Трафарет (СИ) - Рог Ольга

Самой Веры там не было, ей донесли, пряча глаза и как-то страшась долго с ней разговаривать. Слухи слухами, а в Майском стали поговаривать, что Демидовна кого хочешь со свету сживет.

— Вера Демидовна, Алька говорит, что не бывает таких совпадений, чтобы оба друга поочередно скопытились.

— Легко говорить той, которая ни во что не верит, — Вера выдержала претензию, глазом не повела. — Каждая овца найдет свой шесток. Вы и я — не исключение.

Словно примагниченная, Вера подошла ближе. Руки в перчатках вцепились в частокол. Кажется, в палец впилась заноза. Там в окне, за шторами мелькали тени: мужчины и женщины. Скрипел диван. Надрывные смешки под звуки работающего телевизора. Она зашла за угол, когда скрипнула дверь, выпуская любовника из жилища. Мужчина огляделся, будто вор и посеменил, прижимаясь ближе к заборам.

Недолго думая, Вера нащупала в кармане сотовый. Набрала на дисплее: «Твой жених сейчас идет от Альки. Накувыркались так, что вся улица слышала». И отправила сообщение фармацевту. Пусть теперь жаба и гадюка между собой разбираются. А, номер этот никто не знает. Ну, почти.

Кинув пару взглядов на жилье распутницы, Вера по тропке ушла напрямик между домов на параллельную улицу, стараясь не растерять приклеенные недавно каблуки.

На утро большая часть жителей Майского наблюдала прелюбопытную картину. Прямо на злачном пятачке у магазина верещали две женщины, катаясь в грязи как дворовые кошки. Если Алевтину по рыжим волосам узнали сразу, то аптекаршу с исцарапанным лицом и одним, начинающим заплывать глазом, угадать было сложно.

Посмотреть на это зрелище собрались почти все, кому не лень. Бабки на лавочках ахали, да охали, обсуждая каждую ссадину и выдранный клок волос. Мужики, почесывая животы, делали ставки, кто кого…

Вскоре к месту побоища подъехал бобик участкового. Если разнять дерущихся баб до него никто не решался, то сотруднику правопорядка деваться некуда. Это его прямая обязанность — пресечь хулиганство на ровном месте.

— Женщины-ы-ы! Вы же женщины. Прекратите балаган… Или я буду вынужден вас оштрафовать, — он кружил вокруг них, пытаясь то одну схватить за руку, то другую за ногу оттащить.

Но, ни угрозы штрафом, ни даже пятнадцать суток на ополоумевших соперниц не действовали. Они, как зомби продолжали кидаться друг на друга, стараясь нанести как можно больше урона противнице.

— Накось, я ведро воды принес, — сказал дед Митрофан, протягивая участковому емкость, и сам ретировался подальше, чтобы ему не досталось. Если дикие бабы перекинуться на кого-то другого, лучше рядом не стоять. Такова житейская мудрость, проверенная годами.

Участковый, вздохнув, принял ведро.

Он окатил сначала одну, потом другую. Эффект превзошел все ожидания. Дерущиеся замерли, как ошпаренные, и уставились на участкового с нескрываемой злобой. Вода, казалось, лишь подстегнула их ярость.

— Ах, ты, гад! — взвизгнула Алевтина, и ее побитое лицо исказилось такой чистой ненавистью, словно перед ней враг номер один. Рыжая бросилась на участкового. Вторая от нее не отставала.

Митрофан, наблюдавший издалека, только покачал головой. Знал ведь, чем дело закончится! Участковый, отбиваясь от нападавших, пятился к своему уазику, выставив руки перед собой.

Бабы наседали, царапались, кусались, рвали форму. Пока аптекарша повисла слева, Алька добралась до кобуры…

Раздался выстрел. Толпа зевак бросилась врассыпную, крича: «Люди! Убива-а-ают!».

Впереди, быстрее всех бежал дед Митрофан, забыв про больные ноги и поясницу.

Глава 18

Хор бабушек наперебой рассказывал, как пули свистели над головами. В магазине разбито окно, а мотоцикл с коляской их баяниста теперь не на ходу из-за пробитого колеса.

— Уж Алевтина так палила, будто ейный палец заклинило, — одна из старушек сделав указательный крючком, прищурила одни глаз, став похожей на Анку с плаката из спектакля про Чапаева, что строчила из пулемета белогвардейцев.

