Путь отмщения - Боумен Эрин

— Но… ты бросила нас. Почему ты нас бросила?

— Сложно объяснить.

— Вовсе не сложно! Родных не оставляют. Заводишь семью и заботишься о ней. Все просто и понятно.

— Если ты позволишь мне объяснить…

— Никаких объяснений, пока вы оба не бросите чертовы револьверы! — орет Роуз.

Джесси только тверже перехватывает рукоять, но я опускаю руку.

— Кэти…

— Она моя мать, Джесси. Убери оружие.

— Кэти, тут что-то не так. Откуда она взялась? Как попала сюда? За много дней мы не встретили ни души!

Тут не поспоришь, но я не хочу брать на себя вину за смерть матери и уж точно не позволю Уэйлану Роузу убить ма: у меня нет другой семьи, кроме нее.

Он пинает ее по ногам, и она, рыдая, падает на колени. Роуз вжимает дуло ей в затылок.

— Джесси! — кричу я. — Брось чертовы револьверы!

Колтон продолжает неотрывно смотреть на Роуза и наверняка просчитывает возможность выстрела. Да, Роуз открылся, теперь его не заслоняет тело заложницы, но револьвер уже у него в руке, взведен и нацелен, а нажать на спусковой крючок он успеет быстрее любого из нас.

— Пожалуйста, — прошу я Джесси. — Умоляю.

Он прикусывает губу и стонет от бессилия, но опускает руки с револьверами. Я бросаю кольт в пыль между нами и Роузом и киваю Джесси. Мучительно долгую секунду он колеблется, но все же расстается со своими ремингтонами.

— Ну наконец-то, — говорит Роуз, толкая мать вперед. — Мария, будь любезна.

Она ползет к нашим револьверам, подбирает их и встает. Но почему-то не разворачивается и не палит Роузу прямо в лицо.

А спокойно возвращается и пожимает Уэйлану руку

— Сердечно благодарен, — говорит он, забирая у нее мой кольт.

Ма крутит револьверы Джесси на указательных пальцах и улыбается.

— Рада помочь, — говорит она.

— Но он… Ты с ним заодно?! Да как ты можешь!

— Я сама его наняла, — спокойно говорит она. — Уэйлан и его мальчики охотились за золотом в моих горах целую вечность, и обычно мне удавалось отогнать их выстрелами из ружья и держать на расстоянии. Но зимой в моем тайнике кончились запасы, и тогда я подумала, что из досадной помехи «Всадники розы» могут превратиться в союзников.

Она продолжает крутить на пальцах револьверы Джесси. Сейчас она выглядит совсем другим человеком. Не слабой и отчаявшейся, а одержимой.

— Всего было три тайника и рудник, ясно? Когда-то у меня были карты, на которых обозначалось местоположение каждого из хранилищ, да только кое-кто украл у меня дневник с подробным описанием! Я потратила на поиски шесть сезонов подряд, но обнаружила только один из тайников — тот, что расположен дальше всего отсюда. Он позволил мне продержаться несколько лет, потому что был полон добытого золота. Но в начале этой зимы я показалась Уэйлану, вместо того чтобы прогнать его, как обычно. Я рассказала ему, что у человека по имени Росс Генри Томпкинс хранится дневник, который указывает дорогу к золотоносному руднику, а сам Росс, как я подозреваю, уехал из Тусона на север. И мы с Уэйланом договорились: если он привезет мне дневник, то потом, когда мы найдем золото, я отдам ему столько, сколько он сможет увезти.

— И он не пристрелил вас на месте? — фыркает Джесси.

— Я показалась ему с гребня ущелья, — ощеривается она. — Они стояли внизу, на большом расстоянии. На том самом месте, где я закопала динамит. Так что они вели себя смирно, боясь пошевелиться, и внимательно выслушали мое предложение.

Однако с отъезда Уэйлана прошел не один месяц. И я подумала, что у него ничего не вышло или он решил забросить это дело. Я возобновила поиски тайника, прочесывая горы дюйм за дюймом, переворачивая каждый камень. Вообразите мое потрясение, когда я снова увидела Уэйлана в каньонах и услышала слова одного из его людей: мол, дневник теперь у них и золотом не придется делиться, если убить проклятую Томпкинс. Поэтому я поступила как любая уважающая себя женщина на моем месте. Прострелила мерзавцу башку, а потом уложила всех остальных, кого удалось взять на мушку.

