Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

– Это будет наш сигнал.

– А ты тоже будешь делать так, Лэй?

– Буду.

– Тогда… я приду на помощь. Я, может, и не умею драться, но…

– Ты всегда найдешь способ спасти меня. Ты сильная и умная.

Я вернулся мыслями к чайной церемонии и медленно выдохнул.

Ты покажешь знак? Ты помнишь? Или я просто снова чересчур ее опекаю?

Завершив заваривание, Моник двигалась с выверенной грацией, наливая золотистый, сладко пахнущий чай обеими руками в изящные пиалы. Она держала голову опущенной, спину – идеально выпрямленной, словно показывая всем нам, что она, наша преданная и любящая служительница.

Чен кивнул.

– С грацией у нее все отточено.

Этот жест должен был выражать уважение и смирение, но я видел, чего ей стоило сохранять самообладание.

Идеально. У тебя все получается, детка.

Когда она подошла ко мне с первой пиалой, ее руки слегка дрожали.

Я протянул руку, взял у нее чашку и провел пальцами по ее руке. Улыбаясь, я выдержал ее взгляд, пытаясь передать свою поддержку и любовь.

Она тоже улыбнулась, робко и осторожно, но страх в ее глазах никуда не исчез.

Что происходит? Кого мне нужно убить?

Все камеры были направлены на меня.

Медленно я поднес пиалу к губам, вдохнул аромат.

– Мммм. Пахнет восхитительно. Настолько, что я, пожалуй, заберу себе весь чайник.

Моник моргнула.

Пару женщин-репортеров тихонько хихикнули.

Тем временем мои тетки дружно прокашлялись, явно намекая, чтобы я поторопился.

Никуда я не тороплюсь. Это ее первая пиала, и она – только моя.

С дьявольской ухмылкой я сделал крошечный глоток.

– Мммм. Тааак вкусно.

Несколько репортеров снова засмеялись.

Наверняка они не привыкли видеть меня таким, с этой полуулыбкой и в восхищении от чая, приготовленного моей девушкой. Но я нисколько не преувеличивал. Смесь действительно была идеальной.

Тончайший баланс вкусов, в каждом из которых чувствовались ее тщательный подбор и подготовка.

Я должен был сказать что-то официальное… но вместо этого сделал большой, жадный глоток.

– Оууу, – протянула одна из репортеров с умилением.

Остальные поспешно начали что-то записывать.

Сделав еще один глоток, я уловил тонкие ноты лаванды и чего-то еще.

Что это за вкуснятина?

Послевкусие было чуть сладковатым, с едва уловимыми земляными оттенками.

Мои веки дрогнули, а потом опустились, пока я наслаждался этим идеальным, гармоничным сочетанием.

Несколько репортеров начали шептаться между собой.

Весь Восток захочет узнать, из чего состоит этот чай. И когда узнает, он станет самым востребованным чаем года.

Тетя Сьюзи заговорила:

– Хозяин Горы, я бы тоже не отказалась от чашки чая.

Я подмигнул ей:

– Уверен, наш Заместитель Хозяина Горы Чен может заглянуть на кухню, подобрать смесь и заварить вам чай.

Репортеры рассмеялись, и, к моему удивлению, отец тоже.

Я не поставил пиалу.

Вместо этого я долго и с нежностью смотрел на нее.

Снова вспыхнули камеры, наверняка запечатлев момент, как Моник медленно начинает кланяться передо мной, элегантно, изящно, в ту самую секунду, когда я наслаждался ее первым чаем.

Это фото окажется на первой полосе каждой газеты уже завтра утром.

Вот так, Восток. Она моя. Даже не думайте.

Я посмотрел ей в глаза.

Она снова ждала моей реакции, и… снова в ее взгляде мелькнул тот странный, настораживающий страх.

Хммм.

Вместо ответа я медленно положил руку себе на грудь.

Она широко распахнула глаза.

Я тихо произнес:

– Ты помнишь, что это значит?

Чен посмотрел на нее, потом на меня и прошептал:

– Что ты делаешь? Скажи, что вкусно, и позволь ей продолжить.

Я не обратил на него внимания, продолжал смотреть только на нее:

– Тебе нужна моя помощь?

