Покровители против покровительниц - Узун Юлия

– Сомневаюсь, что ты сможешь вернуть семью и право жить в лагере Ростена, – сделала вывод девушка. Враждебность ушла, и на ее место пришло сострадание. – Одно только то, что ты жил в Имертоне, на их стороне…

– Здесь, в лагере, поговаривают, что существует суд. Они восстанавливают права, если я, к примеру, смогу доказать, что был рожден здесь и не покидал государство по доброй воле.

– И для этого ты должен найти мать?

– Не только. У меня для неё серьезное послание.

– Почему не напишешь письмо Мальве? Она должна решить этот вопрос. Зачем нарушать закон?

– Как тебя зовут?

Девушка хлопала глазками.

– Меня зовут Эрван. Поверь на слово, у меня нет дурных намерений.

– Ладно. Я – Гвеннит.

– Гвеннит. Какое красивое имя, – музыкой прозвучало из уст Эрвана. Девушка тут же залилась краской, и парень наконец улыбнулся. Затем крепче прижался к забору. – Я писал. Много раз писал. Ответа нет. Я и так много времени потерял. Я должен найти мать. И лучше, если я найду ее до того, как меня схватят.

– Почему же?

– Потому что я могу погибнуть раньше, чем скажу ей то, что должен.

Гвеннит сомневалась в своих силах. Все это казалось полнейшим безумием.

– Как же я выведу тебя отсюда? Нас обоих поймают.

– Прошу тебя. Вы, женщины, обладаете особой смекалкой. Ты придумаешь. Завтра в это же время, на этом же месте, – сказал Эрван, услышав звуки квадрокоптера.

Гвеннит сорвалась с места, а Эрван быстро вернулся к работе.

«Она придумает», – мысленно сказал он себе и не сдержал улыбки.

Белый и жёлтый – цвета правителя. Только Лотос мог носить одежду этих цветов. Для других жителей Имертона белый и жёлтый в одежде был запрещён. Его подданные и жёны из гарема были как радуга пестры, за пределами замка мужчины носили тёмную одежду.

Сегодня Лотос был в белом костюме с перламутровыми вышивками. Он считал себя неотразимым в окружении невероятной красоты Ризы и Герберы в розовых откровенных нарядах.

– Сладкие мои, сегодня великий день! – воскликнул счастливый Лотос, поднимая бокал с шипучим напитком. Девушки рядом хихикали, притворяясь смущёнными. – Да! Уверен, Азалия поджала хвост. В скором будущем она узнает о моём сверхновом оружии. Хм. Ей такое ни за что не достать. Ха-ха-ха! У неё просто нет моих учёных мужчин. Она хвалится развитой технологией; говорит в своих заявлениях, что я живу по древним принципам. Теперь пусть посмотрит, насколько я «безнадёжен».

– Покровитель, – осмелилась обратиться к мужу рыжеволосая Риза, – вы разместили пленниц в лагерях Римора?

– Ещё чего! Я разбросал их по всему Имертону, – исключая Римор, – чтобы не нашли друг друга. Всё же это не обычные жительницы. Это военные и работают они на Азалию. И с чего они такие наивные, скажите на милость? – Лотос пощекотал подбородок миленькой Герберы. – Решили, что я вступлю в переговоры на границе в океане. Ха-ха-ха! Глупые женщины!

В покои Лотоса попросился слуга. Покровитель нахмурился. Он не любил, когда его отвлекают.

– Чего тебе?

– Покровитель, – слуга низко поклонился, – в Джедо и некоторых других городах начался бунт.

Отмахнувшись от рук своих женщин, Лотос встал. Слуге он был по подбородок ростом, только он этого не замечал. Он заставлял подданых сгибаться почти пополам, когда он приближается, отчего глаза слуг становились с его глазами на один уровень.

– Что ты сказал?

– Бунт в лагерях. Похоже, новенькие пленницы не желают мириться с их участью.

– Не желают? – давясь ненавистью, процедил Лотос. – Что ж, мы их научим уму разуму. Приведи ко мне капитана.

– Он уже здесь. Ожидает.

– В мой кабинет! Сейчас же!

Капитан Верн ходил из угла в угол, ожидая покровителя, заметно нервничая. Лотос вошёл и без всяких приветствий спросил:

– Кто устроил бунт?

