Империя соблазна (ЛП) - Финелли Мила

— У окон, Вито. Пусть все смотрят на нас. Подумай, как они будут завидовать.

Голос Бенетти вытаскивает меня из воспоминаний. — Я предполагаю, что ты вернешься в Торонто.

Он не хочет, чтобы я или мои люди торчали поблизости, что имеет смысл. Но хотя это территория Бенетти, я не принимаю его приказов. — Да, через несколько недель. Сначала я хочу разобраться с винодельней.

— Конечно, ты вытворяешь эту хрень, когда меня нет в городе.

— Если бы ты был здесь, я бы все равно продолжил свои планы. — Я замолкаю. — Я не вторгаюсь. У меня и так достаточно дел в Торонто.

— И все же ты хочешь владеть винодельней в Паесано.

— Хорошая инвестиция, не правда ли?

— Нет. Они еле выживают.

Мне интересно, откуда он это знает. Может быть, его жена? — Как я уже сказал, я верю, что смогу это изменить.

— Без обид, но что ты знаешь об управлении винодельней?

— Наслаждайся своим медовым месяцем.

— Д'Агостино.

На другом конце провода повисает тишина, словно он размышляет. Наконец, он говорит: — Эта девушка много значит для моей жены, capisce? Поэтому я ожидаю, что ты будешь относиться к семье справедливо. Уважительно. И я также ожидаю, что ты уедешь к тому времени, как я вернусь в следующем месяце.

Мне не нравятся угрозы. — Или?

— Я благодарен за твою помощь, когда впервые приехал в Нью-Йорк. Но не ставь под угрозу наш союз, действуя глупо.

Около года назад я помог ему с одним из его кузенов, который сбежал во время наркоторговли. Взамен я взял часть казино. — Как я уже сказал, я остаюсь всего на несколько недель. У меня нет никаких планов на этот район, кроме винодельни.

— Проследи, чтобы так и оставалось. И вуаля. — Он отключается.

— Он зол? — Томмазо взглянул на меня. — Из-за того, что мы останемся?

— Осторожен, но этого следовало ожидать. Я бы чувствовал то же самое, если бы ситуация была обратной.

— Ну, в этих домиках чертовски холодно. Пожалуйста, скажите мне, что мы можем купить обогреватели сегодня.

Я делаю еще один глоток капучино. — Вместе с эспрессо-машиной, да. И я найму подрядчика, который внесет любые изменения, которые мы захотим.

— Я думал, ты сказал Бенетти, что мы не останемся.

— Мы не останемся. Но спальня размером со шкаф, и там нет никаких чертовых жалюзи.

— Видели бы вы эти крошечные кровати, — хихикнул Томмазо. — Гаэтано перевернулся посреди ночи и упал на пол. Я чуть не обмочился, так сильно я смеялся.

Я указал на напитки. — Отнеси им эти капучино и пирожные. Может, это поможет смягчить боль от размещения.

Мой телефон завибрировал. Подняв экран, я вижу имя младшего брата. — Алло, — ответил я.

— Ciao²², fratello! — Массимо был снаружи, на заднем плане доносится уличный шум. — Как Торонто?

— Я в Нью-Йорке, но там то же самое — чертовски холодно. Как ты? Как Рома? В ресторане к тебе относятся нормально?

— Я уволился.

Я закрываю глаза и молюсь о терпении. Это его третий ресторан за три месяца. Мой брат слишком импульсивен. Он никогда ничего не обдумывает. — Почему? Что случилось?

— Они не знают, что делают. А мне надоело резать лук, морковь и сельдерей. Целый день одно и тоже.

Я стучу пальцами по дверному косяку. — Маз, ты не можешь рассчитывать на то, что сразу же сможешь управлять собственным рестораном. Тебе нужно обучение.

— Это не дисциплина, Вито. Это насилие.

Энцо это не понравится. Когда два года назад он согласился позволить Массимо работать шеф-поваром, это было при условии, что Массимо сделает из этого серьезную карьеру. Уйти из 'ndrina было чертовски серьезным делом, к которому нельзя относиться легкомысленно. И Энцо смягчился только потому, что на этом настояла его жена. Маз, похоже, ничего из этого не понял.

— А как же наше обучение с Папой все эти годы? — спросил я. — Разве это не было насилием? Не будь таким слабаком. Тебе нужно это выдержать.

— Отвали, Вито. Я делаю это уже целую вечность! Попробуй резать овощи кубиками каждый день в течение двух лет и посмотри, как тебе понравится.

— Если бы это была работа, я бы ее делал и не жаловался.

— Да, ты всегда хороший и послушный брат, — усмехнулся он. — Извини, что я тебе позвонил. — Он отключился.

Я ударил кулаком по дверному косяку. — Merda!²³

— Маз ушел из другого места? — спросил Томмазо, когда мы свернули на длинную подъездную дорогу к винодельне.

— Да. И я не хочу, чтобы Энцо узнал, так что держи это при себе.

— Его вряд ли можно за это винить. Это большой шаг вниз для принца Д'Агостино.

— Но это шаг, который он выбрал. Ты делаешь выбор, ты с ним живешь.

Переезд в Торонто, вдали от семьи и всего привычного, был нелегким. Но мне не терпелось иметь что-то свое, что-то, что я мог бы контролировать, а не сидеть в тени брата.

Это был шанс, который я не мог упустить. Меня не воспитывали, чтобы быть Доном. Меня воспитывали, чтобы давать советы Дону. Большую часть своей жизни я был снаружи, заглядывая внутрь.

Пока я не уехал в Торонто.

Теперь у меня собственная власть, возможность создать прочное наследие. Но 'ndrina недостаточно. У самых успешных Донов были другие источники дохода, как у Энцо и его мошеннический бизнес. Фаусто Раваццани имел руки во всех видах глобальных операций. Даже у Джакомо Бускетты в Палермо были автосалоны. Недвижимость казалась мне хорошей инвестицией, способом сохранить свои деньги чистыми.

— Чтобы построить империю, нужно терпение, — напом инаю я себе.

Я не возражаю против ожидания. Терпение было моей единственной добродетелью.

5

...

Мэгги

Сообщение, набранное заглавными буквами, пришло, когда я умывалась.

Я СЛЫШАЛА О ВИНОДЕЛЬНЕ. Я ВЕРНУСЬ

Я ополоснула и промокнула кожу насухо. Затем я отправляю Вэл свое сообщение, написанное заглавными буквами.

НЕ СМЕЙ

У ВАС МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Через секунду звонит мой мобильный.

— Мне все равно, — говорит моя лучшая подруга. — Ты, должно быть, сошла с ума. Я должна быть там.

— Нет, ты должна быть с мужем. В Катандзаро. Наслаждаться своим запоздалым медовым месяцем. Если вернешься раньше, я больше никогда с тобой не заговорю.

— Мэгс, я могу нажать паузу на своем трехмесячном медовом месяце. Это винодельня твоей семьи! Не могу поверить, что Майки проиграл ее в покер.

Моя грудь сжимается, пустое и ноющее чувство вернулось снова. — Ну, да. Я тоже не могу.

— Типа, это в сто раз хуже, чем когда он исчез после смерти твоих родителей. Помнишь, как мы не слышали о нем два месяца?

Помню? Ужас тех восьми недель выжжен в моем мозгу. Не сказав мне ни слова, Майки отправился в Нью-Мексико, чтобы “найти себя”, а это означало принимать много аяуаски в пустыне. Моя тетя все еще жила здесь, помогая мне с винодельней, но я жутко волновалась. Мой брат иногда может быть незрелым придурком.

— Все равно, — отвечаю я ей. — Тебе не о чем беспокоиться. Я с этим справлюсь.

Наступает долгая пауза. — Что значит, ты справишься?

— Это значит, что я придумываю, как избавиться от Вито.

Она втягивает воздух, затем понижает голос до шепота. — Типа... убить его?

— Нет! — Затем мой ужас отступает, и я задумываюсь. — Если только... Как ты думаешь, я смогу найти кого-то, кто был бы готов...

— Мэгги! Господи. Даже не думай об этом. Я уже сидела в тюрьме и не хочу делать это снова.

Я иду в спальню и достаю одежду, чтобы собраться на день. — Ладно. Я его не убью. Но я превращу его жизнь в ад.

— Слушай, я знаю, это заманчиво, но он глава мафии. Ты не хочешь дразнить этого медведя, поверь мне. Это не те люди, с которыми мы привыкли иметь дело.