Путь отмщения - Боумен Эрин

— Джесси, подожди. Насчет вчерашнего. Прости, что вел себя…

— Как паршивая свинья?

— Я собирался сказать «грубо».

Он пожимает плечами.

— Не мое дело. Ты преследуешь банду Роуза. Я считаю, что они тебе не по зубам, но это уже не мои проблемы.

Я фыркаю в ответ на оскорбление и яростно топаю, вколачивая пятки в ботинки. Потом поднимаю ремень с кобурой, туго затягиваю его на талии.

— Тебе и вправду восемнадцать? — прищурившись, спрашивает Джесси.

— Клянусь могилой отца.

Он мотает головой.

— А выглядишь моложе.

— Сдается мне, кто угодно будет выглядеть моложе, когда смоет трехдневную грязь и пот. — Я нахлобучиваю шляпу на мокрую голову.

Он по-прежнему смотрит на меня с сомнением. Меня точно раскусят. Рано или поздно ребята обо всем догадаются, они же не тупые.

— Ты и правда быстро стреляешь? — пытаюсь я поскорее сменить тему.

— Что?

Я киваю на ремингтон у Джесси в кобуре:

— И насколько быстро?

Лукавая усмешка озаряет его лицо.

— Выбирай цель.

— Вон тот цветок. — Я тыкаю пальцем в желтый венчик опунции в двадцати шагах от нас.

Не успеваю я опустить руку, как Джесси выхватывает пистолет и стреляет.

— Что? Где? — Билл, не до конца проснувшись, резко садится на подстилке; револьвер уже у него в руке. — А ну выходи! — Он крутится на заднице, целясь сразу во все стороны.

Джесси хохочет в голос, а я, хлопая глазами, смотрю на облысевшую опунцию и желтые лепестки, которые, кружась, опадают на землю.

— Твоя очередь, — говорит Джесси. — Осилишь цель на таком же расстоянии?

— Бесполезно, — вздыхаю я. — Из револьвера мне ни за что не попасть в такую даль. Знаешь, а я согласен взять у тебя пару уроков.

— Билл! — весело кричит Джесси брату через плечо. — Не знаю, кто этот парень, но, похоже, наш Нат ночью утонул в купальне.

— И отлично. Нат жуткий злюка.

— И сейчас снова станет злюкой, — предупреждаю я Билла, повышая голос.

Тот перекатывается на бок и что-то бормочет себе под нос.

— Чтобы через десять минут встал, — говорит ему Джесси. — Пора ехать. — Потом поворачивается ко мне: — Первый урок будет коротким. Не стоит долго задерживаться на одном месте.

— Твоя правда, — говорю я, потому что действительно согласна с ним. Уже второй раз.

Он указывает на еще один цветок кактуса неподалеку от нас:

— Представь, что сбиваешь его выстрелом.

— Хорошо, — говорю я, потом оборачиваюсь и смотрю на Джесси.

— Представил?

— Невелика задача.

— Ладно, тогда расскажи, что ты видел.

— Я видел цветок, а потом представил, как он разлетается в клочья.

Джесси мотает головой.

— He-а, ты все делаешь неправильно. Важен не цветок и не кактус. Важен ты сам. Не пуля сшибает цветок, а ты. Надо прочувствовать каждую деталь: постановку ног, позу, осанку, вес револьвера в руке. Откуда дует ветер и с какой силой, сможет ли он отклонить пулю в сторону. Потом последовательно представь в уме каждое из своих действий: как ты достаешь револьвер, как целишься, как нажимаешь на спусковой крючок. Ты должен ясно увидеть, как ты это делаешь, прежде чем сделать, и тогда в момент выстрела уже не придется думать. Ты просто… поддашься инстинкту. Руки сами совершат необходимые действия без участия разума.

— Хочешь сказать, сначала все происходит в уме?

— А разве в остальном не так же?

Я закусываю губу. Вообще-то, па говорил мне почти то же самое, когда учил стрелять из ружья. Только сейчас все должно происходить в сто раз быстрее.

— Но как представить действие с такой скоростью? Ты сбил цветок, когда я и руку не успел опустить.

— А это второй и последний урок: тренируйся.

— Только два урока? — удивляюсь я. — Вот и вся наука? А зачем тогда мне учитель?

— Читать тебе нотации, когда отлыниваешь.

— Я не отлыниваю!

— А кто сегодня утром бросил пост?

