Не поддающийся (чувствам) (СИ) - Волкова Дарья

Ответ охренеть, конечно. Ватаева наговорила мне приятного, при том, что я уверена, что она не слишком склонный к лести человек. Ей это зачем, при ее статусе? Тем более, зачем ей захваливать меня? Хотя ее слова меня, конечно подогрели. То есть, зачем мне нужна эта работа, из ее ответа очевидно. Зачем им нужна именно я – по-прежнему нет.

Но я уже растеклась лужей от похвалы зерновой королевы. И собраться с мыслями не успеваю – дверь открывается.

– А вот и Гульнара.

А вот и Гульнара, да. Свидетель моего эпичного поцелуя с ее братом. Я не подготовилась к встрече с сестрой Рустама Ватаева, и она перехватывает инициативу. Улыбается мне широко и ласково.

– Рена, как я рада, что вы с нами!

Будто этого мало, проходит и целует меня в щеку. На фоне делового пожатия от Миланы Ватаевой это… прямо контрастно. Чем я заслужила такое?!

– Ну, раз вы уже знакомы, то давайте переходить к делу. Гуля, ты принесла материалы?

– Конечно.

– Тогда начнем.

***

Выхожу из своего кабинета и вижу прямо перед собой две женские фигуры. Спину Гули узнаю сразу, а вот вторая… Вот это ножки!

Я никогда не засматривался на женщин в офисе. Мне отец еще несколько лет прочитал лекцию о моем особом статусе. Что я не просто работаю здесь. Что я в числе акционеров. Что я член семьи. В общем, жена Цезаря вне подозрений, хоть я и не жена.

Мне было несложно выполнять наставления отца – все, не только это. Красивых девушек хватает и вне офиса, а здесь, на работе – все общение с прекрасным полом строго в пределах делового этикета. Но эти ножки рядом с сестрой почему-то обращают на себя внимание. Как и все остальное. Тонкая талия, бедра с крутым изгибом, тяжелый узел темных волос.

Не понимаю, в чем дело. Никогда не смотрел на сотрудниц в офисе как на женщин, но эта…

Кажется, я ее не знаю, но со спины сказать сложно. Прибавляю шагу, догоняю.

– Гульнара!

Сестра оборачивается. Я улыбаюсь ей, а потом поворачиваюсь к другой девушке.

Да быть этого не может…

Она словно преследует меня! Сначала этот дурацкий поцелуй на улице из-за спора. Потом встреча на благотворительном балу. Когда я увидел ее там, я удивился. И самому факту встречи, и тому, что эта девушка оказалась вовсе не чучело, а очень даже куколка. А Гульнара оказалась права. Получается, и в другом Гуля была права. Она же сказала, что подружится с Реной. Ну вот и…

– Я так понимаю, вас знакомить не надо?

– Нет, – неожиданно хриплым голосом отзываюсь я. Получается, я только что любовался на ножки и попу Рены Петровской?!

Но она снова хорошенькая. Ей идет в деловом костюме с прямой юбкой. И талия, и бедра при виде спереди никуда не делись. А еще у нее есть грудь, и костюм это подчеркивает. Или это я туда пялюсь?! Поднимаю взгляд к лицу. Вспоминаются ее красные губы на балу, крупные, манящие. Такие, что я не удержался. Сейчас на них нет красной помады, но я все равно отчетливо вспоминаю их прикосновение.

Так. Моргаю. Поднимаю взгляд еще выше и натыкаюсь на насмешливый взгляд. У нее серые глаза, оказывается.

– Здравствуйте, Рустам.

– Ой, я думаю, мы можем говорить друг другу «ты»! – щебечет Гульнара. – Рус, ты же не против?

– Нет, – с каким-то непонятным недовольством снова цежу я.

– Мы сейчас ко мне, я буду вводить Рену в курсе дела. А потом обязательно заглянем к тебе, – жизнерадостно щебечет Гуля, подхватывая Рену под руку.

Что это получается? Судя по словам сестры, Рена… Рена будет работать у нас? Рена будет замещать Гульнару?!

Я смотрю им вслед. И снова залипаю на ножках, талии и бедрах. Они, правда, огонь, хотя теперь я знаю, кому они принадлежат.

Так, куда я шел?!

***

К тому моменту, когда ко мне в кабинет пришли Гульнара с Реной, у меня уже не было вопросов. Все ответы я нашел сам, и они были очевидны.

