Внутри камня на печатке вспыхивали мельчайшие искры.
Это была очень сильная вещь, созданная не только с помощью темной магии, но и светлой – я это чувствовал.
Воплотить такую мог только тот, кто обладал двойной силой, и вложить в нее очень много магии и своей энергии.
– Ты понимаешь, что теперь ты сможешь жениться на Агнесс? – торжественно произнесла моя мать. – Вы соедините судьбы навеки, как мы все и мечтали! Ну, разве не чудесно?
– Это правда, милый! – поддержала Агнесс, теперь в ее глазах блестели слезы бесконечного умиления и радости. – Нам не нужно будет искать выразительницу проклятья! Тебе не нужно будет жениться на этой коровнице Адлер! Мы просто поженимся и будем безмерно счастливы!
– Все верно, светлый генерал, – кивнул Ксаргул. – Благодаря моему артефакту ваши проклятья разобьют друг друга, без каких-либо последствий для вас или вашей прелестной избранницы!
– Вот как, – протянул я, не сводя глаз с перстня.
Он приковывал мое внимание, не отрицаю.
А как иначе, если этот перстень был вещью, способной сделать меня свободным?
Абсолютно свободным и вольным выбрать себе в жены кого угодно.
Я прямо посмотрел на Ксаргула.
– Что вы хотите за него?
– Алый генерал, побойтесь духов! – всплеснул руками старикашка. – Я всего-то искренне хотел помочь вам с вашей пробл…
В гробу я видал эти расшаркивания, поэтому резко перебил старого удава.
– Просто назовите цену.
Белесые глаза дожа хищно сверкнули.
– Мои змейки нашипели, что совсем скоро у Серинити будет новый император. Алый император. Так вот, когда этот светлый миг настанет, все, чего я прошу – это спокойствия. Как я знаю, будущий император совсем не в восторге от темных от Башни Хаоса, которую он желал бы разнести по кирпичикам. В этих условиях мне нужно совсем немного… Гарантий безопасности для себя лично. Тогда у Серинити будет новый император… И императрица.
Дож посмотрел на Агнесс, а она ему улыбнулась.
Впервые я видел у нее такую улыбку.
В ней было подобострастие и заискивание перед тем, кто даст ей то, чего она так вожделеет.
Ксаргул явно неспроста намекнул про мое императорство и свои гарантии.
Я долгим взглядом посмотрел на мать.
– Валериану осталось недолго, Эдриан, – сказала она. – Считанные дни. А может быть, даже и часы. Он передал мне завещание, в котором назвал тебя будущим императором Серинити.
– Ты в этом уверена?
– Ты станешь императором, Эдриан. После этого тебе как можно скорее надо будет жениться!
Что ж, не сказать, что я был удивлен.
Разговоры о плохом здоровье Валериана и оставленном им завещании, в котором указывалось мое имя, ходили давно.
Что ж, императорский венец мне пойдет, я это и сам знаю.
Отсутствие у Валериана жены и детей изначально ослабляло его положение в Серинити. По правде сказать, он – очень слабый император.
Я не повторю его ошибок.
– Ты права – чтобы укрепить власть, мне действительно нужно будет жениться сразу после коронации, – кивнул я.
– Да, любимый, правильно – мы поженимся сразу после твоей коронации! – Агнесс захлопала в ладоши.
Любовница выглядела такой оживленной и возбужденной, что едва могла усидеть на своем стуле.
Они с моей матерью переглянулись, радостно улыбаясь друг другу.
Я же поднялся со своего места, подошел к краю, где сидел Ксаргул, рассматривая перстень, который лежал перед ним.
У меня сразу возникла ассоциация с ключом, который отопрет кандалы, которые на меня когда-то надела Марибэль Либерти.
– В том случае, если я действительно стану императором Серинити, я даю вам личную гарантию вашей безопасности, дож, – проговорил я, глядя на старикашку сверху вниз. – Вы сможете вернуться к светлой стороне и занять почетную руководящую должность в Светлом Храме. Башня Хаоса будет разрушена, так же, как и культ поклонения темным духам. А самые рьяные его почитатели, например, темный генерал Данте Сальваторе, подвергнуты наказанию, презрению и изгнанию.
