Скверная - Макинтайр Эмили

– Почему? – не отступает он.

– Потому что, если я не буду тебя избегать, то прикончу.

Его глаза вспыхивают, а улыбка становится еще шире.

Он что, думает, я шучу?

Брейден прижимается ко мне, и у меня перехватывает дыхание от того, как быстро меняется атмосфера в комнате.

Хочу я это признавать или нет, но на физическом уровне этот мужчина будоражит меня, как никто до него. Меня охватывает паника, поскольку последнее, что мне нужно – чтобы рядом слонялся человек, которому я не доверяю, и заставлял меня терять над собой контроль. Я вскидываю руки и упираюсь ладонями ему в грудь.

– Ты в моем пузыре.

Он приподнимает бровь.

– В твоем пузыре?

Взмахнув рукой, я пытаюсь его оттолкнуть.

– Это мой пузырь, пес. И ты в него проник.

– Может быть, мне нравится твой пузырь, – он наклоняется ко мне, и лишь мои ладони удерживают его от того, чтобы прильнуть к моему телу. – Он такой уютный. Тугой.

– Отлично, – сухо отвечаю я. – Может, теперь ты уйдешь?

Он что-то бормочет и снова прижимается ко мне, на этот раз с такой силой, что я упираюсь спиной в холодильник.

Когда он поднимает руку, мои пальцы впиваются в его рубашку, а стук сердца грохотом отдается у меня в ушах. Он убирает прядь волос с моего лба, прежде чем взять мое лицо в ладони.

Его зеленые глаза смотрят на мои губы.

В животе у меня разливается приятный жар.

– Отпусти меня, – с трудом выдавливаю я.

– Нет.

– Это была не просьба, – шиплю я. – Кроме того, я хочу, чтобы ты оставил мою семью в покое. Черт возьми, я не шучу.

Он прижимается ко мне бедрами, а затем наклоняется, и его дыхание овевает мою шею, заставляя спину покрыться мурашками.

– Я не знаю, кем ты меня считаешь, – шепчет он. – Но, очевидно, ты ошибочно приняла меня за человека, которому не плевать, чего ты хочешь.

Я стискиваю зубы, гнев застилает мне глаза темной пеленой.

– Так что, если я захочу поужинать у тебя дома, – продолжает он. – Если я пожелаю вести дела с твоим отцом… если захочу трахнуть твою наивную старшую сестру, знай – я это сделаю.

Моя грудь сжимается, ноздри раздуваются, когда я отворачиваю лицо в сторону, пытаясь обуздать свою ярость. Черт возьми, как назло, у меня сейчас нет с собой пистолета.

– Ты поняла меня, красотка?

Тихо рассмеявшись, я киваю, а затем высовываю кончик языка и провожу им по нижней губе.

Его глаза завороженно следят за этим движением, как и в тот вечер, когда мы встретились в клубе.

Я приподнимаюсь на цыпочки, наши носы соприкасаются, запах корицы и сосен вновь будоражит мое обоняние.

– Иди на хрен.

Улыбаясь, я изо всех сил толкаю его в грудь. Он едва двигается с места, но этого достаточно, чтобы я вывернулась из его хватки и проскользнула мимо. Я торопливо ухожу прочь, мое сердце колотится о ребра, словно испуганная пичуга.

Глава 9

– Где мы находимся? – спрашиваю я, оглядывая парковку.

Конечно же, я и сам уже это знаю. Мы стоим у «Желтого кирпича», стриптиз-клуба в самом сердце Кинленда, владельцем которого является не кто иной, как Фаррелл Уэстерли.

Лиам, один из помощников Фаррелла, которому поручено присматривать за мной, улыбается, откидывая со лба свои сальные рыжие волосы, и глядит в зеркало заднего вида.

– Давай не будем играть в игры, а, хитрец? – говорит он, поворачиваясь ко мне и прикуривая сигарету. – Мы оба знаем, что ты в курсе, где мы находимся.

Мое сердце подскакивает к горлу. Это что, ловушка? Неужели меня раскусили?

– Что, черт возьми, это означает?

Он хмурится.

– Ты думаешь, я поверю, будто ты не знаешь, что такое стриптиз-клуб?

Меня переполняет облегчение, и я расслабляюсь. Этот тип просто ведет себя как придурок.

Я откидываюсь на спинку сиденья и ухмыляюсь.

