Эксперт для Каморра - Егормина Ульяна

– Паола, дорогая, отошли охранника, – почти взмолился мафиози, изучая меня сосредоточенным взглядом.

Я издевательски выгнула бровь.

– Филипп… – мягкий укоризненный вздох сорвался с полуоткрытых губ. – Ты ведь знал, кого приглашал отобедать.

Лучия болезненно поморщился. Перед моим воображением его кругленькая фигурка заместилась на другую: высокую, крепкую, ладную. Синьор Валлара сейчас бы вел себя совсем по-другому. Он бы встал, отослал Грассо, взял меня за руку и отвёл бы туда, где посчитал бы удобным обедать… Или целовать… В животе туго свернулся горячий ком. Мне хотелось, чтобы меня целовали. Долго, горячо, властно… Только умел это делать лишь один мафиози во всей Италии… Во всем мире лишь он один. Анжело Валлара. Не смогла я переступить через его любовь.

От горестных мыслей отвлек Лучия.

– Вина, дорогая?

Я согласно кивнула, без аппетита принимаясь за ужин. Романтики у мафиози совершенно не получилось. Он постоянно пытался ввернуть в разговор сначала свое восхищение мной, затем неизбежность второго брака… Все эти беседы приелись до тошноты ещё три года назад. Весь криминальный мир Каморра давно смирился с тем, что синьора Валлара, как королева Виктория – в вечном трауре по рано ушедшему мужу.

К концу вечера Филипп пригласил меня танцевать, но под пристальным взглядом многочисленных репортёров, опустить ладонь ниже приличного так и не решился. Вечер кончился мягкими комплиментами и дежурными фразами у дверей машины. Грассо, самодовольно усмехаясь, отвёз Синьору домой.

– Что-нибудь ещё? – охранник вопросительно застыл на почтительном расстоянии.

– Спасибо, Коррадо. Отдыхай.

Я сняла неудобные туфли, придерживая подол, побрела босяком по гладкой дорожке к дому. В душе мягкими волнами плескались усталость и опустошение.

Глава 5

Утро встретило затемно, тем же раздражающим стуком в запертую наглухо дверь спальни. Заболел Жозефе-Анжело. Температура поднялась до значительного уровня, и хотя семейный врач – Антонио уже принял необходимые меры, малыш капризничал, отказываясь ложиться в постель. Пришлось потревожить высокопоставленную мать.

Через пару минут я уже качала сына, расхаживая по комнате, и напевала его любимую колыбельную. Вспоминалось, как делала нечто подобное в подвале этого самого дома, заливаясь слезами страха и отчаяния. Постепенно малыш успокоился, начал возиться и тихо сопеть, что означало, в его случае, голод. Служанка принесла большую бутылку с жидкой кашей. Мои дети уже были взрослыми, но продолжали иногда просить эту самую кашу, как средство восстановления душевного равновесия. Особенно сын.

В дверь детской бесшумно вошёл Маттео.

– Синьора, мы приобрели антикварную лавку, как вы просили.

Я обернулась через плечо, смерила юриста холодным взглядом. Паренёк смутился, отступая на пару шагов назад.

– Спасибо, Маттео. – от высокомерного звона официального голоса даже сын на руках начал опасливо ежиться. – В детской дела не обсуждаются.

– Мне подождать в кабинете? – он с усилием преодолевал робость, настаивая на важности неотложного разговора.

– Как только Жозефе-Анжело отпустит меня. Пять минут на душ и собраться, за тем я пошлю за тобой.

– Да, Синьора, – паренёк благодарно наклонил голову, отступая к двери.

Прошло не меньше получаса, прежде чем я смогла освободиться для разговора с молодым помощником консильери. Антикварный магазин, который они за бесценок купили в Риме, почти разорился, но это мало меня интересовало. Уже через неделю все немногочисленное содержимое поступило на частный, закрытый аукцион, как личная собственность семьи Валлара. Мы заявили о себе в новом амплуа. Прошло совсем немного времени и появились первые возможности заработать на занятом поприще.

– Это очень хорошая сделка, Синьора, – возбуждённо вещал Маттео, расхаживая по комнате. – Мы продадим его в десять раз дороже, на частном аукционе в Милане, через неделю.