— Фу, Джесси, ты как мескитовый шип в заднице.

— Такой же ядовитый? — ухмыляется он. — Сочту за комплимент.

— Такой же доставучий. Будто нарочно пытаешься меня взбесить.

— Я пытаюсь привить тебе упорство в достижении цели. — Он взмахом руки указывает на ближнюю опунцию. — Теперь представь свой выстрел.

Я демонстративно вздыхаю и мысленно беру цветок на прицел. Легкий ветерок шевелит лепестки, клоня их к западу, и на большом расстоянии пуля может сильно отклониться от заданной траектории, но я стою близко, поэтому вряд ли она уйдет в сторону. Я думаю о полете пули, о том, как она со свистом рассекает воздух; потом представляю, как жму на спусковой крючок, но сначала нужно прицелиться, и я чувствую тяжесть револьвера, который пока лежит в кобуре у меня на бедре. Передо мной словно разворачивается картина выстрела в обратном порядке, и внезапно меня озаряет предчувствие, как именно все будет. Я ощущаю, как вес тела давит на ноги, и расставляю их пошире для устойчивости. Вижу, как рука сама тянется к кобуре, достает револьвер, палец взводит курок, взгляд совмещает прорезь прицела, мушку и цель, а потом я делаю выдох и одновременно нажимаю на спусковой крючок — словно выдыхаю пулю, отправляя ее в полет. Вот она вырывается из ствола, мчится вперед и вспарывает лепестки цветка, и я полностью контролирую происходящее. Именно так все и случится. Только так и никак иначе. Ведь мне уже открылось будущее.

Я резко возвращаюсь в реальность.

Тянусь, достаю, направляю, целюсь, стреляю.

— Господи, да что с вами сегодня такое! — испуганно орет Билл, подпрыгивая на одеяле. Джесси снова смеется, а Билл встает и решительно топает к Рио.

— Мимо, — разочарованно говорю я, глядя на опунцию. Цветка там нет, но вместе с ним полностью оторвало мясистый округлый лист, на котором он рос. — Ничего не понимаю. Картинка в голове была такая ясная.

— Цветок — очень маленькая мишень, — утешает меня Джесси. — Будь на его месте человек, ты точно попал бы. Может, не прямо в сердце, если ты туда целился, но уж в корпус наверняка.

Я убираю кольт в кобуру.

— Ага, если не брать в расчет, что меня бы давно застрелили. Я на эту опунцию целую вечность таращился.

— Вот поэтому и нужно практиковаться, — говорит Джесси. — А ты думал, почему соперники перед поединком так долго меряют друг друга взглядами? В гляделки играют, кто кого пересмотрит? Нет, тут никто не торопится: каждый пытается представить свой победный выстрел. Нужна смелость, чтобы первым выхватить револьвер, и побеждает тот, кто стреляет быстрее.

— Быстрее быстрого, — припоминаю я его вчерашние слова. — Лучше всех.

— Знаешь, Нат, может, из тебя еще и выйдет толковый ученик.

— Еще бы, ведь я умею слушать, — поддразниваю я.

Джесси разражается хохотом:

— Нет, Билл, ты слыхал?

— Слыхал, — отзывается тот. Он седлает Рио и поглядывает на небо. Прямо над головой оно цвета индиго, но ближе к горизонту уже расцвечено ярко-розовой полоской зари. — Пора?

Джесси кивает:

— Похоже на то.

К середине дня становится ясно, что мытье было бессмысленной тратой времени. Сегодня еще жарче, чем вчера, и уже с полудня пот ручьями льет у меня по спине. Даже не поймешь, то ли волосы не высохли с утра, то ли взмокли от пота, который течет из-под шляпы непрерывным потоком.

— Остановимся у реки, пусть лошади отдохнут, — говорит Джесси.

Здешняя река называется Агуа-Фриа. Русло ведет почти строго на юг, а мы движемся на юго-восток, поэтому придется переправиться через реку, и в следующий раз мы увидим воду только у Финикса, где течет Солт-Ривер.

Лошадям действительно нужен отдых, да и я выхлебала почти всю воду, пора заново наполнить флягу. Впрочем, несмотря на жару, вынужденная проволочка меня злит. Вчерашняя пыльная буря и так стоила нам нескольких часов перехода, потому что пришлось разбить лагерь и остановиться на ночлег раньше положенного. Остается только надеяться, что Уэйлана Роуза и его банду буря тоже задержала.