Кузнец (ЛП) - Вендел С. И.

Баярд усмехнулся.

— Ты отвергаешь меня ради какого-то кузнеца? — он плюнул на пол. — Орочья шлюха.

Хакон рванулся вперёд, но Эйслинн остановила его. Толпа недовольно зароптала, возмущённая оскорблением.

Хватка капитана Аодана на плече барона сжалась так сильно, что тот взвизгнул и начал оседать.

— Что прикажете делать с бароном, миледи? — спросил он.

— Полагаю, темница лучше всего соответствует его амбициям.

— Совершенно верно, миледи.

— Он пэр королевства, — возразил Морро.

— И получит справедливый суд, когда вернётся мой отец, — ответила Эйслинн. — А до тех пор барон Баярд будет содержатся под стражей по обвинению в государственной измене, — она кивнула капитану Аодану. — Уведите его.

С лёгкой зловещей ухмылкой капитан Аодан повёл своих рыцарей с пленниками прочь из большого зала.

Когда они удалились, Эйслинн жестом распорядилась вновь открыть двери в знак доверия.

Морро бросил взгляд на распахнутые двери, затем прищурился, глядя на Эйслинн.

— А как насчёт этого… дела с орком? Неужели мы должны поверить, что вы выбираете его?

Эйслинн повернулась к полукровке рядом с собой и встретила его спокойный взгляд. Он снова стоял невозмутимо, и она почувствовала — он отступит, если она попросит.

Но она никогда не попросит его об этом. Ни сегодня, ни когда-либо еще.

— Да, я сделала свой выбор, — твёрдо произнесла Эйслинн. Стоя на ступенях, она была почти одного роста с Хаконом, и теперь идеально могла прижать его руку к груди. — Он терпелив, добр и искренне заботится обо мне. Он делает меня счастливой.

На лице Хакона появилась лёгкая улыбка, а в глазах вспыхнула такая безграничная любовь, что Эйслинн не смогла сдержать ответного сияющего счастья. Он значил для неё куда больше, чем могли выразить эти простые слова, но всё самое важное она скажет ему наедине. Их чувства касались только их двоих, и она ничего не была должна Морро или кому-либо ещё.

Тем не менее, Морро и несколько других пожилых лордов забормотали в возмущении.

Быстро сориентировавшись, Эйслинн продолжила:

— По традиции, Выбор завершается обручением. Как старший из присутствующих дворян, барон Морро, для меня будет честью, если вы проведёте обряд.

Старик удивлённо раскрыл рот, его бородка дёрнулась.

На самом деле, честь была скорее для самого Морро — вести обряд обручения наследницы, но она позволила думать, что ему угодно.

Через мгновение барон кивнул:

— К вашим услугам, миледи.

Приглашающим жестом Эйслинн подняла Морро на помост, а сама с Хаконом встала на нижнюю ступень, лицом друг к другу. Она с восхищением смотрела на статного полукровку, всё ещё не веря, что её судьба изменилась так стремительно.

Морро откашлялся.

— Нам потребуется что-то для связывания ваших рук.

Внезапно у локтя Эйслинн появилась Сорча, протягивая красную ленту.

— Я надеялась, что сегодня всё сложится именно так, — подмигнула она, когда Эйслинн удивлённо взглянула на неё.

Эйслинн расплылась в улыбке, пока по всему её телу разливались искры радости, а Морро начал обряд.

— Эйслинн, миледи, принимаешь ли ты этого мужчину в супруги, чтобы любить его?

— Принимаю.

— А ты, Хакон Зеленый Кулак, принимаешь ли эту женщину в супруги, чтобы любить её?

— Навеки.

Барон Морро обвил лентой их соединённые руки, скрепляя их союз.

— Как старший пэр Дарроуленда, я свидетельствую ваше обещание друг другу и желаю вам счастья. Пусть ваши сердца будут верны, а свадьба не заставит себя ждать.

И с этими словами Эйслинн оказалась обручена со своим полукровкой.

Зал взорвался аплодисментами, но Эйслинн почти не слышала их. Встав на цыпочки, она встретила поцелуй Хакона, надеясь, что этот маленький жест сможет передать, как сильно она его любит.

