Кальдорас (ЛП) - Нони Линетт

— У тебя на лбу появилась морщинка, которая говорит о том, что ты думаешь о Кайдене и беспокоишься о вещах, о которых тебе абсолютно не стоит волноваться, — сказала Д.К..

Пораженная, Алекс спросила:

— Как ты…

Д.К. закатила глаза.

— Пожалуйста, Алекс. Я знаю тебя сто лет и могу читать тебя, как открытую книгу. — Посерьезнев, она добавила: — Кайден безумно любит тебя. Ты это знаешь.

— Да, — согласилась Алекс без колебаний, потому что это было правдой. Так же, как и то, что она вела себя нелепо. Д.К. была права… Алекс не о чем было беспокоиться. Ей просто нужно было набраться терпения, даже если это становилось все более неприятным, особенно в такие дни, как сегодня.

— Ладно, теперь, когда мы выяснили, что это я веду себя глупо, — сказала Алекс, морща нос от досады на саму себя, — а также когда ты вспомнила, что у тебя нет причин нервничать, нам еще что-нибудь остается сделать, или мы можем пойти и выдать тебя замуж за любовь всей твоей жизни?

Д.К. в последний раз повернулась к зеркалу, провела руками по подолу платья, прежде чем поправить прозрачные сверкающие рукава, а затем, наконец, поправила вуаль, ниспадающую на ее рыжие волосы и уложенную на макушке.

— Думаю, я готова.

— Ты готова, — сказала Алекс, и ее голос внезапно охрип от волнения, когда она посмотрела на свою лучшую подругу. — Ты более чем готова… ты само совершенство.

Их взгляды встретились в отражении, и глаза Д.К. мгновенно наполнились слезами, заставив Алекс сделать то же самое. Но затем Д.К. громко шмыгнула носом и заставила себя поднять взгляд, чтобы остановить поток, глубоко дыша.

— Не говори мне больше ничего хорошего, иначе я испорчу свой макияж, и тогда госпожа Альма убьет нас обеих, — предупредила Д.К..

Алекс, смаргивая слезы, сказала:

— Сколько бы раз я ее ни встречала, она никогда не перестанет наводить на меня ужас.

От Д.К. донеслись не то всхлипы, не то смешки, но прежде чем она успела что-либо ответить, в дверь снова постучали, а затем мужской голос спросил:

— Все в порядке?

После их подтверждения Биар вошел в спальню, выглядя потрясающе в бледно-голубом смокинге, который безупречно сочетался с платьем Алекс. Он уже заходил в их комнату ранее в тот день, и это была единственная причина, по которой он не заплакал при виде Д.К. … снова.

— Как поживает наша будущая невеста? — спросил ее Биар, направляясь прямо к ним. — Замерзли ноги?

Д.К. приподняла подол своего белого платья, чтобы показать накрашенные пальчики ног, покачивающиеся на опасно высоких каблуках.

— Очень тепло.

— Как поживает жених? — спросила Алекс. — Готов расстаться с жизнью?

Д.К. игриво нахмурилась.

— Извини.

Биар только ухмыльнулся и сказал:

— Вот почему я здесь. Он спрашивает о тебе, Алекс. Хочет перекинуться парой слов до начала церемонии.

— Все в порядке? — быстро спросила Д.К., ее игривость исчезла, а на лице промелькнула озабоченность.

Биар успокаивающе поднял руки.

— Все замечательно. Обещаю. — Обращаясь к Алекс, он сказал: — Это не займет много времени. Я подожду здесь с Дикс, пока ты не вернешься. Посмотрим, смогу ли я напомнить ей обо всех тех ужасных вещах, с которыми ей придется мириться с этого дня.

— Ты говоришь «ужасных», а я говорю «восхитительных», — сказала Д.К. с мечтательным выражением на лице. Но это выражение слегка померкло, когда она добавила: — За исключением того, что он оставляет мокрые полотенца на полу. Мы все еще работаем над этим.

— Возможно, на неопределенный срок, — сказал Биар, скривив уголки рта. — По крайней мере, у него хорошо получается опускать сиденье унитаза. Забирай победу.

Оставив их обсуждать плюсы и минусы предстоящего замужества Д.К., Алекс поспешила в коридор, понимая, что всего через несколько минут все они должны были направиться к алтарю. К счастью, апартаменты, в которых Джордан и Биар собирались в тот день, находились всего этажом ниже апартаментов Д.К., так что Алекс добралась туда быстро, появившись как раз в тот момент, когда кто-то еще выходил через дверь.

Очень знакомый, очень красивый мужчина.

