Слишком хорошо (ЛП) - Коринн Майклс

– Раз уж у тебя такое настроение, как насчет ужина на этой неделе?

– Ужин? – спросил он с некоторой нерешительностью.

– Да, просто... в любой свободный вечер. Прошла целая вечность, я никого не знаю в городе, и я пробуду здесь по крайней мере две недели. В понедельник? В среду? Может в четверг? – спрашиваю я, надеясь, что он подскажет, в какой день у него тренировка или игра.

– Я уверен, что мы сможем найти подходящий день.

– Ты свободен в любой из них?

Его глаза сужаются.

– Я знаю тебя почти всю нашу жизнь, ты забываешься. Мне хорошо известны твои попытки получить информацию.

Я хмыкаю и прислоняюсь к его грузовику.

– Мне не нужно ничего пытаться. Я могу получить информацию сотней разных способов.

– Я не сомневаюсь, что ты отточила свои навыки шпионажа.

Пожалуйста, я довела их до совершенства. Он просто немного выводит меня из равновесия, вот почему я кажусь не такой замечательной в этот момент.

– Я притворюсь, что это комплимент.

– Притворись.

– Итак, ужин? – я возвращаю разговор к тому, чего я хочу.

Леклан отпивает кофе и ухмыляется.

– Я дам тебе знать об этом. А пока можешь зайти завтра, если хочешь увидеть Роуз, может, около четырех? У тебя все еще тот же номер?

– Ага.

– Хорошо, я пришлю тебе свой адрес.

– Звучит отлично.

Он ухмыляется.

– Тебя просто съедает эта попытка быть деликатной и не говорить прямо, что ты задумала, не так ли?

Может быть, но я никогда в этом не признаюсь. Я пожимаю плечами и забираю у него стакан с кофе.

– Увидимся завтра около четырех и поговорим о статье.

Затем я сажусь в машину и оставляю его стоять на месте, упиваясь победой, которую он на этот раз одержал.

Глава пятая

Леклан

– Так кто же эта девушка? – спрашивает Эверетт, перебрасывая фрисби Киллиану.

– Она младшая сестра Каспиана.

– Ты сказал, что она пишет о тебе статью?

– Ага. Ну, она хочет. Я не хочу в этом участвовать.

– Может, она напишет о нас, – Эверетт пытается развивать свой бизнес и, наверное, был бы рад прессе.

– Поверь мне, ты не захочешь, чтобы она была рядом.

– Ну, если она уже познакомилась с Хейзел, я уверен, что ее мнение обо мне искажено. Я должен сделать все возможное, чтобы спасти ситуацию.

– Почему она так тебя ненавидит? – спрашиваю я.

Они были лучшими друзьями с четвертого класса, но в последние несколько месяцев их дружба претерпела крах.

Он пожимает плечами.

– Не понимаю. Вот почему я предпочитаю работать с животными. Они менее абсурдны.

– Да, или ты тупица.

Он смеется, а затем прыгает, чтобы поймать цель.

– Ниже, Киллиан! – кричит он и поворачивается ко мне. – Или так. Но я беспокоюсь о тебе. Кажется, ты хочешь избегать ее. Почему?

После ухода Эйнсли я пошел выпить еще одну чашку кофе и поговорить с Хейзел, чтобы узнать, какую информацию она предложит. Я подыгрывал ей, где мог, а Хейзел говорила о том, как ей нравится Эйнсли и что ей не терпится увидеть, как сложится статья.

Она еще не знает, что статьи не будет.

– Потому что я ее знаю. У нее есть свой интерес, и я думаю, что мы должны держать ее подальше от этой истории, насколько это возможно.

Как только я произношу эти слова, Эверетт смеется, а затем выпрямляется, его взгляд переходит на край поля.

– Я скажу, что вероятность этого очень велика.

Не глядя, я уже знаю, почему он так говорит. Она здесь.

Конечно, я поворачиваюсь, а там стоит Эйнсли с Дэвидсоном, который собирается стать безработным.

Эйнсли машет рукой, и я, вздохнув, машу в ответ.

– Я должен был догадаться.

Эверетт смеется.

– Я так понимаю, это сестра твоего лучшего друга?

– Да.

– Чувак, я за милю вижу, что она чертовски сексуальна. Я имею в виду, я не знаю, как, черт возьми, ты не...

Выражение моего лица говорит само за себя. Клянусь, если он закончит свою фразу, у моего друга не останется зубов.

Он поднимает обе руки вверх.

– Полегче, брат. Мы все знаем, что я не хочу ни с кем встречаться.

– Неважно. Не думай, блядь, об этом.

– Понятно. Значит, безответно? – спрашивает он.

– Ничего такого.

Он ухмыляется.

– Как скажешь, Лек.

Я прекращаю этот разговор, и направляюсь через поле туда, где Дэвидсон стоит с Эйнсли.

– Шеф, Эйнсли пришла, чтобы встретиться с тобой сегодня за ужином, но не знала, где именно вы должны встретиться. Я взял ее с собой, чтобы она не заблудилась.

Я заставляю себя улыбнуться и смотрю на нее.

– Ужин сегодня вечером?

Она несколько раз моргает и сцепляет руки перед собой.

– О нет, разве не сегодня?

Эта женщина.

– Нет. Определенно нет.

Ее челюсть немного опускается, и она испускает долгий вздох.

– О, я, должно быть, перепутала даты. Мне так жаль, Лек. Я просто... знаешь, клянусь, ты сказал встретиться сегодня вечером. Когда тебя не было в пожарной части, я подумала, может, ты хочешь, чтобы я встретилась с тобой в другом месте. Спасибо тебе большое, Дэнни. Ты такой милый, и я обязательно принесу Присилле соус для стейка, как только получу его из Нью-Йорка.

– Без проблем, Эйнсли, – его глаза встречаются с моими, и он ухмыляется. – Я лучше вернусь к работе. Хорошей тренировки, шеф.

– Спасибо.

Как только он уходит, Эйнсли скрещивает руки на груди, и ухмылка на ее губах вызывает у меня желание найти способ стереть ее – очень творческий способ.

– Гордишься собой? – спрашиваю я.

– Что? Я уже знала, что сегодня у тебя тренировка, поэтому и обратилась с просьбой.

Эйнсли всегда была на шаг впереди всех. Она гениальна, поэтому, когда она заговорила о том, что хочет заниматься журналистикой, это было вполне логично. Она обожает истории и загадки. Процесс разгадывания и создания головоломки был для нее как наркотик. Так же как и для меня наблюдать за тем, как она это делает.

– Итак, ты узнала о лиге, теперь ты счастлива?

Она пожимает плечами.

– Может быть.

Если я ее хоть немного знаю, то она практически танцует джигу в своей голове. Лучший способ успокоить ее – это лишить радости вызова, а значит, в любом случае это мой лучший сценарий. Эйнсли получит статью, так или иначе. Чем быстрее я с этим покончу, тем быстрее она покинет Эмбер-Фоллс, позволив мне вернуться в мир, где я не думаю о ней.

Последние несколько лет, какими бы трудными они ни были, оказались намного легче, по сравнению с тем, чтобы видеть ее. Я пытался забыть, как она прижималась к моей груди, как обнимала меня, даря утешение, когда я этого точно не заслуживал.

Эйнсли была той самой девушкой. Я знал, что она разрушит всю мою жизнь, но мне было все равно.

Однако ей приходится бороться с миром, и я никогда не впишусь в ее представления о том, какой должна быть жизнь. Для всех будет лучше, если мы никогда не будем даже входить в сценарий, в котором мы могли бы быть вместе.

Это значит, что мне нужно, чтобы она уехала, и уехала быстро.

Я протягиваю руку.

– Пошли, ты ведь не отстанешь, и я хочу покончить с этим.

– Куда мы идем?

– Знакомиться с ребятами.

Ее рука в моей – как перчатка, но я сосредоточен на том, чтобы вести ее через поле, чтобы она могла уйти на нужное нам обоим расстояние.

– Леклан, кто эта красивая девушка? – спрашивает Эверетт, уже зная ответ на этот вопрос.

– Ну, учитывая, что ты уже знаешь, поскольку я разговаривал с тобой, когда она появилась, это Эйнсли Маккинли. Она журналистка, и все, что мы скажем, будет записано.

Она одаривает их самой невинной улыбкой.

– Это не так, но, наверное, лучше сказать мне, когда ты не хочешь, чтобы я была в режиме журналиста, – Эйнсли пожимает ему руку. – На самом деле я здесь, чтобы написать о Леклане и его жизни в Эмбер-Фоллс после выигрыша «Кубка Хейсмана». Что-то вроде «Куда исчезают спортсмены после того, как уходят из спорта, который они любили?»