Рена работает – работала, если я верно все понял – в фонде «Ты не одна». Очевидно, что и у нас она будет курировать направление благотворительности. И то, что под это недавно выделены увеличенные бюджеты, я, естественно, знал – такие вещи в холдинге мимо меня пройти не могут. Но особо не вникал, таким всегда занимались женщины из семьи – сначала Светлана, жена Артура, потом Милана, теперь Гульнара.

А что в итоге? Светлана сейчас ждет второго ребенка, у Миланы и без благотворительности дел по горло, Гуля тоже в декрет собралась. Как будто это место проклято на декретный отпуск. Ну, или не проклято, а что там у них.

А теперь вот Рена. Предупредить ее, что ли? Чем она рискует.

Открылась дверь. Вот и шанс предупредить.

Рена несколько удивленно покосилась на то, что я встал. Вставать, когда видишь женщину – это результат дрессуры Миланой. Я вообще, в результате нетривиальности своей семьи, представляю собой довольно дикое сочетание кавказской патриархальности и европейского воспитания. Это Милана так мне говорит, а я предпочитаю с мачехой не спорить. К тому же, она, кажется, права. Иногда меня покачивает из стороны в сторону на этих качелях. Но то, что укоренилось уже на уровне рефлекса, я не трогаю и с ним не борюсь.

– А это у нас логово главного тролля! – Гульнара ведет себя так, будто они с Реной уже лучшие подружки. – Или дракона. Человек, который стережет финансы компании. Редкая жадина. Снега зимой у него не выпросишь.

Я жестом предлагаю девушкам сесть. На слова Гули не обращаю внимания. Если бы все было так просто – жадный или не жадный. Дело совсем в другом.

– Вас угостить кофе?

– И шоколадкой! – жизнерадостно отвечает Гуля.

Рена молчит. Из прически выбился темный локон и красиво вьется вдоль щеки. Может, мне нужна еще одна педагогическая пилюля от отца о недопустимости служебных романов?

Да ну. Взрослый, сам справлюсь.

***

Я все-таки оказалась не готова. Ни к чему не готова. К тому, каким местом окажется главный офис «Балашовского». К тому, как меня примет Милана Ватаева. К тому, как быстро исчезнет какая-либо дистанция между мной и Гульнарой.

Но больше всего я оказалась не готова к встрече с Рустамом.

Когда я услышала за спиной низкий голос, сказавший: «Гульнара», я его тут же узнала. Успела собрать лицо, перед тем, как обернуться. И все же кто-то невидимый пнул меня под колени.

Я не знаю, что произошло между нашими последними встречами! Но что-то произошло. Может, тот его неожиданный поцелуй виноват.

Виноват в том, как я на Рустама сейчас смотрю. Я же видела его в смокинге и бабочке, куда уж параднее! Но сейчас, когда он в строгом деловом костюме, мне приходится прилагать усилия, чтобы ничем не выдать свое волнение.

Он все-таки красивый – этот уж не незнакомец, а почти коллега. Резкие четкие черты лица – ни грамма мягкости. Удивительно, ведь у его сестры лицо мягкое, нежное. Глазами они, кстати, похожи – глаза у Рустама такие же больше, как у Гульнары. Только он, кажется, имеет привычку их прищуривать. Как и поджимать губы. Но они могут быть нежными. На секунду, но я помню это!

Так. Эй! Есть кто-нибудь в голове? А ну соберись!

За то время, в которое Гульнара вводила меня в курс дела, я собралась. И когда меня повели на экскурсию по офису, я уже была более-менее в светлом разуме. Я по-прежнему не понимала, почему Гульнара ко мне так расположена, но, честно говоря, уже не имела ничего против этого. Она ужасно милая в общении – Гульнара Темирбаева. И умная. И животик у нее уже заметен, но она и сама мне сказала, что ждет ребенка.

В общем, когда мы зашли в кабинет к Рустаму, я была уже с царем в голове. И мы втроем вполне мило попили кофе. В основном говорили Гульнара и Рустам, я больше слушала. Гуля шутила, Рустам был сдержан и серьезен. Интересно, он всегда такой?

Мы уже собираемся уходить, когда в кабинет заглядывает человек. И человек этот знаком мне – Леонид Каминский.

– Рена, я думал, это шутка! – он широко улыбается. – Вы и в самом деле будете у нас работать?

– Какие шутки, Леонид? – странно, но Гульнара перестает улыбаться, становится серьезной. – Рена будет курировать нашу работу в сфере благотворительности.