– Погоди, – я медленно приложила пальцы к губам, стараясь просчитать все неприятные возможности. – Слишком дёшево. Нужно взглянуть на лот до покупки.

– Но Синьора…

Взмахом руки я прервала молодого консильери и поднялась.

– Коррадо, готовь самолёт. Мы отправляемся смотреть товар.

Грассо молча поднялся. Его спокойное, без эмоциональное лицо ничего не выражало.

– Да, Синьора.

Через пару часов черный, двухместный автомобиль остановился возле большой, уважаемой галереи Милана. Безукоризненно одетый и подчёркнуто вежливый Грассо галантно сопроводил меня внутрь. Там, в самом разгаре, кипело какое-то светское мероприятие.

Высокое общество встретило неаполитанскую бандитку с пренебрежительной настороженностью. Я же, не теряя чувства собственного достоинства, прошествовала к одному из организаторов, где и сообщила о причине своего визита.

– Вас послала та самая синьора Валлара? Мой помощник говорил с ней по телефону, и заверил, что все в полном порядке.

Очевидно хозяин мероприятия, видный мужчина средних лет, не до конца осознал, кто на самом деле стоит перед ним. Услышав слово «эксперт», он решил, что меня наняли для анализа ценности объекта. Разубеждать его я не стала, решив, что подобная путаница мне пойдет лишь на пользу.

– Тем не менее, синьора хочет убедиться, – располагающе улыбнулась я.

– Что ж… – замялся хозяин. – Пройдёмте за мной.

Длинные, извилистые коридоры привели нас в просторное, обустроенное хранилище с климат-контролем и вентиляцией. Мне предоставили объект: украшение времен Марии-Антуанетты, предположительно созданное из камней знаменитого «ожерелья королевы» – Бёмер и Бассенж. Искусственный свет идеально копировал дневной. Препятствий для анализа не создавалось.

Жизнь вновь показалась простой, легкой… Как раньше.

При детальном рассмотрении выяснилось, что камни не имели характерных повреждений, которые могли бы указывать на непрофессиональное извлечение их из прошлого изделия. Несомненно, подлинные бриллианты должны были быть «покалечены» неправильным изъятием в далёкой заснеженной Российской Империи.

Я аккуратно повернула изделие. Тихий хруст крупных, тяжёлых камней, заключённых в массивную оправу, ласкал слух. Свет ложился на ровные грани, отражался от них, заставляя ожерелье сиять. И все же меня смущал спектр рассеивания луча.

– Все в порядке? – неуверенно протянул администратор, за моей спиной.

Теперь статный мужчина легко растерял всю свою спесь. Наблюдая за плавными действиями, он все больше мрачнел, а его поза все ярче демонстрировала неприязненное напряжение.

– Нет, – я с великой осторожностью вернула украшение в прежнее положение. – Это не бриллианты Марии-Антуанетты. Они даже не подлинные. Синьора будет разочарована.

Администратор приосанился, выражая наигранное безразличие.

– Какая нам разница, что подумает старая итальянка? Мы очень уважаемый аукцион…

Маттео шагнул было к нему, но мой предупреждающий жест остановил помощника.

– Синьора Валлара не купит подобное… – я пренебрежительно махнула ладонью в сторону грубой подделки. – Ни для себя, ни для своих родственников. Это значит, что Италия закрыта вашему аукциону. Подумайте, что скажут остальные крупные коллекционеры, когда узнают о качестве ваших лотов? Ведь они оказались не нужными даже старой итальянке.

Не дожидаясь ответа, я развернулась спиной и спокойно направилась к выходу, медленно стягивая с рук гладкий атлас перчаток.

По-началу общественность крупных владельцев частных коллекций скептически отнеслась к отказу от участия в аукционе дома Валлара. Маттео организовал очень грамотную, а главное эффективную публичную компанию. Владельцы торгов проигнорировали угрозу и поплатились за это. Никому не стоило недооценивать Синьору. Сыграв на собственной неизвестности, мы заставили остальных считать подделку лота настолько очевидной, что заметил и совершенный дилетант.

Аукцион провалился. Его покинули самые крупные коллекционеры. Диссонанс случившегося вышел большой. Масштабы убытков неминуемо обратили внимание экспертного мира в сторону первопричины – Синьоры Валлара.