Они провели добрый час, принимая поздравления и добрые пожелания — час, который Эйслинн позже вспоминала смутно, словно в дымке счастья и неверия. Всё это время она не отпускала своего полукровку, боясь, что если выпустит его из рук или потеряет из виду, всё окажется всего лишь сном.

Когда очередь желавших принести свои поздравления наконец поредела, а гости разбились на небольшие группы, живо обсуждая утренние события, Эйслинн наконец смогла перевести дыхание. Принятие её выбора народом всё ещё удивляло её — возможно, она раньше недооценивала своих людей.

Она отдавала себе отчёт, что не все поддержат её с Хаконом, но сегодня этого было достаточно.

— Остаётся только решить, что делать с рыцарями Баярда, — произнесла она, чувствуя, как пузырёк счастья вот-вот лопнет.

Хакон развернулся к ней, беря её руки в свои. Он поцеловал каждый сустав на тыльной стороне ее ладоней, прежде чем спросить:

— Ты доверяешь мне?

Брови Эйслинн поползли вверх. Ещё несколько дней назад ответ не был бы столь однозначным. Она доверяла ему своё тело, разум и даже сердце, но доверить государственные дела — это нечто совсем иное.

Однако сейчас, глядя в глаза своему жениху, ответ действительно был прост.

— Да.

Он кивнул.

— Тогда позволь мне заняться этим? Аодан и я разберёмся к завтрашнему дню.

— Хорошо, — согласилась Эйслинн. — Но не задерживайся. Я буду ждать тебя.

Озорная улыбка озарила его мужественное лицо, а в глазах вспыхнул голодный огонь, когда он наклонился за поцелуем.

— Отлично, — прорычал он, — потому что сегодня вечером я собираюсь любить свою пару как следует.

33



Хакон шагал рядом с капитаном Аоданом к казармам тем вечером, нервный и готовый поскорее покончить с этим делом. Всё, о чём он когда-либо мечтал, было уже так близко — его прекрасная, блистательная невеста ждала его, и он был полон решимости завершить этот день как полноценно спаренный мужчина. Чем быстрее они закончат, тем лучше.

— Только будь осторожен, — тревожно говорила ему Эйслинн. — Я волнуюсь.

— Конечно, — он приподнял её подбородок пальцем. — Твой народ и все твои планы — одно из лучших твоих творений. Всё идёт как надо. Просто позволь этому случиться.

Её глаза расширились от понимания, и Хакон не удержался, чтобы не вкусить это осознание в поцелуе.

— Я скоро вернусь. Мне ещё столько обещаний предстоит выполнить.

— Спокойнее, консорт, — капитан Аодан усмехнулся, когда Хакон вновь попытался ускорить шаг. — Дадим всем занять свои позиции.

Хакон проворчал, но подчинился, позволив капитану нагнать себя. Встряхнув плечами, он вместе с Аоданом обошел казармы, оставаясь в тени, чтобы наблюдать, как рыцари Баярда возвращаются на ночь.

Им позволили вести себя как обычно весь день — они пили в городе и вели себя откровенно нагло. Каждый, входивший и выходивший из замка, находился под строгим контролем, и вести о том, что Баярд теперь обитает в темнице, до них так и не дошли. Некоторые интересовались, когда барон вернётся с Выбора, но все стражи Дундурана получили чёткие указания уклоняться от ответов.

Луна уже высоко висела в небе, когда последний рыцарь наконец шатаясь вошел в казарму, и эти медленные минуты буквально раздражали кожу Хакона.

Когда последний рыцарь скрылся внутри, кровь в жилах Хакона заструилась быстрее.

По сигналу Аодана двери быстро захлопнулись и были заперты снаружи.

— Готов?

— Более чем, — подтвердил Хакон.

Он последовал за Аоданом через боковую дверь, которую тут же заперли за ними. Дотронувшись до запястья, где лежала шелковистая лента обручения, он почувствовал достаточно спокойствия, чтобы не прорываться вперед и не покончить со всем этим слишком быстро.

Судьба, я женюсь на ней.

Его удача переменилась так стремительно, что сердце до сих пор болело от резкости этого поворота. Он никогда не сомневался в своей решимости — лишь в обстоятельствах, что разлучали их. Он едва мог осознать это, но никогда не ставил бы под вопрос и не принимал как должное.