Отец подался вперед:

– Довольно, Лэй. Пора двигаться дальше.

Я проигнорировал и его:

– Я нужен тебе, малышка?

Она нервно скосила взгляд на моего отца.

Он наблюдал за нами.

И тогда… она положила руку себе на грудь.

Понял. Я все понял.

Я сделал еще один глоток и громко произнес:

– Это восхитительно. Ты оказываешь мне честь, Хозяйка Горы.

Чен взвизгнул, впервые это звание прозвучало вслух, да еще и перед камерами. Разумеется, так было нельзя. Так не делается на Востоке. Для этого должна быть церемония.

Но любой, у кого есть глаза, сразу бы понял, что я не собирался ее отпускать.

Да, вы все правильно поняли. Она – моя Хозяйка Горы.

Мои тети захлопали в ладоши.

Репортеры торопливо строчили заметки, и вспышки камер ослепляли.

Моник выпрямилась после поклона, выдохнула дрожащим дыханием, и по ее лицу скользнула волна облегчения. Но когда она вернулась к чайнику, чтобы налить чашку моему отцу, ее плечи все еще оставались напряженными, и тревога не уходила из глаз.

Я поставил чашку на стол и больше не мог выносить, как она выглядит.

Она подала знак, значит, пришло мое время вмешаться.

Моник нужна была поддержка, и я должен был быть рядом, к черту все традиции.

– Прошу прощения, уважаемые, – произнес я, вставая, и сразу почувствовал, как внимание всего зала, особенно репортеров, переключилось на меня.

Остальные за столом тоже поднялись и склонили головы.

Я посмотрел прямо в камеры.

– Мне нужно поговорить со своей Хозяйкой Горы. Лишь на пару минут. Наедине... Я просто не могу иначе.

К своему удивлению, я заметил, как те самые хихикающие журналистки посмотрели на меня с каким-то заговорщическим выражением, будто думали, что я хочу остаться с ней наедине, чтобы украсть поцелуй.

Отлично. Пусть так и думают.

С опущенной головой Чен выглядел так, будто у него сейчас случится инсульт.

– Ч-что ты творишь? – прошипел он.

Моник застыла, сжав в руках чайник.

– Мне внезапно пришла в голову одна важная мысль, – голос мой оставался спокойным. – Поэтому церемония чая немного задержится.

Выключите камеры.

Тетя Сьюзи приподняла голову и натянуто улыбнулась.

– Это прямая трансляция, Лэй.

– Тогда пусть станет не прямой, – щелкнул я пальцами. – Немедленно.

Репортеры засуетились, подавая сигналы своим операторам. Один за другим красные огоньки на камерах погасли.

Тетя Мин нахмурилась.

– О чем бы ты ни хотел поговорить, Лэй, сделай это потом.

– Я согласен с сестрами, – кивнул отец. – Эта церемония слишком важна, чтобы ее откладывать.

– Это важнее. – Я отошел от стола, не обращая внимания на недовольное бормотание теток и сдержанные перешептывания репортеров. Через пару секунд я оказался рядом с Моник. Ее руки дрожали, когда она поставила чайник.

Ты подала знак, и я говорил, что всегда буду рядом, когда ты это сделаешь.

Я осторожно взял ее за руку и почувствовал, как дрожь пробежала по ее пальцам.

Да, что-то определенно было не так.

Ее глаза встретились с моими, и я увидел в них одновременно облегчение и страх.

– Я с тобой.

Ее нижняя губа дрогнула.

Я повел ее прочь от стола, подальше от любопытных глаз и своей неумолимой семьи.

Традиции были важны, но Моник была важнее. И всегда будет.

А теперь посмотрим, что, блять, так ее пугает и заставляет нервничать.

Глава 6

Жестокое испытание

Моник

Мы с Лэем покинули изысканно украшенную чайную церемонию, пока перешептывания репортеров постепенно растворялись где-то за спиной.

Моя рука дрожала в ладони Лэя. Слава Богу, он ничего не сказал. Он просто немного крепче сжал мою руку и повел нас прочь.

Как мне сказать Лэю, что его сестра мертва? Сказать сейчас или после церемонии?

В другом городе такие вопросы показались бы абсурдными. Конечно, кто-нибудь сказал бы человеку, что его сестра умерла.