Данте кивнул, откровенно глядя на меня темно-синими глазами.
Я велела себе не любоваться им и не думать о том, как же он красив. Но это было совершенно бесполезно – я плыла.
Казалось, что между нами искрит сам воздух.
– Почему?
Его ответ был очень важен, потому что он многое бы прояснил.
Но, к сожалению, я его не услышала!
Вместо этого я услышала хрипловатый голос Эдриана, который явился так не вовремя, демоны бы его сожрали!
– Братец, вот ты где. Мать не хочет выдвигаться без тебя. Маркиза Адлер, вы тоже здесь.
От Алого генерала явно не ускользнуло, как близко мы с Данте стояли друг к другу, и что я была в его одежде.
Сапфировые глаза Эдриана вспыхнули.
В его голосе явственно послышалось плохо скрываемое бешенство
Тем хладнокровнее был ответ Данте.
– Как любезно было с твоей стороны передать мне это, Эдриан.
Он вскочил на Погибель, великолепный и статный, со строгой военной выправкой и гордой осанкой – весь в черном на черном коне.
Эдриан явно настроился остаться со мной наедине, но Данте не дал.
– Что ж, тогда не будем заставлять ее ждать. Маркиза Адлер, мы обязательно продолжим наш разговор.
– С удовольствием, генерал Сальваторе.
Я лучисто улыбнулась, видя, как Эдриана прямо перекосило.
– Генерал Сальваторе, а ваш китель?
– Я пришлю за ним своего адъютанта. Не хочу, чтобы вы мерзли, пока идете, Ева.
И Данте пришпорил лошадь.
А я так и осталась стоять в его кителе, как будто в его объятиях.
ГЛАВА 80
Эдриан
– Дебют этой Адлер был ужасен, – промокнув губы салфеткой, сказала мать.
– В жизни не бывала на таком вульгарном приеме, – тут же поддержала ее Агнесс.
Теперь ни один наш семейный обед не обходился без нее.
Агнесс каким-то образом удалось вымолить прощение матери за то, что окатила ее грязью на вечере Евы.
И вот они снова мило улыбались друг другу.
Мать, как нарочно, теперь постоянно звала Агнесс в Руберно. То под предлогом совместного чаепития, то для помощи в выборе нарядов или кремов из каталога.
Эти каталоги с кремами от какой-то леди Азазеллы в последнее время стали очень популярны среди дам, и моя мать с Агнесс не стали исключением.
Хорошо, хоть Данте сегодня отъехал по каким-то своим темным делишкам.
После того, что произошло на приеме Евы, брат стал раздражать меня до крайности.
При мысли о том, что маркиза Адлер преспокойно танцевала с моим проклятым братцем, а мне отказала, кулаки сжимались сами собой.
Они были наедине и о чем-то интимно шептались, когда я увидел их в саду перед нашим отъездом.
Но они просто не могли целоваться.
Это не могло быть правдой. Девушки всегда предпочитали меня!
Ева просто хотела раздразнить меня, распалить интерес, вот и уединилась с проклятым Данте.
И, надо сказать, у нее это получилось мастерски. Ревность тугой пружиной вибрировала внутри.
Но победа все равно будет за мной.
Темные локоны и эти колдовские глаза цвета орешника…
Эта девушка станет моей, чего бы ни стоило!
– Эдриан, ты как будто витаешь в облаках… Да что с тобой, сынок?
Словно очнувшись ото сна, я посмотрел на мать.
– Я вас внимательно слушаю.
– Вообще-то Агнесс спросила тебя, не сопроводишь ли ты ее на Лалаволан? Ей нужно сделать кое-какие покупки…
– У меня дела в Академии Художеств, связанные со спонсорством, – скупо проговорил я.
– О, мы можем поехать туда вместе, а затем вместе отправиться за покупками. Поможешь мне выбрать новые туфли для следующего испытания, Эдриан? – обрадовалась Агнесс. – Я давно мечтала побывать в Академии Художеств, так люблю художников и их картины!
– Действительно, леди Гастелло весьма сведуща в искусстве, – вмешалась моя мать.
Верно, Агнесс об этом часто упоминала, но мы с ней никогда не углублялись в эту тему.
Вообще-то мы углублялись в другое.
Я вспомнил разговор с Евой Адлер в картинной галерее и откинулся в кресле.
– И какой твой наиболее любимый? Лично мне нравится стиль Писсари.
