

— Ты любишь лорда Дарлина?

— Эва… — растерялась Тинария, отшатываясь от подруги. Этого вопроса она не ожидала.

— Мне нужен ответ из глубины твоего сердца. Любишь?

— Это сильнее меня, — вспыхнула Тинария, открываясь, ведь она дала слово ответить честно. — Я понимаю, что сэр Эдвард — твой жених. Понимаю, что мало его знаю. Осознаю, что он из другого мира. Но ничего не могу с собой поделать, — последнюю фразу Тина проговорила еле слышно, но взгляда, полного вины, от Эвы не отвела. — Я обещаю тебе, что справлюсь с этим чувством! — с жаром прошептала она. — Никогда не позволю себе…

— Остановись! — резко прервала молочную сестру Эва.

— Эва, я никогда больше не посмотрю на него, — Тина почувствовала, как от стыда стало тяжело в груди. — Прости. Ты просила честного ответа, — девушка опустила голову.

— А если ты не справишься, Тина? Если Эдвард Дарлин — тот, кого ты будешь любить всю жизнь?

— Я справлюсь. Обещаю, — нахмурилась Тинария.

— Я знаю. Ты будешь пытаться изо всех сил, — вдруг мягко проговорила Эва. — Потому что ты такая… верная, честная. Только у тебя ничего не получится.

Тина стала заливаться краской, — неужели Эва поняла, как ей тяжело сейчас и как сильно она влюбилась?

— Поэтому я хочу помочь вам быть вместе, ведь ты же хочешь быть рядом с ним? — Эва внимательно всматривалась в лицо Тины.

— Что?! — Тинария в изумлении вытаращилась на Эву. — У тебя горячка, что ли? — глухо прошептала она, в свою очередь, с беспокойством вглядыааясь в лицо подруги, на котором зелёные глаза сверкали словно драгоценные изумруды, а щёки горели воспалённым румянцем.