– М-м-м… – усмехнулся удав. – Пожалуй, я и впрямь засиделся на темной. Буду рад вернуться в лоно света и добра!
Услышав про Данте, мать легонько ухмыльнулась, и только. Она не просто не любила своего сына от Ричарда Сальваторе – она его ненавидела.
После его танца с Евой и того, как он ее трогал, мне, как никогда, хотелось избавиться от Данте.
И неважно, в роли императора или нет.
Хотя, в роли императора, конечно, предпочтительнее.
– Да-да, Эдриан, так и сделаем! – воскликнула Агнесс. – Всех темных, кроме уважаемого дожа Ксаргула, поставим к стенке! А еще, после нашей свадьбы мы примем закон, что…
Ее самоуверенность меня даже позабавила.
– После нашей свадьбы? – перебил я. – А кто сказал тебе, что я собираюсь жениться на тебе?
На мгновение у Агнесс сделался очень глупый вид.
Она округлила рот и захлопала глазами, как сова.
– Как это… Не на мне? Я не совсем понимаю, любимый…
– Действительно, Эдриан, все же было обговорено заранее, – поддержала ее моя ошарашенная мать.
А я взял перстень со стола и сжал его в руке. Он был приятно прохладным на ощупь.
– Я женюсь на Еве Адлер, – спокойно сообщил я.
– На этой безродной коровнице?! – фальцетом вскричала Агнесс.
– Она не коровница. Она – маркиза, которая выше по положению, чем ты, Агнесс. И, если мне суждено стать императором, то из нее выйдет восхитительная императрица.
И, не слушая истерику, которую подняла моя бывшая любовница, я вышел из гостиной прочь, сжимая ключ к своей свободе и к своему счастью.
ГЛАВА 82
– Ева, смотри, смотри, а вот тут наша мастерская. Вон мой учитель, мастер Жовеналь! Помаши ему! Мастер Жовеналь, мастер Жовеналь, это моя сестра – маркиза Ева Адлер! Ева, пошли дальше, я покажу тебе свою комнату! Она такая, такая, вообще... Сейчас увидишь!
Дебора уже час таскала меня по Академии Художеств, показывая здесь каждый закоулок.
Девочка выглядела такой оживленной и абсолютно счастливой!
Она проучилась тут всего-то две недели, но выглядела совершенно по-другому. Персиковые локоны, точь-в-точь такие же, как у Агнесс, были заплетены в небрежную косичку, а милое и простое форменное зеленое платье ученицы шло Деборе намного лучше помпезных нарядов с кружавчиками, что она носила в доме Гастелло.
Но главное – это глаза.
Васильковые глаза девочки сияли, как звезды.
Мне так нравились перемены, произошедшие в ней. Еще больше нравилось, что удалось отправить Деби сюда, в Академию, подальше от ее мамаши с папашей и Агнесс.
Правда, эта битва еще не была выиграна.
Комната Деборы в общежитии Художественной академии мне тоже очень понравилась – уютная, светлая, с балкончиком и видом на сад.
Но, когда девочка, чуть ли не прыгая от восторга, показала мне тут каждую деталь, восхищаясь абсолютно всем – от цвета стен до узора на коврике, она заметно погрустнела.
Когда я спросила, в чем дело, Дебора показала письма от отца – барона Клиффа Гастелло.
Они были полны раздражения и даже гнева – папочка требовал Дебору не позориться и немедленно возвращаться домой. Так же он сообщал, что занимается переговорами по поводу магического контракта о будущем заключении брака Деборы с герцогом Ставосским, и вполне успешно.
Как только соглашение будет достигнуто, то барон лично приедет в Академию Художеств и за волосы притащит Дебору в отчий дом – так он грозился.
Девочка выглядела такой отчаявшейся и испуганной.
– Ева, мне так страшно, что папа и правда заберет меня отсюда и заключит магический контракт на брак со Ставосским! По закону он имеет право это сделать, он имеет право распоряжаться мной по своему усмотрению. Я ведь бесприданница, а Ставосский отвалит ему за меня кругленькую сумму! Я просто не переживу, если меня заберут отсюда и отправят в тот гадкий пансион, правда, Ева… А потом, когда мне исполниться восемнадцать, я должна буду сразу же выйти за этого старика замуж!
