Редаманс (ЛП) - Долорес Х. К.

— Потому что моя мать добьется своего, несмотря ни на что, — говорит он. — И пришло время мне разобраться с этим. Это последнее препятствие на пути.

На этот раз я застываю в его объятиях.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думал, что так будет безопаснее, — объясняет он. — Ты войдешь в мою жизнь, когда у меня появится полный доступ. Именно по этой причине я держался подальше все эти годы. Я не мог позволить им узнать, что у меня есть уязвимость, и особенно такая, что... — Он делает паузу, а затем качает головой. — Ну, я уверен, что они оба втайне в восторге от того, что ты существуешь. Они попытаются использовать тебя, чтобы заставить меня действовать, я это знаю.

Заставлять тебя ради чего?

У меня сводит желудок, но его рука на моей талии сжимается сильнее.

— Мне просто нужно позаботиться обо всем раз и навсегда. — Он запечатлевает нежный, продолжительный поцелуй на моем лбу, но я все еще зацикливаюсь на конце этого предложения.

— Позаботиться обо всем? — У меня сжимается горло. — Ты же не хочешь сказать... я имею в виду, что они все еще твоя семья. Разве это не...

— Они мои родители, — говорит мне Адриан, и его темные глаза смягчаются, когда он смотрит на меня. — Они не моя семья. Ты - моя семья. Я заинтересован только в том, чтобы защитить тебя.

Не знаю, почему именно сейчас мне приходит в голову этот вопрос, но я спрашиваю:

— Что она прошептала тебе на ухо? Перед уходом?

Его глаза раздраженно сужаются, но направлены не на меня.

— Она сказала мне, что я не должен приводить домой бродяжек.

Глава двадцать восьмая

Броустоун заполнен смеющимися гостями, теплым светом и несколькими музыкантами из Нью-Йоркского филармонического оркестра - по крайней мере, так, кажется, думает пара наверху лестницы.

— Лично я всегда предпочитала Бостонский симфонический оркестр, — фыркает темноволосая женщина, обращаясь к своему мужу. — Но Мэри Эллис получает то, чего хочет. — Оба перестают шептаться, когда мы поднимаемся по лестнице, и женщина натягивает на лицо широкую зубастую улыбку. — Адриан! Я так рада тебя видеть. Твоя мама сказала мне, что ты теперь хирург …Я не могу в это поверить. Такое чувство, что только вчера ты был дома на летних каникулах, всегда направляясь в библиотеку, чтобы почитать или отвлечься от хаоса. — Она оценивающе оглядывает его, и я ничего не могу поделать с тем, что крепче сжимаю его локоть, переплетенный с моим.

— Рад видеть вас, миссис Уилмер. И вас, мистер Уилмер.

Я не уверена, почему комментарий кажется мне резким, пока мы не оказываемся вне пределов слышимости, и Адриан наклоняется ко мне, чтобы прошептать:

— Уилмеры очень претенциозны, несмотря на то, что их происхождение насчитывает всего одно или два поколения богачей. К тому же, у них обоих...специфический вкус на молодых.

Я улавливаю смысл его слов, и мои губы кривятся.

— Насколько ...молодых?

— Каждое лето, когда я приезжал домой из Лайонсвуда, в возрасте от тринадцати до семнадцати лет, она пыталась приставать ко мне, — тихо объясняет он, и мои глаза расширяются. — Но перестала, когда мне исполнилось восемнадцать.

Я оглядываюсь на пару, все еще слегка жалующуюся на выбор музыки для вечеринки, и во мне закипает отвращение.

— Это...

— Это еще цветочки по сравнению в тем развратом, который ты увидишь и услышишь сегодня вечером, — уверяет он меня. — Это правда о жизни в моем мире. Эти люди могут выглядеть цивилизованными, но все они извращенцы. Так или иначе. — Он незаметно указывает на высокого седовласого мужчину, который обнимает за плечи блондинку гораздо моложе, сидящую на большом диване в гостиной. Блондинка охотно кивает всему, о чем он говорит.

— Оскар, например, старый деловой партнер моего отца. У него жена и двое детей, которых я, кажется, видел однажды. Однако на светские мероприятия он приводит только ту модель, с которой изменяет в этом месяце, — говорит он. — И он обычно меняет их, как перчатки. Ему всегда нужен кто-то, кто будет восхищаться его богатством.

Пока мы проходим по Броустону, я с благоговением разглядываю исторические черты. Они резко контрастируют со стерильной современностью пентхауса Адриана - стены, обшитые панелями из темного дуба, изысканная стеклянная люстра, из которой свет падает в фойе, и мраморные полы.

— Это немного чересчур, не так ли? — Я не уверена, когда Мэри Эллис подошла ко мне, ее длинные, элегантные пальцы обхватили ножку бокала для вина. — Принадлежал моим бабушке и дедушке. Это был свадебный подарок Эдварду и мне. Кое-что из этого выглядит безвкусно, но мы проводили здесь раньше много времени летом, когда Адриан был ребенком, так что сентиментальная ценность бесценна. — Она смотрит мимо меня. — Верно, Адриан?

Он напрягается под моим прикосновением, но его улыбка не дрогнула.

— Конечно.

— И все это пространство, — добавляет она. — Ты больше не найдешь такого же особняка. В подвале есть даже самый эксцентричный винный погреб - позже я проведу для тебя экскурсию.

На этот раз я застываю, не в силах сдержать улыбку на своем лице.

— Ох. Это... конечно.

Внимание Мэри быстро привлекает другой гость, и я наклоняюсь к крупному телу Адриана, как только убеждаюсь, что мы одни.

— Это...

Он кивает.

— Ты мне не сказал, — тихо выдыхаю я. — Нам не нужно было...

— Все в порядке, — говорит он. — Меня это не беспокоит.

Лжец.

Но я не давлю на него по этому поводу, не здесь, и это откладывается в долгий ящик, поскольку мы погружаемся в празднества.

***

Я очень быстро понимаю, что Адриан не шутил насчет разврата. Это хорошо спрятано, замаскировано дизайнерской одеждой и вежливыми манерами, но это есть, скрывается под самой поверхностью.

— Оливер Уитмор, — шепчет Адриан мне на ухо, имея в виду пожилого мужчину в очках. — Его семейный бизнес заключается в строительстве продуктовых магазинов в районах, где их нет, а затем в завышении цен на все.

Я сглатываю.

— ...очаровательно.

— Уэсли, — он кивает на пару с каштановыми волосами, которые, вероятно, могли бы сойти за брата и сестру, тесно прижавшихся друг к другу на диване. — Насколько я знаю, больше никому не причиняю вреда, но ходит много слухов.

— Каких?

— Они очень любящая семья.

У меня сводит живот.

— ...о.

Вибрирующий в кармане телефон прерывает эти мысли, и я украдкой бросаю взгляд на устройство.

ЛуЭнн.

Это уже второй раз за сегодняшний вечер.

С момента моей стычки с полицией в начале этой недели я избегаю ее - по очевидным причинам.

Я никак не могу объяснить ничего из этого, даже если предположить, что она хочет объяснений.

Но сейчас, глядя на ее имя, я хочу поговорить с ней. По крайней мере, оценить ущерб, нанесенный нашей дружбе, если ее можно спасти.

— Э-э... — Я бросаю взгляд на Адриана, который внимательно наблюдает за мной. — Я просто выйду и отвечу. Скоро вернусь.

Его хватка вокруг моей талии усиливается - а затем ослабевает.

— Будь осторожна. Дальше по коридору есть кабинет, вторая дверь, — говорит он мне. — Обычно там пусто и тихо, потому что моя мать держит дверь закрытой.

Я киваю и направляюсь в холл, на который он указал.

Вторая дверь, вторая дверь...

Я нахожу его достаточно легко, и кабинет оказывается пустым, как и говорил Адриан. Я на мгновение успокаиваюсь среди высоких книжных полок и богато украшенных окон, прежде чем беру трубку, затаив дыхание.

— Алло?

— Поппи, — в голосе Луэнн на линии слышится облегчение, а не гнев. — Ты в порядке? Я пыталась связаться с тобой несколько дней, и нет, сообщение о том, что ты в порядке и просто «остаешься у друга» не считается приемлемым для общения.

— Я в порядке. И мне жаль. Это просто было... — Комок подкатывает к моему горлу. — Ты разговаривала с Джо?

— Конечно, — говорит она. — Когда он сказал, что у тебя какие-то проблемы с законом, я взбесилась и допрашивала его, пока он не сказал мне правду.