Фиалковое утро - Харлан Сати

Бес растянулся в широкой кровавой улыбке и ухватился за мои глаза, заставляя видеть в его стекленеющем взгляде отражение фиолетовых бесовских радужек.

– Я буду ждать тебя в подземном пекле, харийка.

– Не дождешься, – отозвался Авриил.

Незримая сила отбросила от меня беса, отражая занесенный кинжал и выбивая из проклятого остатки жизни, а следом подперла мою покачнувшуюся фигуру.

Я стремительно скинула тяжесть с ослабшего духа.

– Я бы справилась сама, – тихо проговорила, убирая нож за пояс и возвращая меч в ножны.

– Не сомневаюсь, но ты потратила много сил. – Он спешился. – Это был впечатляющий бой. Ты дерьмовый друг, Арэт, но потрясающий Ворон. – Его Величество широко улыбнулся, демонстрируя ровный ряд белых зубов и… ямочки. – Я помогу.

– Не стои…

Авриил похвалил меня, сминая талию сильными ладонями, и одним легким рывком усадил в седло.

Сознание на миг повело в усталости и потрясении, но упасть с лошади мне не дали. Спину подперла твердая грудь, поднимающаяся под уверенным глубоким дыханием, а крепкие руки заточили мое болтающееся тельце, удерживая в седле.

Замерла.

Тепло Авриила захлестнуло меня с головой. Стучащий шум в ушах не давал услышать цокот копыт. Дрожащее в трепете нутро позабыло о слабости и наполнялось обжигающей мои вены силой: не той, что можно использовать в бою, а той, которой было не суждено найти выход в объятьях короля.

Было во мне еще одно чувство, кусающее глаза и выжигающее грудь, – скорбь.

Глава 7

– Алур! – Я пнула дверь еще несколько раз. – Открывай, сукин ты сын! Ты не сможешь сидеть там вечно!

– Вот успокоишься, тогда и выйду, – приглушенно ответил спокойный голос.

– Срань! – От нового удара затрещало дерево. – Открывай!

– Что здесь происходит? – ахнула Элейн, хлопая зелеными глазищами и прикрывая открытый рот ладошкой.

Сегодня принцесса надела нежно-голубое платье, а дополнила все серебряными украшениями с сапфирами. Она была похожа на морозный узор, что радует глаз, но обжигает пальцы. Можно только смотреть. И упаси, Огненный Отец, того, кто посмеет прикоснуться. Гнев Его Величества пережует наглеца с костями.

Я одернула свою перекосившуюся тунику и поправила кожаный пояс.

– Что вы здесь делаете, принцесса?

Вопрос был весьма интересный, ибо делать Элейн в закутке с Вороновыми комнатами было совершенно нечего.

– Алур так и не вышел, – ушла она от ответа. – Сколько он уже там сидит? Пять дней? Проголодался, наверное.

– Да, – протянул голос за дверью.

– Заткнись, Алур! – Нервно поправила шарф на голове и перешла на учтивый тон: – Кто вам рассказал об этом? Его Величество знает?

Для всех Второй Ворон захворал. Авриил доходчиво объяснил, что будет, если мои мыши посмеют оплошать, а Алур мало того, что избегает наказания за похеренную смену по охране короля, так еще закрылся у себя в комнате, намеренно отлынивая от своих обязанностей!

Я убью его, если это обернется моим изгнанием из дворца.

– Авриил не знает, – успокоила Элейн.

Принцесса вздохнула, извиняясь за отсутствие второй части ответа, и сделала шаг назад.

Я быстро осмотрела ее левую руку, мнущую юбку платья, и метнулась к правой, которая уходила за ее спину.

– Ваша доброта не знает границ, – укорила и покачала головой. – Вы потакаете дурному поведению.

О, Отец! Я уже говорю об Алуре, как о ребенке!

Элейн стыдливо опустила глаза.

– Вот, – она показала небольшую корзинку, доверху забитую кремовыми пирожными. – Можешь забрать.

Я осмотрела эту приторную кучу и тихо заликовала.

– Не мне вас поучать, – изобразила беспристрастность. – Прошу простить мою несдержанность. Вы вправе кормить кого угодно, а я ухожу. Из-за некоторых у меня последнее время прибавилось работы.

Завернув за угол, я сверилась с часами.

– Есть еще полчаса.