— Значит, тогда в ущелье стреляла ты! — В тот день и решила, что Хэнк говорил обо мне, а на самом деле он имел в виду мою мать: призрачного стрелка, женщину, которой досталось бы почти все золото, если бы они придерживались условий сделки. — Ты чуть меня не убила!

— Если бы я знала, что ты моя плоть и кровь, то не стала бы в тебя целиться. Но, милая, ты же одета как мальчишка.

И тут до меня доходит, почему Роуз изменил условия нашей с ним сделки, почему потребовал меня в обмен на Джесси. Я была нужна ему для торга. Узнав, что я дочь Генри, он сообразил, что Мария — моя мать. Роуз собирался использовать меня против нее, как только что использовал ее против меня: он приставит револьвер мне к виску, пока ма не бросит оружие, и тогда он застрелит нас обеих и сам обчистит рудник. Зачем ему делиться золотом, если можно все оставить себе?

Вот почему он бросил в пещере последнего из своих людей. Вот почему всего только сшиб с меня шляпу, а не убил, когда я пришла за Джесси. Вот почему Уэйлан замешкался в «Тигре», когда я назвала свое имя. С того самого момента он начал придумывать план, который сейчас воплощает в жизнь.

Мария чешет голову дулом револьвера и поворачивается к Роузу:

— Повезло тебе, Уэйлан, что я не пристрелила тебя тогда, верно? Только шляпу сшибла с головы. Зато потом ты сразу принес мне дневник, как послушный пес. — Она тихонько свистит, будто подзывая собаку. — Расскажи-ка еще раз, как ты его нашел.

— Мы были в Каса-Гранде, когда прошел слушок, что один человек потратил неприличное количество золота на доктора для своего ребенка. Мы проследили источник слухов до Прескотта, а там у Гранитного ручья нашли и самого Томпкинса.

Тот доктор, который лечил меня от скарлатины… Значит, он вовсе не шутил, что отец расплатился золотом.

Мария улыбается.

— Это был единственный промах Росса — Генри — за долгие годы, и он ему дорого обошелся.

— Просто не верится, — цежу я сквозь зубы. — Ты наняла Уэйлана Роуза, известного своей кровожадностью преступника, чтобы вернуть жалкий дневник? Роуз убил моего отца. Повесил его на нашем мескитовом дереве!

— Прискорбный, но необходимый шаг.

— Необходимый? Когда-то па был твоим мужем!

— И отнял у меня дочь, — огрызается она. — Похитил тебя и скрылся среди ночи. А ведь именно я проводила долгие месяцы в горах, забирая золото из тайника и переправляя домой. Именно я заботилась о том, чтобы мы жили в богатстве и роскоши. И как он меня отблагодарил? Забрал тебя, кучу золота, карты — и исчез! Да еще посмел дать тебе другое имя! Я назвала тебя прекрасным именем Сьерра, а он изменил его на скучное Кэти!

— Знай ты меня хоть немного, ты поняла бы, что оно мне больше подходит. Впрочем, откуда тебе знать, если ты настолько утратила связь с реальностью. Па говорил, что в Тусоне стало небезопасно, что вам угрожали. Говорил, что ничего не оставалось, кроме как сбежать.

— Твой отец был трусом, трусом и слабаком! — взрывается Мария.

— Будь у тебя хоть половина той смелости, что была у па, ты явилась бы в Прескотт и повесила отца собственноручно.

Она наотмашь бьет меня по лицу рукояткой револьвера Джесси, так что искры сыплются из глаз.

— Следи за языком! И хорошенько подумай, кто здесь злодей. Я ведь не буду с тобой нянчиться, как Роуз, но я хотя бы не лгу. А насколько честен был с тобой отец, если по правде? Уэйлан рассказал мне, что под вашим мескитовым деревом есть могила с моим именем. И раз уж отец врал половину твоей жизни, может, это он злодей? Я ведь в те годы старалась только ради семьи. А он просто взял и сбежал.

— Думаю, жажда золота свела тебя с ума, — говорю я, еле сдерживаясь. — Если не можешь жить по-человечески, если по ночам боишься собственных соседей, какой тогда смысл быть богатым? Покой не купишь за золото.

— Зато можно купить счастье.

Какое счастье? Насколько я могу судить, она годами не покидала этих гор. Наверное, жила в том убогом домишке, покупала у апачей вещи и припасы, которые не могла раздобыть сама, а поиски золота хранила в тайне. Не удивлюсь, если динамитом она разжилась в результате сделки с Якобом Вальцем.