— Привет, — выдохнула Алекс, не ожидая увидеть Кайдена, пока не доберется до бального зала и церемония не начнется. Какое-то мгновение она могла только стоять, уставившись на него, любуясь его облегающим костюмом, жилетом и галстуком черного цвета, единственным цветовым акцентом которого был бледно-голубой квадратик в нагрудном кармане, который сочетался с ее платьем и подчеркивал яркий оттенок его глаз.

— Поразительно, — пробормотал он, глядя прямо на нее.

Чувствуя себя ошеломленной всем, что с ней происходило, Алекс спросила:

— Что?

Кайден придвинулся достаточно близко, чтобы коснуться ее щеки, и ответил:

— Каждый раз, когда я думаю, что ты не можешь стать еще красивее, ты приходишь и доказываешь, что я ошибаюсь.

Алекс растаяла в его объятиях.

— Я отвечу тебе тем же.

Он улыбнулся, а затем наклонился вперед и коснулся ее губ в слишком быстром поцелуе. Когда он отстранился, она последовала за ним, снова завладела его ртом и заставила его усмехнуться, прежде чем он мягко, но решительно отстранился.

— Как бы мне ни хотелось, чтобы это продолжалось, и, поверь мне, я был бы очень рад, — жар в его глазах показал, что он не лжет, — у нас обоих впереди свадьба. И там ждет жених, которому нужно побыть наедине со своим лучшим другом.

Стряхнув с себя оцепенение от Кайдена, Алекс сумела взять себя в руки, по крайней мере, немного.

— Увидимся внизу?

— Увидимся, — сказал Кайден, мягко улыбаясь. — И до тех пор я буду видеть тебя каждую минуту, потому что твой образ в этом платье запечатлелся в моем мозгу.

Алекс не была уверена, как после стольких лет совместной жизни ему все еще удавалось заставлять ее краснеть.

Увидев ее реакцию, его улыбка стала шире, а затем он быстро поцеловал ее в щеку, прежде чем удалиться по коридору, оставив ее снова стряхивать с себя Кайденовское оцепенение.

Когда Алекс убедилась, что румянец сошел с ее лица, и она снова обрела самообладание, то тихонько постучала в позолоченную дверь, прежде чем войти в комнату. Она сразу же заметила Джордана, который стоял у большого окна и задумчиво смотрел на дворцовые сады.

Услышав, что она вошла, он отвернулся и окинул ее пристальным взглядом.

— Ух ты.

— Ты буквально вырвал эти слова у меня из уст, — сказала Алекс, направляясь к нему и оглядывая его с головы до ног. Его смокинг был идеально сшит и остался верен тематике зимней страны чудес: он был полностью белым, хотя, как и у Кайдена, в нагрудном кармане у него был бледно-голубой квадратик, который соответствовал цветам, которые носили Алекс и Биар.

— Правда, ты выглядишь потрясающе, Джордан, — искренне сказала Алекс, остановившись перед ним. — Как настоящий принц.

— Знаю, да? — сказал Джордан, разводя руки в стороны. — Это нелепо. Никто не должен выглядеть так хорошо.

В такие моменты Алекс не могла отделаться от мысли, что Нийкс каким-то образом завладел ее лучшим другом, и у них было гораздо больше общего, чем они могли себе представить.

Ее сердце сжалось, когда она вспомнила своего друга-меярина, своего защитника, своего спасителя, безмерно скучая по нему, несмотря на то, что знала, что, где бы он ни был, по крайней мере, он жив.

Вроде…

Остановив свои мысли, прежде чем они открыли ящик Пандоры в ее сознании, поскольку сейчас она была в не меньшем замешательстве, чем когда Нийкс рассказывал ей о полувосстановлении от Библиотеки, Алекс сосредоточилась на Джордане и, криво улыбнувшись, ответила:

— Полагаю, ты пригласил меня сюда не для того, чтобы потешить самолюбие. Похоже, ты прекрасно справляешься с этим сам.

— Ничего не могу поделать с тем, что выгляжу потрясающе, — без стеснения заявил Джордан. — Генетика.

Когда-то даже малейшее упоминание о его происхождении вызвало бы кислое выражение на лице Джордана. За последний год он прошел долгий путь, научившись прощать своих родителей за их прошлые поступки и — постепенно — восстанавливая свои отношения с матерью. Алекс не испытывала особой привязанности ни к Маркусу, ни к Наташе Спаркер, учитывая ее собственные встречи с ними — особенно с Маркусом, — но они обеспечили безопасность ее родителей, а Маркус в конечном итоге пожертвовал своей жизнью, чтобы помочь им всем сбежать от Эйвена, поэтому она была рада, что Джордан был готов все исправить, если только ради него. Она также очень гордилась им.