Укушенная (ЛП) - Грей Джордан Стефани

— Ты нашла её, — говорю я, мгновенно всё понимая.

— Ходят слухи, что да. — Антуанетта на цыпочках пересекает дамбу, широко раскинув руки. Как будто она летит. Парит. — Ходят слухи, что я нашла её и наблюдала, как она превращалась из волка в девушку. Ходят слухи, что это было захватывающе. — Она оглядывается на меня. — Конечно, у этих слухов нет доказательств.

— Верно, — соглашаюсь я. — Нет доказательств, нет приговора.

— Точно.

— Значит, она тебя укусила…

— Ни в коем случае! — Она упирает руки в бока и замирает на выступе. Усмехаясь, она откидывает волосы за плечо. — Сначала мы были друзьями. Потребовалось немало усилий, чтобы заставить её открыться, позволить мне бежать рядом с ней. Но прошло несколько дней, и я измотала её. — Её лицо вытянулось. — Не думаю, что кто-то пытался справиться с Эви раньше. Не думаю, что кто-то приложил усилия, которых она заслуживала. Её брату… Эрику пришлось остаться. Его готовили к тому, чтобы он возглавил дворец Кенбоккун… или замок Ли, если тебе так больше нравится в наших условиях. У Эвелин больше никого не было.

— Когда посол Ухао был занят, мы ускользали тайком. Резвились на кукурузных полях и пастбищах. Мучали коров и свиней на ферме моей семьи. Мы были девчонками, Ванесса. Мы просто… играли.

Я прикусываю нижнюю губу. Мы были девчонками.

Она была просто девчонкой.

Эти слова такие знакомые, что у меня щемит в груди, и я ненавижу это. Я могу испытывать такие чувства к девушке, которая могла разорвать на части мою лучшую подругу. Но я прекрасно знаю, как ужасно было расти до появления Селесты, без матери и с отцом, который жил ради своей работы. Эвелин была одна. Так долго.

— Ты не можешь скрыть свою человечность, — шепчет Нетти. — Я тоже не могу. Думаю, человеческая часть нашего сердца остается цельной, независимо от того, сколько времени проходит.

— Это… не так вдохновляет, как должно.

— Да, — соглашается Нетти. — Ты можешь себе представить, что я почувствовала, когда однажды вечером Эвелин пришла ко мне и сказала, что ей нужно уходить. Она плакала, лицо у неё было красное и опухшее, из носа текли сопли. Я никогда раньше не видела её такой. Она всегда была яркой, как звезда. Всегда горящей и сияющей.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Послу Ухао нужно было двигаться дальше, — пожимает она плечами. — Они направлялись на юг, ко двору королевы Волков в Северной Америке. — Она указывает на огромный замок позади нас. — Эвелин, однако… На этот раз она не приспособилась. Она кричала, плакала и умоляла остаться. Это заставило посла Ухао стать ещё строже. Она вела себя не как принцесса и не как будущая королева Волков. У неё не было выбора, — голос Нетти срывается. Она почти мечтательно переступает ногой по гальке и мелким драгоценным камням. Но…

Во рту появляется горький привкус.

— Эви хотела сохранить тебя как игрушку.

— Грань между людьми и имуществом стирается, когда у тебя есть власть. — Нетти заламывает руки. — Эви не подумала об этом заранее. Я действительно не думаю, что это было преднамеренно. Она просто пришла попрощаться и ничего не смогла с собой поделать. Она укусила меня. Предположительно, — добавляет Нетти, — она превратилась в волчицу, прыгнула на меня и впилась мне в шею, как бешеное животное. — Она оттягивает высокий вырез своей рубашки, обнажая покрытую шрамами перепонку, которая спиралью тянется от её горла. Фиолетовые и красные, как вены.

— Мой шрам… Он другой, — тихо говорю я, дотрагиваясь до своего бедра. — Он бледнее.

— Это потому, что ты должна была это пережить.

— А ты — нет?

— Эви слишком много получила от своего укуса и недостаточно отдала взамен. — Заметив моё замешательство, она продолжает: — Когда ты кусаешь человека, жизнь, которую ты ему даришь, должна откуда-то исходить. Из его души. Вот почему один оборотень никогда не сможет создать полноценную стаю. Из-за того, что у него отнимут душу, его мозг и тело разобьются вдребезги, как зеркало. Слишком много частей пропало, и их невозможно полностью восстановить.

— Эви, однако, этого не знала. Она не отдала мне достаточно своей души, а я… я не сохранила достаточно своей собственной жизни. Когда посол Ухао нашёл нас, он превратился, подхватил меня на руки и отнёс в замок. Бежал так быстро, что мир казался нарисованным маслом. Эви последовала за ним, но… Она была моложе. Не такая быстрая. Во время путешествия она подвернула левую лодыжку, и она так и не смогла восстановиться, так как ей пришлось продолжать бежать. Иногда она всё ещё беспокоит её.

— Но зачем они привели тебя сюда? Кусать человека без разрешения незаконно, — говорю я.

Нетти кивает.

— О, королева Сибилла была в ярости. Она неистовствовала, даже когда я лежала, умирая, на холодном каменном полу у входа. Мы находились при её дворе, и это должно было быть её решением. — Нетти проводит рукой по волосам. — Если бы королева издала такой указ, мне было бы позволено жить, и меня бы приютили Ли. Если нет, меня бы убили. К счастью, Эви — принцесса, а высшая власть — это не что иное, как коррупция. И вот Королева Волков Северной Америки даровала мне жизнь. Если бы укус не убил меня, она бы оставила меня в живых. — Антуанетта всхлипывает. Её глаза наполняются слезами. Я не уверена, от благодарности это или от грусти.

— Они бросили меня в металлическую камеру, будто боялись, что я вырвусь, но я не могла пошевелиться. Лихорадка буквально выжгла меня изнутри. Я день и ночь лежала на кровати, а Эви сидела рядом со мной. Тринадцать дней. Сквозь мои крики, моё кровотечение, мой плач… Эви никуда не уходила. Она наблюдала, как огонь в моих жилах превращается в лёд. Она слышала, как я молю о смерти. Она смывала пот и рубцы с моей шеи… с кровоточащей раны на горле. И она громко молилась звёздам, луне и солнцу, чтобы я выжила. Она просто хотела, чтобы я жила.

Я беру Нетти за руку. Не знаю, почему это делаю — может быть, потому, что я прожила в той комнате всего три дня и думала, что это меня погубит, или, может быть, потому, что она сейчас плачет, и крупные слёзы катятся по её ангельским щекам, — но я держу это между нами, как спасательный круг. Тринадцать дней. Тринадцать. Как она выжила? Она бросает взгляд на этот жест. Улыбается.

— На четырнадцатое утро я превратилась в волка. Золотистые глаза, белый мех и Эви всё ещё рядом со мной, она улыбалась так гордо, как я никогда не видела. — Нетти крепче сжимает мою руку. — Я люблю её, Ванесса. Ты понимаешь это, не так ли? Я скучаю по своей семье и скучаю по своему дому, но я бы не бросила её. Ни за что на свете. — Затем она отпускает меня, вытирая слезы рукавом, прежде чем прочистить горло. Я даю ей возможность сделать это. — Быть оборотнем… Это проклятие. Но это также и дар. Мы сильнее. Мы живём дольше. Мы — магия.

И это всё замечательно, но…

— Это всё меньше похоже на правдивую историю, а больше на детскую сказку.

Нетти фыркает.

— Что такое жизнь, если не уроки, замаскированные под ошибки? — Она снова садится. Её ноги едва касаются воды, но она отталкивается ими, ожидая, когда поднимется волна. Чтобы подняться и встретить её. — Тебе нужно наслаждаться своим пребыванием здесь. Мы никогда не знаем, сколько всего у нас будет на этой земле.

И, возможно, это самые правдивые слова, которые когда-либо были произнесены. Я сажусь рядом с ней, снимаю тапочки и опускаю пальцы ног в ледяную воду, обдумывая историю Нетти. Эви незаконно изменила её и украла навсегда.

Злая? Нет. Морально серая? Абсолютно.

Однако это не похоже на доказательство. Зачем Эви забирать у меня мою вторую половинку, ведь она так боялась, что это случится с ней? Если только она не настолько самовлюблённая, чтобы не заботиться ни о ком другом, что, когда я рассматриваю свой шрам, кажется правдоподобным.

Я крепко зажмуриваюсь и признаю ужасную правду перед самой собой. Если бы я была на месте Эви и спасение Селесты привело бы к тому, что она была бы обречена на укус оборотня, я бы это сделала. Я бы сделала это без вопросов. Несмотря на ужасные последствия. Это не хуже того, что произошло.