– М-м-м, обожаю Писсари, просто с ума от него схожу! – с энтузиазмом воскликнула Агнесс.
Это выглядело так жалко.
– Эта его техника широких мазков кисти, игра света и тени великолепна, ты не находишь? – продолжал я.
– О да! У Писсари великолепные широкие мазки! – с облегчением подхватила Агнесс.
Не выдержав, моя мать склонилась к ней и шепнула:
– Моя дорогая, Писсари был скульптором…
Агнесс замолчала, наткнувшись на мой холодный взгляд. И тут же, нисколько не смущаясь, зачастила.
– Я буду так рада посетить с тобой Академию Художеств, Эдриан. Уверена, ты многое мне расскажешь там!
– Твоя компания будет излишней, Агнесс. И да, у меня нет абсолютно никакого интереса выбирать тебе туфли.
В васильковых глазах Агнесс блеснули слезы.
Обычно это всегда трогало мое сердце.
Но не в этот раз.
Сейчас передо мной стояла картина: темноволосая девушка в роскошном платье из темно-красного бархата, которая танцевала, обнявшись с моим младшим братом.
Перед моим мысленным взором были насмешливые блестящие глаза Евы Адлер, отливающие янтарем, в обрамлении пушистых ресниц.
Злость вскипела, как я ни пытался с ней совладать.
Танец Евы и Данте был случайностью.
Просто случайностью!
Не думай о Еве Адлер.
Думай об Агнесс.
Почему не получается? Почему?!
– Эдриан, это было грубо! – с возмущением воскликнула моя мать. – Извинись перед Агнесс – видишь, она плачет?
Я смотрел на свою рыдающую любовницу, которая явно плакала напоказ и хотела, чтобы я ее пожалел, и просто диву давался – и я желал, чтобы вот эта инфантильная, капризная и истеричная девушка стала моей женой?!
В этот момент дворецкий доложил матери, что ожидаемый гость прибыл.
– Что-то слишком много гостей на нашем семейном обеде, – протянул я.
Но я и представить себе не мог, КТО окажется этим самым гостем!
ГЛАВА 81
Для меня было полной неожиданностью, когда в гостиную в сопровождении своей личной охраны ступил темный дож Ксаргул.
Самое удивительное, что и мать, и Агнесс тепло приветствовали этого змея.
Что там говорить – дож и впрямь смотрелся безобидным старичком – тронь его, рассыплется.
Он всегда выглядел так безобидно – ползучие хорошо умеют маскироваться. Но однажды я видел, в какого чудовищного ядовитого черного с белыми полосками змея он может обращаться – сила, подаренная ему духом Нагайно.
Когда-то яд Ксаргула был целебным, но те времена канули в лету.
Ведь он выбрал темную сторону.
– Не припоминаю, чтобы звал дожа хаоса в свой дом, – процедил я, быстро взглянув на мать.
– Успокойся и выслушай, Эдриан! – воскликнула она. – Дож пришел сюда с миром!
– Истину говорите, княгесса Сальваторе, – дож приложился матери к ручке. – Леди Агнесс Гастелло… Слышал о дивной прелести Избранной, но наблюдать ее воочию – услада для моих глаз…
– Выйди отсюда, Агнесс, – велел я.
Все происходящее было явно не для ее глаз и ушей.
– Нет, Эдриан! Как твоя будущая жена, она должна остаться! – воскликнула мать.
– Да, как твоя будущая жена, я должна остаться! – гордо повторила Агнесс.
Как моя будущая жена?!
– Ту, кто выйдет за меня, настигнет проклятье, – медленно проговорил я и перевел взгляд на дожа Ксаргула, который при этих словах улыбнулся так добродушно, как новогодний дед, который собрался дарить мне подарок.
– За тем я и здесь, Алый генерал Сальваторе, – дож жестом фокусника материализовал перед собой на столе перстень с темно-фиолетовым камнем. – Я разобрался в мрачной природе проклятья, наложенного на вас некой девушкой, генерал. Оказывается, его питало проклятье вашего отца. Двойная сила черного слова! Однако при помощи всех своих знаний, умений и очень многих часов упорной работы я смог создать мощнейший артефакт, благодаря которому эти два проклятья поглотят друг друга. А вы станете совершенно свободны, и с лёгкой, счастливой душой сможете заключить союз с этой милой девушкой...