– Должно быть, классно так быстро замутить общие дела со Скипом? – спрашивает он, поджав губы.

Я пожимаю плечами, не утруждая себя ответом. Если быть до конца честным, я потрясен не меньше прочих. Подумать только, Фаррелл так легко предоставил мне доступ к своей персоне, впустив меня в свой дом и позволив встретиться с ним лицом к лицу! Ему, похоже, все равно, что его горячо любимая дочурка хочет затащить меня к себе в постель, и то, что я – по крайней мере, по мнению всех остальных – тешу себя этой мыслью.

По моему мнению, это может свидетельствовать о двух вещах. Либо Фаррелл Уэстерли – самый тупой главарь преступной банды в истории, либо он стал слишком самоуверенным и невнимательным.

В любом случае, возникает вопрос о том, как, черт возьми, ему удалось построить такую мощную империю за столь короткое время, если он принимает такие необдуманные решения.

Лиам хмыкает, прежде чем выйти из машины и захлопнуть за собой дверцу, бросив недокуренную сигарету на землю. Я следую его примеру, и прохладный ночной воздух обдувает мое лицо, когда я вылезаю из кабины и направляюсь к входной двери. Рыхлый гравий на клубной парковке хрустит под моими ботинками, когда мы идем к главному входу, и я вживаюсь в роль Брейдена; я пробегаю рукой по цепочке на шее, вытаскивая ее наружу, так, чтобы она лежала поверх рубашки. Спрятанное внутри нее крошечное устройство не сможет отснять достаточно видеоматериала, если останется спрятанным под тканью.

Здешний интерьер в точности соответствует названию. Пол тут почти черный, а стены выложены из кирпича приглушенного желтого цвета. По периметру выстроились диваны, а в задней части спрятались VIP-зоны. Приглушенное освещение и музыка, льющаяся из динамиков, создают клубную атмосферу, но не давят на уши и не бьют в глаза, а, наоборот, оказывают расслабляющий эффект. В дальнем правом углу виднеется бар, вытянувшийся во всю стенку, а в центре зала расположилась большая сцена с шестом.

Повсюду разбросаны круглые сцены поменьше, и на каждой из них извивается по танцовщице разной степени обнаженности.

Я знаю здешнюю планировку вдоль и поперек, поскольку до рези в глазах изучал чертежи здания. Но увидеть это воочию – совсем другое дело.

Рука Лиама опускается на мое плечо и сжимает его.

– Пойдем, потом будешь пялиться на все эти сиськи.

Я иду следом за ним, пока он маневрирует у главной сцены и минует бар, едва удостаивая окружающих взглядом. Его цель – дальняя часть зала, где расположены VIP-зоны. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь как можно лучше рассмотреть зал. Мы проходим по длинному коридору с дверями без стекол, Лиам спокойно минует первые две, прежде чем агрессивно распахнуть третью, и звук удара о стену резко отдается в моих ушах.

В центре U-образной кабинки сидит мужчина с сигарой во рту и бутылкой «Дона»  [10] в центре стола. Его голова запрокинута назад. Девушка у него на коленях не замечает, как мы входим в комнату, продолжая тереться о него своей обнаженной киской.

– О, Лиам, дружище, – произносит он, выглядывая из-за ее плеча. – Чем обязан?

– Тони, – Лиам хрустит костяшками пальцев, затем засовывает руку в карман и достает изумрудное ожерелье. Мой желудок сжимается, когда я понимаю, что это та самая побрякушка, которую я назвал подделкой.

Он неторопливо отводит руку назад, а затем резко бросает ожерелье вперед. Оно бьет девушку по спине, и та вскрикивает, сбиваясь с ритма.

Лицо Тони вытягивается, и недавнее непринужденное выражение на его лице сменяется чем-то более зловещим. Он кладет руки на бедра танцовщицы, останавливая ее. Грубо впившись пальцами в ее задницу, он стонет, словно не в силах смириться с мыслью о том, что ему придется это сделать, а затем хлопает по ней ладонью.

– Дай мне несколько минут, куколка.

Девушка отрывается от него и покидает комнату, скользнув взглядом по нам с Лиамом.

Он поправляет пояс своих брюк, прежде чем наставить на Лиама палец с золотым кольцом.

– Надеюсь, у тебя есть веская причина для того, что ты только что сделал.