Вера Демидовна, скинула из тарелки, стоящей на столе еще одну печеньку на пол для Тотошки. Песик чавкал под разноголосье кумушек. Начальница дома культуры задумчиво мешала ложкой чай, выжидая, когда сплетницы подойдут к основному.

— Ну, бывшую зарубинскую и аптекаршу арестовали за нападение на сотрудника внутренних органов. Чудом никто не пострадал. Чудом! — кудахтали певуньи на пенсии.

— Зато, вакансии освободились. Моя внучка с подружкой хотят оформиться в аптеку, да сельпо, — высказала другая, что власть в Майском сегодня сменилась. Не нужно лебезить перед зарвавшимися нахалками.

Вдоволь натрещавшись, пенсионерки разошлись. Вера Демидовна выдавила лишь слабую улыбку, махнув им вслед. Посмотрела на щенка, который вроде бы подрос, но как-то больше вширь.

— Больше никакого печения! — строго сказала милой мордочке Вера. — Смотри, скоро в шар превратишься на лапках. Что я Даше скажу? — погрозила пальцем. Привычно провела рукой по старому письменному столу, словно пригладила, прощупав все борозды и выемки.

При упоминании хозяйки, Тотошка вскинул уши. Осмотрелся. Жалобно заскулил, показывая, что скучает. Потоптался, показывая, что хочет гулять. Хватит сидеть среди раритета и дышать пылью. Пахнет еще мешком шпаклевки, сваленным в углу, из-за чего чешется в носу и хочется чихать.

Птхчи! — дернулся собачонок всем телом и прилег, закрывая лапой морду.

Вера Демидовна посмотрела на лежащий с краю телефон. С Зоей с утра созванивались. Та ей доложила, что Дарья ушла на собеседование. Времени прошло достаточно, а новостей нет. Самой позвонить Даше? Потерла лоб, будто упорядочивала мысли, раскладывала все по полочкам.

Только она потянулась за сотовым, как он ожил самостоятельно звуком «тинь-дилинь». На экране высветилось имя дочери.

— Да, Даша? — ответила бодренько. Пуховый платок с одной стороны подтянула, будто пыталась сохранить родное тепло от любимой дочери.

— Мам! Меня взяли на работу. Представляешь? Правда, пока с испытательным сроком на месяц. Но, я так рада! — впервые после пожара у Даши прорезались радостные нотки.

Было слышно, что молодая женщина разговаривает на ходу. Дыхание сбилось. Фразы доносятся чуть приглушенные, словно она стесняется, что ее разговор подслушают прохожие.

— Я рада, Даш. Ну, как там? Какой начальник? Понравился? — последнее вырвалось неконтролируемо.

Что ж поделаешь, если хочешь для Даши лучшей участи, чем свое испытанное одиночество и холодная постель. Любой женщине рядом нужно сильное и надежное плечо. Вдруг, повезет и этот новый босс окажется именно тем, кто нужен. С Зойкой-то они давно перетерли ее знакомому все косточки.

Некий Александр был не женат и детей в его графе не значилось. Чуть старше Дарьи. Не скуф с пивным брюшком, как модно выражаться про залежавших сорокалетних мужиков – неудачников. Зоя его знает по долгу работы в больнице. Была у Саши невеста, до того, как ему перебило ноги в автомобильной аварии. Но, он смог окрепнуть, смог восстановиться и пойти. Чуть прихрамывает на левую ногу. Не красавец. Обычный, среднестатистический. Немного худощав. Носяра, как у орла — длинный и тонкий. Взгляд пронзительный, будто видит любого насквозь.

Важно знать, какого мнения сама Даша об этом мужчине, которого наметили ей в потенциальные мужья мать и ее ушлая подруга. Почему бы не сосватать дочку за хорошего человека? Если с самостоятельным выбором у нее проблемы…

— Александр Кириллович? — удивилась Дарья. — Нормальный. Сам задал несколько вопросов. Анкету мою внимательно прочел, делая какие-то пометки. Обычное собеседование, мам, стандартная тематика. Приступаю со следующей недели.

Вера Демидовна скрыла, что немного разочарована спокойным тоном Дарьи при описании начальника. Видимо, не произвел на нее достаточного впечатления. В том, что Дашенька ему приглянется, мать не сомневалась. Где он еще такую красавицу и рукодельницу найдет? Как бы намекнуть этому Александру, что дочка супы умеет хорошо готовить и пироги печь?