Кузнец (ЛП) - Вендел С. И.

Байард брезгливо фыркнул:

— Вы питаетесь как прислуга.

— Не всегда. Хью любезно готовит для меня отдельно. У слуг еда гораздо разнообразнее — я бы не стала обрекать их на такую пресную пищу, как у меня.

— Разве они не должны быть благодарны за любое угощение?

Эйслинн медленно перевела взгляд на барона и насмешливо приподняла бровь:

— То же самое я могла бы сказать вам, барон, как гостю. Увы, это ещё одно доказательство нашей несовместимости.

Байард улыбнулся тем волчьим оскалом, который уже начал её пугать:

— Но мне так нравятся наши словесные дуэли.

— Полагаю, это единственное, что могло бы доставить вам удовольствие в нашем союзе. Мы бы сделали друг друга несчастными.

Приложив руку к сердцу, он драматично воскликнул:

— Вы раните меня, леди Эйслинн! Неужели вы думаете, я не стал бы ухаживать за собственной невестой?

— Шантаж и угрозы — не лучший способ ухаживания.

— Для вас, возможно, — вздохнул он. — Увы, это лишь средство достижения цели. Дайте мне ответ — и я превращусь в образцового жениха.

— Тот, на ком я женюсь, станет не правителем Дарроуленда, а лишь лордом-консортом. Вы переедете из Энделина сюда, но что это изменит? По вашим же словам, Энделин — настоящий рай.

— Быть лордом-консортом таких влиятельных владений, как Дарроуленд, — уже достижение. И, возможно, я смотрю дальше вас.

— В каком смысле?

— Может, я достаточно мудр, чтобы заметить, куда дует ветер, — он отхлебнул вина, предоставив Эйслинн самой разгадывать смысл его слов. — Старые порядки Эйреана уходят в прошлое. Король предпочитает стиль Пирроси.

Эйслинн откинулась на спинку кресла, наконец поняв, насколько далеко простираются планы Баярда.

— Вы надеетесь, что, женившись на мне, убедите короля передать Дарроуленд вам — только потому, что я женщина.

Он ничего не ответил, лишь поднял бокал в молчаливом тосте.

— Не самый плохой план, но далеко не лучший.

Его улыбка дрогнула, хотя он отчаянно цеплялся за маску обаяния.

— Идеальных планов не существует.

— Всё зависит от того, удастся ли вам принудить меня к браку. Кажется, вы меня недооценили, барон.

Его улыбка потускнела ещё больше — верный признак, что она попала в цель.

— Ваши амбиции застили вам глаза. Я не намерена сжиматься от страха при первой же угрозе.

Баярд наклонился вперёд. Для остальных в зале это выглядело как дружелюбный жест, но Эйслинн увидела зверя, оскалившего клыки.

— Так это ваш окончательный ответ? Вы отказываете мне?

— Я выйду за вас, лишь когда у меня не останется иного выбора, — холодно ответила она.

— И какие же варианты у вас есть? Мы оба знаем — ваш отец не вернётся. Будь он жив, уже был бы здесь или прислал весточку. Вы одна.

— Я написала королю, — наслаждаясь его ошеломлённым выражением лица, продолжила она.

— И вы думаете, это расположит его к вам? Наследница, неспособная защитить свои земли…

— Полагаю, он будет благодарен за предупреждение о наёмниках, вторгающихся в его владения без санкции Каледона, — что позволит избежать войны. И…

Она намеренно наклонилась к нему, чтобы следующие слова прозвучали чётко:

— Я написала и королеве тоже.

Вся маска обаяния мгновенно спала с его лица.

— И чем вам поможет королева?

— Она наш суверен, и я знаю её как добросердечную женщину. Она не оставит нас в беде.

— Королева тяжело больна. Она вам ничем не поможет.

— Вы так считаете лишь потому, что презираете женщин у власти. Но знайте: король правит лишь по милости королевы. Вам же не светит даже такая роль, барон.

Она улыбнулась, заметив замешательство в его глазах.

— Я позабочусь, чтобы вы оставались лордом-консортом лишь по званию. Без власти, без права голоса. Вы не сможете принудить меня к супружескому ложу — я никогда не разделю его с вами. Вы будете бессильным, бездетным и одиноким. Неужели вы мечтаете о такой жизни?

Отложив ложку и салфетку, Эйслинн сложила руки на столе. Её слегка опьяняла мысль, что она побеждает в этом споре с подлым бароном, но в глубине души всё ещё сжимался холодный комок осторожности.

— Оставьте эти попытки, Баярд. Даже если вам каким-то чудом удастся жениться на мне, я сделаю всё, чтобы ваша жизнь превратилась в череду унижений. Так что покиньте Дундуран — и мы забудем об этом инциденте.

Его рука резко рванулась вперёд, сжимая её запястье.

— Не испытывайте моего терпения, миледи.

— Это вам не стоит испытывать моего, барон. — Эйслинн вырвала руку, сверкнув глазами. — Я написала другим лордам и соберу армию против брата. Мне не нужны ваши рыцари.

— Уверены, что они придут? — с ненавистью выкрикнул он, озвучив её главный страх.

Эйслинн побледнела, и он торжествующе усмехнулся.

Дальние двери главного зала с грохотом распахнулись. Она бы не отвлеклась от змеиного взгляда Баярда, если бы не оглушительный стук дубовых створок о каменную кладку — и если бы в проёме не возник Коннор Брэдей.

Он стремительно шёл по залу, не обращая внимания на воцарившуюся тишину.

У Эйслинн похолодело внутри, когда она разглядела его состояние: грязный, измождённый, с кровавой раной через всё лицо. Сорча и Орек вскочили со своих мест, но Коннор не остановился, направляясь прямо к ней.

Она бросилась к нему с возвышения, забыв о Баярде.

Коннор замер перед ней — человек, вымотанный до предела, державшийся лишь на чистой силе воли.

— Миледи, — прохрипел он, — простите за задержку.

— Коннор, что случилось? — тут же потребовала ответа Сорча, пытаясь повернуть его голову, чтобы осмотреть рану.

Но он проигнорировал сестру, его лицо оставалось мрачным. Эйслинн уже знала, что он скажет, когда он продолжил:

— Наёмники схватили меня и держали для выкупа. Мне удалось бежать, когда мы пересекли Королевский Лес.

— Значит…

Коннор кивнул:

— Джеррод идёт сюда. Они в четырёх, максимум пяти днях позади меня.

Предчувствие не смягчило удар. Словно кулак под рёбра — туда, где она годами хоронила всю свою боль.

Джеррод шёл атаковать её и их дом. Её родной брат.

Всё, во что она верила, всё, что делала — оказалось ошибкой.

Паника накатила волной, перехватывая дыхание. Она судорожно ловила воздух, но лёгкие отказывались наполняться. Грудь сдавило грузом нерешённых проблем, страхов, роковых решений.

Колени подкосились. Кто-то поймал её, не дав упасть. Чьи-то голоса звали её по имени, но звук будто дошёл через толщу воды.

Нет, нет, только не здесь.

Не сейчас. Не на глазах у всех.

Слёзы хлынули потоком, забивая нос, а в глазах вспыхнули ослепительные всплески синего и зелёного.

Нет-нет-нет-нет…



Хакон вскочил из-за стола, забыв об ужине. Он едва прикоснулся к еде, всё это время наблюдая за перепалкой между Эйслинн и Баярдом, пытаясь читать по губам.

И вот в зал вошёл Коннор Брэдей — едва узнаваемый.

Пульс стучал так сильно, что перехватывало дыхание. Хакон видел, как небольшая группа собралась вокруг Эйслинн и Коннора. Раздались слова, которых он не разобрал. И Эйслинн чуть не рухнула на пол.

Бренна подхватила её и повела из зала.

Среди слуг пронёсся вздох ужаса.

Фиа тоже вскочила, перемахнув через скамью.

— Фиа! — он схватил её за руку, прежде чем она успела уйти, в голосе звучала мольба.

Фиа широко распахнула испуганные глаза, затем резко кивнула.

Хакон последовал за ней по пятам, пробираясь к дальнему концу зала мимо собравшихся рыцарей и взбешённого Баярда, которого удерживали стражи.

Капитан Аодан пропустил Фиа, но преградил путь Хакону.

— Он может пройти, — сказала служанка.

Не дожидаясь формального разрешения, Хакон шагнул в коридор. Дверь справа была распахнута — за ней оказалась кладовая. Ряды стульев и столов, укрытых холстиной, под тонким слоем пыли.