Надежда Тальконы (СИ) - Корешкова Евгения

— О, Божественная Посланница, позвольте Вам объяснить…

Она перебила священника очень усталым, затравленным голосом:

— Пожалуйста, поднимитесь. Не нужно так… — и почти прошептала еще раз: пожалуйста…

Оглянулась, увидела широкую скамью у стены, попятившись, плюхнулась на нее и, откидывая голову назад, чтобы чувствовать затылком прохладную каменную опору, на несколько секунд бессильно закрыла глаза.

Священнослужитель терпеливо выждал, пока она обратит на него внимание.

— Никакой ошибки нет. Божественная Посланница, пожалуйста, попытайтесь вспомнить тот день, давно, когда Шигила гадала Вам, здесь, в храме. Был вечер и шел дождь. Помните? — и пытался уловить положительный ответ в ее глазах.

— Ну? — совсем не дипломатично отозвалась Надежда.

— Помните, КАК ИМЕННО Шигила попрощалась с Вами? Так приветствуют Защитницу в храме. И еще Императора Тальконы. Но никак, пожалуйста, извините, не чужачку! Но и это еще не все. После того как Вы ушли, Шигила отдала мне Ваши деньги. И приказала, чтоб я отдал их беременной женщине с мальчиком, которые утром придут молиться. И они, действительно, пришли на следующее утро. Шигила сказала, чтоб я, по возможности, помогал этой женщине, потому что ребенок, который должен родиться у нее, позволит исполниться моей мечте. У нее родилась девочка. Та самая, что дарила Вам сегодня цветы. А самая заветная мечта у любого священнослужителя — дожить до прихода Посланника. И она свершилась.

— Это лишь совпадение. — Устало отозвалась Надежда.

— Первое, больше чем за тысячу лет. Многие, слишком многие, пытались разными способами доказать, что именно они являются Посланниками, но безуспешно. Много невинной детской крови пролилось, ведь одно время некоторые толковали Пророчество таким образом, что будто бы надо принести в жертву ребенка, чтоб пришел Посланник. А все оказалось совсем не так. И совпали все пункты Пророчества. Все до одного. Даже о Знаке Неба. У Вас, о, Божественная Посланница, (при этих словах Надежда болезненно поморщилась) глаза цвета Неба. И Ваш амулет, который Вы носите с детства — это тоже один из знаков Защитницы. И Ваши украшения — символ принадлежности к Божественной Защитнице. Никто из живущих на Тальконе не осмелился бы надеть такой комплект, чтобы пойти в нем в храм. (вообще-то Альгида предупреждала!) — вспомнила Надежда и вяло спросила:

— И что теперь?

— Вам нужно выйти к народу и сказать все, что Вы хотите сказать своим подданным. Люди ждут Вашего слова, Вашего Благословения.

— А без этого никак нельзя? — голос прозвучал жалобно.

— Они ждут Вас. Пожалуйста.

Надежда тяжело, неохотно, поднялась и пошла вперед. И спиной чувствовала, как все устремились за ней следом.

Оказалось, что никто из присутствующих в храме не посмел подняться с коленей. И множество глаз: ждущих, возбужденно горящих, были устремлены на нее. И тишина стояла такая, что, казалось, неровное биение ее сердца слышно всем, даже в самых последних рядах, у дверей.

— Я понимаю, каждый из Вас ждет, что свершится чудо, и жизнь на планете в единый миг изменится, и наступит всеобщее блаженство. Я не хотела бы Вас разочаровывать, но ничто не меняется сразу. И чтобы мир вокруг, действительно начал меняться, потребуется время и наше с вами общее желание. И не только желание, но и действие. Каждого, начиная от Императора, кончая простыми тружениками Тальконы. Каждый на своем месте должен помнить, что и его вклад будет малой каплей в общем деле. Я желаю Вам мира, здоровья и блага.

Выходили из храма узким коридором, образованном взявшимися за руки охранниками. А вся площадь была запружена радостно приветствующими Императорскую чету горожанами. И через головы накрепко сцепивших руки охранников к ним тянулись сотни рук. И все перекрывал один всеобщий выдох:

— Посланница! Божественная Посланница!

Надежда не могла потом вспомнить что же именно заставило ее в тот момент протянуть свободную правую руку, чтоб на ходу легким скользящим движением касаться кончиками пальцев тянущихся к ней многочисленных рук. Уж лучше бы она этого не делала! До того реальным стало ощущение, что она попала в мощное поле энергоотсоса.

