Фиалковое утро - Харлан Сати

Язык сковало. Зудящий ком давил на горло. Мне нужно было ответить, но я не могла. Подобное заставит растрогаться любого беса, а когда это говорит твой король, то несите простынь, ибо одного платка не хватит для моих девчачьих соплей.

– Ты мне веришь? – уже с нажимом переспросил Авриил.

Вдох.

– Да, Ваше Величество! – отчеканила я на выдохе. Нет. Я не верила, но была очень благодарна.

Король шикнул на меня и заозирался.

– Не зови меня так, нам не к чему привлекать внимание.

– Простите, Ваш… Простите. – Я прочистила горло. – Я сопровожу вас до дворца, а по дороге вы расскажете, что выяснили о девушке.

– Звучит как приказ, – притушил мою решительность Авриил. – Я не хочу возвращаться. Мне сполна хватило утреннего совета. Дай мне отдохнуть от их лиц и тупости.

– Я могу проводить вас в библиотеку к Пирсу и забрать позже, как закончу свои дела.

– Как какого-то сопляка?! Я не нуждаюсь в няньке! Я отправляюсь в рыбацкую деревню. Церковник был вчера в библиотеке и узнал в почившей приезжую торговку. Если хочешь, то можешь поехать со мной.

– Нет. Вы никуда не едете. – Колени ослабли под глухим рычанием короля, но спина держалась ровно – уверенно. – Харийцы снуют по всем трактам. Покидать Бакатар без сопровождения – это как минимум неразумно, Ваше Величество.

Последние слова я сказала нарочито громко, не так, чтобы привлечь внимание, но достаточно, чтобы дать понять, что я сделаю в случае его новых попыток подставиться под харийскую сталь.

– А на что мне Первый Ворон? Ты резко растеряла все свои боевые навыки? – Авриил фыркнул и стремительно пошел к воротам. – Бросила меня с насмешкой в виде Алура, а сейчас вдруг забеспокоилась о моей сохранности. Не лицемерь, Гарэт. Это тебе не к лицу.

– Ваше Величество!

Задержавшиеся посетители церкви начали активно вертеть головами, выискивая своего короля. Авриил сделал то же самое и, быстрее чем я успела его догнать, запрыгнул на вороную лошадь.

Цокот копыт. Развивающийся плащ. Привкус острого перца во рту от злого раздражения.

– Бесовской характер! Чтоб тебе кобыла зад отбила!

Полуденное солнце нещадно припекало. Со стороны Квартового океана долетали крики чаек, отменная брань рыбаков и несло тиной. Жизнь вовсю кипела. По чавкающим улицам носились сопревшие деревенские, изредка поглядывая в мою сторону. Они наскоро изучали подозрительного гостя, хмыкали и спешили дальше по своим делам.

– Где живет эта девушка?

Кузнец отошел от бочки с водой, оставив в ней стальные крюки, и осмотрел протянутый лист пергамента.

– Кем будешь?

Ну, разумеется.

Я обернула руку без перчатки поводьями, пряча ее бледноту. Гнедой жеребец получил от меня незаметный удар пяткой и недовольно переступил, заходя в тень лиственного дерева.

– Отец перед смертью сознался в измене. Портрет брошенной дочери – все что у него было. Прошу, помогите мне найти сестру. Она должна знать судьбу родного человека.

– Вот оно как. – Кузнец почесал щетинистую щеку. – Твой отец – последняя скотина. Хельгу вся деревня выхаживала – теперь и ее сын осиротел. Мало нам своих голодных ртов.

Как я точно угадала.

– Она умерла? – Подыграем.

– Бес ее знает, – махнул ручищей кузнец. – Уж как две недели ее нет. Либо сбежала, либо дух испустила.

– Две недели? – А вот это интересно. – Никогда не поверю в то, что мать бросила свое дитя.

Отец – да: в этом я имела счастье убедиться, испытав предательство на собственной шкуре. Но мать – нет. Для этого должны быть весомые причины.

– Война затронула всех нас. Голод никого не щадит. Жить захочешь, не только сына бросишь – мать родную сожрешь. – Он осмотрел мою выглаженную чистую одежду, облюбленного коня, холеную сбрую и смачно плюнул в грязь улицы. – Ты из столицы. Какого вам за высокими стенами Бакатара, когда у простого люда нет куска хлеба для собственного ребенка? Харийцы засыпали солью поля и перебили всю скотину, а ту, что уцелела, хозяева прячут за четырьмя замками, не желая делиться. Сбежала ли Хельга или померла – не важно. Мать оставила сына на голодную смерть, но виновата в этом не она, а король. – Кузнец вернулся к бочке. – Дом с зеленой дверью.