Принцесса потопталась на месте, видимо обдумывая мои слова, и уже хотела уйти, как развернулась и несмело постучала в дверь.

– Алур, это я, – прощебетала она. – Элейн.

Он не спешил открывать.

И все-таки что-то не так. С какой стати принцессе подкармливать Ворона? С этим отлично справляются работники кухни. Ну а если она так добросердечна, почему не отправила еду со служанкой? Откуда узнала про затворничество Алура? Не мог же Второй Ворон оказаться настолько глуп?

– Не нравится мне это.

– Мне тоже, – хрипло шепнули в ухо.

Резко обернулась. Черные глаза схватили и заставили замереть. Авриил. Наши носы почти касались друг друга, а губы обжигало его ровное дыхание. Способность двигаться покинула меня. Собственно, как и умение говорить, и моргать, и… дышать.

Я таращилась на короля и надеялась, что мое сердце не сломает ребра. Про воздух не было и мысли: попытайся я сделать вдох, то не смогла бы найти для себя и его крупицы. Весь воздух задавила склонившаяся надо мной широкоплечая фигура: в белоснежной рубашке, приталенном бордовом жилете и накинутом на плечи черном плаще, что удерживала рубиновая брошь. Вдобавок ко всему, ворот был по обыкновению небрежно расстегнут, показывая крепкую грудь и открывая путь бледным полосам, приглашающим пройти по ним.

А чем шагать?

– Что я говорил про тряпки на твоей голове, Арэт? – так же шепотом спросил он, сохраняя близость и выдыхая слова на мои губы. – Может, мне ее сжечь, и тогда ты прислушаешься к моей просьбе?

Его ладонь не спеша проникла под шарф, задевая пылающую щеку, и стянула капюшон.

Легкие начинало подпекать. Глаза слезились. Плевать. Я не хотела упустить и мига этой странности короля.

– Теперь задам главный вопрос: какого беса здесь делает Элейн?

К смущению и шуму закипевшей крови добавился отрезвляющий страх.

Я не покину дворец!

– Все проще, чем вы думаете, Ваше Величество. – Настала моя очередь говорить в его дерзко изогнутые губы. – Элейн хотела угостить меня, но я сладкое на дух не переношу. Не пропадать же добру.

Черные глаза недовольно сощурились. Тяжелая рука легла на голову и, погладив растрепавшуюся макушку, спустилась к затылку, порождая целый рой мурашек. Пальцы резко сжались, хватая волосы и откидывая мою голову. Из легких вырвался непроизвольный сиплый стон.

Авриил на секунду замер, пару раз моргнул, смотря на меня, как на говорящий стул, и вернул себе недовольную хмурость.

– Ты опять плетешь сети за моей спиной, Арэт.

Он выпрямился под разрастающейся в нем злостью, сильнее натянул волосы и подтащил меня к себе, почти прижимая к своей вздымающейся в нарастающем гневе груди.

В этот раз я сдержалась. Прокусила щеку, сжала бедра до боли в костях, но не позволила себе больше позориться. Король думает, что наказывает меня своей грубостью. Пусть так.

Авриил не отпускал, заставлял смотреть на него и трепетать от его сладкой грубости.

– Это не так, – начала я оправдываться, но Рил в этот момент ужесточил хватку, и конец фразы вылетел стоном. – Ваше Величество.

Король, в самом ярком смысле этого слова, ошалел.

– Что за звуки, Гарэт?

– Мне больно, – выдохнула я, чувствуя, как в паху становится нестерпимо жарко и влажно.

Не думала, что его глаза могут стать еще темнее. Они превратились в две бездонные ямы, таящие в себе непроглядный мрак. Его Величество был в ярости.

Он ослабил хватку и наклонился.

– Не смей лгать мне, – прохрипел король.

– Я не…

– Лгунья! – В этот раз Авриил отпустил меня – без силы отшвырнул. – Я знаю, что Алур зарылся в своей норе, а ты выполняешь за него всю работу. Мало того, ты позволяешь принцессе якшаться с безродным псом и покрываешь это возмутительное непотребство!

Горячее помутнение смел ужас перед карой. Где-то в щекочущем череп страхе мелькнуло обидное понимание: поведение Его Величества не было странным, он пытался выдавить из меня признание, хотел дать шанс на правду, а я его упустила.