– Бунт устроили пленницы западного лагеря. За ними последовали ещё четыре лагеря. Насколько мне известно, женщины требуют убрать новеньких пленниц.

– Я же велел не селить новеньких в лагеря Римора! – закричал Лотос негодуя. – В лагерях Римора живут избранные, рождённые в Имертоне женщины и девочки. Пленниц сошлите в лагерь Борка.

– В Борк сослали только двоих.

– То есть десять новых пленниц сейчас в Риморе? И вы смеете приходить и сообщать мне о бунте? Так проблема не в женщинах, а в вас, капитан! Надо же быть таким тупицей!

– Покровитель, – Верн опустил свою лохматую голову, – их распределяли железные птицы. Координаты вы сами задали.

– Я? – Лотос был искренне удивлён подобной дерзости. – А ну, вон! Завтра чтобы все новые пленницы были сосланы в Борк! А вы… – Лотос ткнул в Верна своим толстым пальцем, – вы, Верн, отстранены от должности.

– Но…

– Я решу, что с вами делать, на совете. А сейчас – вон!

Вот так вела себе спокойную жизнь, а теперь что? Парня жалко стало. Если он был рождён в Авреумонте, значит, у него все права жить в приличных лагерях для мужчин и не числиться беглецом. Что за жизнь тогда его ждёт? Тяжёлые работы каждый день и никакого развлечения.

Гвеннит тоскливо вздохнула и запустила камень в воду. Он бултыхнулся и исчез, оставив после себя множество кругов. На берегу моря Гвеннит переживала любые невзгоды. Ей нравилось сидеть на тёплом песочке и думать.

Эрван не выходил у неё из головы. Такой красивый, а заточён в самом строгом лагере. Имертонцев женщины никогда не воспринимали. Было бы здорово освободить красавчика. Но каким образом она перевезёт его в Ростен? Ей придётся самостоятельно разработать план побега. Ни у кого она не могла спросить, совета взять даже у матери нельзя.

Квадрокоптеры двадцать четыре часа в сутки летают над лагерем. Уйти оттуда незамеченными практически невозможно. Если их поймают, Гвеннит попадёт под суд, а Эрвина, возможно посадят в тюрьму, либо сошлют обратно в Имертон без права вернуться назад.

Если допустить, что они смогли сбежать из лагеря. Следующий шаг – покинуть Фраган и добраться до Изоптона. Оттуда сесть на моторную лодку и доплыть до Ростена. Где же она столько средств найдёт?

Нет, покачала головой девушка, ничего не получится.

Завтра она скажет ему, что отказывается. А лучше, если вовсе не придёт. Пусть он ищет другую дурочку.

Придя к такому решению, она шустро поднялась на ноги, стряхнула песок и побежала домой. Ничего не изменилось. Жизнь продолжается. Сгладятся впечатления, Эрвана она забудет уже наутро.

По дороге домой Гвеннит услышала женские голоса. Свернув в городской палисадник, она увидела четырёх подружек на качелях. Ничего особенного, но Гвеннит почему-то заинтересовалась их разговором. Сделав вид, что гуляет, она напрягла слух.

– Это произошло чуть больше трёх лет назад.

– И ты клянёшься, что это чистая правда?

– Да! Я знала ту женщину, которая додумалась выкрасть беглеца из лагеря.

– Ого! Из нашего лагеря?

– Да!

Гвеннит ещё более заинтересованная спряталась за толстый ствол дуба и замерла, стараясь не упустить ни одной детали.

– И что произошло? Как она это сделала? Мне кажется, с нашей системой слежения это невозможно.

– Любую систему можно обхитрить. А когда у парня женские черты лица, его легко сделать женщиной, дорогая моя. Фрай Лили так и сделала. Никто не попросит женщину раздеться. Это против закона. Так они и бежали.

– А на границе как? Там ведь личность проверяют.

– Они объехали границу через тропики. Опасно, но через границу опаснее. Она украла лодку, спрятала беглеца в отсеке для груза, а сама выехала, как туристка. Её не остановили. Да и с чего бы!

– И что потом? Их поймали?

– Нет, насколько я знаю. Она внедрила его в лагерь «Даймонд». Туда обычно калек или больных селят. Их не считают поголовно и не особо следят за количеством. Прибавился один, ну и ладно. Говорят, у них и картотеки нет.

Гвеннит впитывала информацию, как губка. До самого дома она повторяла раз за разом: