Укушенная (ЛП) - Грей Джордан Стефани

Эви тычет в него красным ногтем.

— Я не доверяю тебе, Принц Волков.

— Я тоже не доверяю тебе, Принцесса Волков.

Она фыркает, отбрасывая стул назад и вскакивая на ноги.

— И мне также не нравится твой кузен-предатель крови. — Она не упоминает конкретно меня, пока они с Эриком идут к двери, что кажется небольшой победой, но она бросает на меня сердитый взгляд. Эви оглядывает бар, людей, разлитый ликёр и отвратительные двери салуна и качает головой. — Я ненавижу весь ваш грёбаный двор, — признаётся она.

И затем они с Эриком уходят.

— Они чертовски восхитительны, не так ли? — бормочет Син, обращаясь к столу.

Каликс, однако, хмурится.

— Тебе лучше придумать действительно убедительное объяснение, почему ты был на пляже, Син.

— Только не говори мне, что ты тоже считаешь меня серийным убийцей.

— Я думаю, ты что-то скрываешь. — Каликс облизывает губы, и его обжигающий жёлтый взгляд падает на меня. — Я знаю, вы оба что-то скрываете.

Но мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть это обвинение. И в этот момент снаружи, под проливным дождём, ночь пронзает вой. Мы все трое замираем. Каликс вскакивает со стула, опрокидывая шаткую штуковину, а бармен орёт на нас за порчу имущества. Мы не отвечаем. Каликс выбегает на улицу, а Син хватает меня за руку и тащит за собой, прежде чем я успеваю осознать, что происходит.

— Почему…

— Волк, — говорит Син. — Полнолуние. Пляж.

Ой.

О нет.

Второй вой разрывает небо, и он пронзает моё ухо. У меня волосы встают дыбом. Я выпускаю когти. Я… я реагирую на звук.

— Это Альфа, — говорит Син, принимая боевую стойку.

Каликс кивает. Его клыки обнажаются, а глаза сверкают золотом.

— Где?

Эви и Эрик бегут к нам с противоположной стороны улицы, их мокрые волосы прилипли к лицам. Я почти думаю, что это подозрительно, видеть, как их красные глаза горят в темноте, но они приближаются к нам со сверхъестественной поспешностью, их дыхание становится резким и учащённым.

— Ты слышал… — начинает Эрик.

— Вой, — заканчивает Эви.

Каликс и Син кивают, и Каликс выходит им навстречу на парковку.

— Ты проследил за первым?

— На пляже, — отвечает Эрик, приглаживая волосы бледной рукой. — Мы возвращались, чтобы предупредить вас, когда услышали второй.

Каликс ругается и поворачивается к Сину, который снова кивает.

— Это должен быть убийца инструктора Альвареса или кто-то из его сообщников.

Я мгновенно вспоминаю слова Каликса.

«В нашем мире мы не можем позволить себе роскошь совпадений».

Я вздрагиваю. Убийца Селесты, инструктора, напавший на тех заключённых, они здесь. Прямо сейчас. Дождь холодным шквалом стекает по моим щекам, сначала слабый, а затем усиливающийся вместе с ветром. Я смаргиваю воду, подавляю страх, который клубится в моей груди, как дым.

— Ч-что нам делать? — спрашиваю я, и мои когти отражают свет лампы над нами.

Эви и Эрик смотрят на меня, и впервые за всё время в их взглядах нет ненависти. Эрик выпрямляется, как настоящий принц, а Эви прижимает когти к груди. Королевская особа. Будущее оборотней. Что-то внутри меня хочет подчиниться этому зрелищу.

— Мы идём по следу, — говорит Каликс, и когда Син пытается возразить, Каликс качает головой, обрывая его. — Мы должны.

— Идём по следу, — соглашается Эрик. — Сомневаюсь, что они снова будут выть. Кого бы они ни звали…

— Жертву уже заманили, — говорит Эви.

Жертву.

Ещё одну жертву. О Боже. Я втягиваю воздух, и Каликс улавливает этот прерывистый звук. Его мышцы вздрагивают от предстоящего движения, но он пользуется моментом, чтобы сказать:

— Ты должна остаться здесь, Ванесса. — Затем: — Ты тоже, Эвелин.

— Что? — выплёвывает Эви, и по её телу пробегает дрожь. — Ни за что на свете.

— Ты моя будущая пара, будущая королева, — говорит Син. — Если я не смогу справиться с этим сам, тогда ты считай, что умерла.

— Так ты хочешь, чтобы я нянчилась с ней?

И снова эта ненависть, но я не собираюсь с ней спорить.

— Я могу помочь…

— Нет, — вмешивается Каликс. — Ты не можешь. Мы не знаем, что нас ждёт. Ты просто недостаточно подготовлена. Ты не выживешь. — Каликс указывает на уличный фонарь над нами.

Син соглашается, хотя выражение его лица мрачное. Почти несчастное.

— Ждите здесь и не выключайте свет.

У Эви такой вид, будто она может разнести фонарный столб вдребезги одним ударом когтя, но она всё равно кивает.

— Хорошо, — выдавливает она из себя.

И трое ребят уходят в темноту и уединение пляжа. Я не вижу, как они меняются. Я могу только слышать это — хруст костей, шорох шерсти. Они гонятся за оборотнем-изгоем, ныряя в почерневший мангровый лес, и оставляют нас с Эви наедине.

Она начинает расхаживать вперёд-назад, не покидая безопасного света, её красные глаза становятся тёмно-бордовыми.

— Скажи одно слово, — говорит она мне, — и я вырву тебе горло.

Она, несомненно, говорит правду.

38

Я не подчиняюсь приказу Эви, несмотря на её угрозы… как я могу? Мы остаёмся одни, и нам ничего не остаётся, кроме как ждать. Я шаркаю ногой по гравию, дрожа под ледяными струями декабрьского дождя.

— Может, нам стоит вернуться в замок и предупредить всех?

— Перегрызу тебе глотку, — повторяет Эви, не потрудившись взглянуть на меня.

— Но…

Эви топает каблуком, и мостовая рассыпается на камни и гальку. Она разворачивается.

— Именно поэтому ты не годишься в оборотни. Мы слушаемся нашу стаю. Мы не пренебрегаем правилами и порядком из прихоти. Син сейчас Альфа, и он велел нам ждать. Итак… — Она широко расставляет когти, как злой фокусник в разгар грандиозного шоу. — Мы ждём.

Я хмуро смотрю на неё. Тревога стучит в моём сердце, как обратный отсчёт времени до взрыва, в то время как разочарование болезненно сжимает горло. Моё тело сотрясает дрожь. Мои кости дрожат. Но я не могу сдвинуться с места, и я не могу помочь, и я должна стоять здесь, рядом с ней.

— Тебе не надоело оскорблять людей?

— Хм… — Она постукивает когтем по подбородку. — Нет.

Правда.

Я решаю поделиться своей.

— Я не представляю для тебя угрозы, Эвелин. Однажды ты станешь королевой. Нам не обязательно быть врагами.

Она хрустит костяшками пальцев. Шеей.

— Если ты не боишься, потому что выиграла наш последний бой, то я могу заверить тебя, что это была случайность, и я сейчас надеру тебе задницу.

— Прекрати, — говорю я, хотя не отстраняюсь и не вздрагиваю при виде признаков её агрессии. Я больше не буду её бояться. Она просто девушка. — Из-за тебя жить здесь стало так… намного тяжелее, чем должно было быть. Моя лучшая подруга умерла, Эви. Я переехала в этот странный грёбаный замок в теле, которое больше не казалось мне моим. Я потеряла всё. А ты с самого первого дня только усугубляешь ситуацию.

Она обнажает клыки.

— Ты напала на меня в тронном зале.

— Ты напала на мою подругу на пляже!

— Это была моя работа! — кричит Эви так громко, что земля подо мной начинает сотрясаться. Ад грозит поглотить меня целиком.

Это была моя работа. Это была моя работа. Это была моя работа.

— Ч-что? — Я злобно качаю головой, уверенная, что ослышалась. — Что ты имеешь в виду?

Она сжимает челюсти и устремляет взгляд вдаль.

— Ты думаешь, мы случайно оказались на пляже в ту ночь? Ты думаешь, я хотела тусоваться с компанией человеческих подростков? Она — королева Сибилла — велела нам найти потенциального укушенного нелегала в качестве тренировочного задания. Один из единственных способов определить это… — Её взгляд становится жестким, и я почти уверена, что она заставляет себя произнести эти слова. — Ты их злишь. Нажимаешь на их кнопки и смотришь, нападут ли они.

Я отшатываюсь назад. Крик застревает у меня в горле, но, как обычно, не вырывается наружу. Он не может вырваться. Я не плакала с тех пор, как умерла Селеста.