Каждый пытался получить от нее хоть капельку, частичку энергии. И вскоре Надежда почувствовала, что ей становится плохо и начинала уже подозревать, что до машины на краю площади она просто не дойдет. Но сразу опустить онемевшую, словно чужую руку, не смогла, боясь обмануть надежды сотен стремившихся к ней людей, и поэтому только крепче сжала локоть Алланта, на который опиралась. Он мельком взглянул на Божественную Супругу, но ничего не спросил.

До конца коридора ее сил все-таки не хватило, и Надежда запоздало поняла, что лучше все-таки опустить руку, чем упасть в обморок у всех на глазах. Но то, как именно она дошла до машины и села в нее, вспоминала с трудом. И сумела только прошептать еле слышно, уже теряя сознание:

— Аптечку… сти…муля…

А уж кто именно оказывал ей помощь не помнила.

Очнулась на коленях перепуганного Алланта и до самого дворца не пыталась даже приподняться, набираясь сил для бесконечно-продолжительного торжественного приема.

Все-таки, по-умному они сделали, оставив для себя на всякий случай джанерские аптечки. Хорошо бы она выглядела, не будь под рукой стимулятора — средства жестковатого, но надежно и быстро действующего.

И вот, наконец, вечер. Поздний, подозрительно тихий, и можно снять украшения и, встряхнув головой, распустить по плечам волосы, уставшие в сложной прическе.

Надежда отпустила Альгиду и ушла в спальню, где долго, не торопясь, расчесывала волосы. Аллант почему-то слишком медлил и все не появлялся со своей половины. Когда ждать надоело окончательно, Надежда осторожно выглянула из двери. Не нарваться бы в таком полуодетом виде на какого-нибудь позднего визитера или одного из телохранителей мужа. Нет, никого постороннего не было.

Аллант молча сидел в кресле, явно не собираясь вставать.

— Ваша Мудрость, ты что, сегодня вовсе ложится не собираешься? Все не можешь насладиться своим неповторимым величием? — с легкой ехидцей спросила Надежда.

Аллант обернулся с почти испуганным видом.

Видя, что с мужем не совсем все ладно, Надежда подошла и уселась на подлокотник, спросив совсем другим, озабоченно-участливым тоном:

— Что хоть случилось-то? Что с тобой в самом деле?

— Ты… Вы… — Аллант смотрел почти испуганно, — Я и в мыслях не предполагал, что ты… Вы…

— Ну, все, приехали! — раздраженно крутнула головой Надежда, — и этого замкнуло! Аллант, ты что, в самом деле! Что, теперь весь дворец так и будет передо мной ползать на коленях? Сейчас только с Альгидой и телохранителями разбиралась, а теперь и ты туда же! Что мне теперь… Я-то здесь при чем? Ну, я, естественно, понимаю, что у вас у всех сегодня полный сдвиг на религиозной почве, но разве Я виновата, в том, что мне теперь отказывают даже в нормальном общении?! Что ты предпочитаешь спать в кресле, а не в нашей спальне?

— Но, Божественная Посланница, ведь я же не могу относиться к Вам так, как раньше, когда я ничего еще не знал… И я… — договорить ему не удалось.

Надежда в ярости вскочила, и в этот момент вошел один из телохранителей Алланта с набором для вина на подносе.

— Бакет, вон! — рыкнула на него Надежда.

Дисциплинированного телохранителя, как ветром сдуло. А Надежда за грудки выдернула мужа из кресла и тряхнула, почти вплотную приблизив лицо к лицу:

— Послушай, ты, идиот! — она была в ярости — Несмотря на твой теперешний титул, туп ты до беспредельности! Ты перепутал причину и следствие. Это не Я, это ВЫ все после сегодняшних событий изменили свое отношение ко мне! Это ТЫ не хочешь больше любить меня просто как человека, как свою жену, наконец! Это ты САМ выстраиваешь между нами какие-то идиотские барьеры! Я — не изменилась! Я все та же! А вы… а ты… — и отшвырнула Алланта обратно в мягкие объятия кресла. — А пошел ты… — и, махнув рукой, бросилась вон, едва не сбив с ног Бакета, замершего за дверью. В коридоре она заметалась и, в конце концов, рванула запор окна, кулаком наотмашь ударила по выключателю защитного поля и со второго этажа выпрыгнула в ночной, шумящий под дождем, сад.