– Король не обрекал вас на голод. – Я не могла промолчать. – Вы живете в своих деревнях и не видите дальше забора. Хария за последние тридцать лет присвоила столько земель, что если бы Авриил Вембрант не вмешался, то через десять лет ты бы ходил под Калумом Готтрингом. Огненный Отец сморил нашего предыдущего короля, чтобы в его сыне проснулась сила. Чтобы Аракан обрел короля, способного защитить вас, неблагодарных.

– Тебе почем знать? – Кузнец достал блестящие крюки, придирчиво осматривая каждый. Этот мужчина знал свое дело: не крюки – сияющее творение. – Проваливай отсюда подобру-поздорову. Здесь ты не найдешь благодарных. За такую помощь у нас не благодарят, а разбивают рожи.

На наш разговор слетелись местные. Десятки глаз начали кропотливо изучать меня. И много времени для того, чтобы разглядеть во мне объект их ненависти, не понадобится. Пришлось уйти.

– Чтоб вас! – воскликнул кузнец, швыряя в грязь кривые крюки. – Видир, раздувай огонь. Будем переплавлять.

– Печь потухла, отец!

Дом Хельги нашелся быстро.

Поодаль от накренившейся скрипучей избы стояла вороная кобыла. Вокруг нее скакали дети и гладили атласную шерсть ручками-веточками. Их большие глазенки на острых лицах сверкали восторгом, а поредевшие волосы шкодливо торчали на тяжелых головках, что едва могли удержать хрупкие шейки.

– Моего обласкаете?

Детвора сразу же ринулась к гнедому жеребцу. Угодив в их ласковые ручки, лиловые глаза животинки в мольбе уставились на меня, но его горе меня не трогало. Я была готова убить его, чтобы накормить этих отощалых детей.

Так оно и будет.

– Ваше Величество.

Авриил сидел на лавке у дома и испытывал взглядом землю. Воздух звенел от его напряжения. Изредка он поднимал быстрый взгляд на довольное повизгивание детей, но сразу же опускал, уходя в тяжелые думы.

– Ваше Величество. – И опять тишина.

Опыт подсказал, что сейчас королю нужно немного одиночества, которое он так любил, но никогда не мог получить.

Обшарив избу вдоль и поперек, я не нашла ничего, что могло бы дать подсказку к разгадке страшной болезни, свалившейся на Аракан. Куда там, я не нашла даже ничего, что могло бы вызвать хоть какие-то подозрения: пустые полки, сундук с прохудившимися тряпками, старая потрепанная книга со сказками и пара деревянных игрушек.

– Очередной тупик, – выдохнула я, выйдя на улицу.

Авриил все еще молчал.

– Ваше Величество, у Хельги был сын.

– Еще раз назовешь меня Ваше Величество, и я сверну тебе шею, Гарэт.

Весьма доходчиво.

Пока я подбирала уместное обращение, король сам вышел из тихих мыслей.

– Я отправлял в деревни зерно, приказывал выделить скотину, но обозы до них не дошли. Харийцы перехватили все до единого. Эти крысы нарыли себе нор и бесчинствуют на моей земле. – Его кулаки хрустнули. – Я не могу разорваться. Война требует от меня полной отдачи. Границы отвоеванных территорий трещат. Если я брошу силы на харийских крыс, то они этим воспользуются. Они только этого и ждут. – Низкий голос ушел в гневное шипение. – Грязные, злодушные выродки. Срать они хотели на всех, кроме себя. Жажда могущества, эмоциональная тупость и бесчестие у них передается с молоком матери. Гореть им всем в подземном пекле.

Бесплотная кровь наполнила грудь. Я натянула на лицо шарф, оставляя только тонкую полоску света для обзора.

– До выхода на Красную долину еще есть время, Ваше Величество. С вашего позволения я возьму солдат и лично зачищу тракты от харийских крыс.

– Что я сказал про обращение, Гарэт?! – рявкнул Авриил. Поток ветра ударил в лицо и сорвал с моей головы шарф. – Ты совершенно меня не слушаешь. Почему я должен на вас орать, чтобы вы меня услышали?!

– Я ловлю каждое ваше слово. – Я чуть склонила голову. Желание натянуть капюшон зачесалось в ладонях. Сжала ткань черной туники. Не помогло – зуд остался. – Я хочу быть вам полезна и предлагаю свою помощь. Прошу, не злитесь на меня.