Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

Но за то короткое время, что я провела на Востоке, я начала понимать, что здесь важно абсолютно все – цвета, традиции, символы и так далее.

Это какой-то пиздец. И что мне теперь делать?

Лео поставил меня в невозможное положение, подсунув мне голову своей дочери прямо перед этой сраной церемонией.

Что за херня, чувак?

Однако я должна была помнить и о том, что Лео был печально известен своими бесконечными психологическими играми и проверками. Каждый разговор с ним напоминал попытку пройти по минному полю, где одна ошибка могла привести к катастрофическим последствиям.

Блять. Серьезно... что мне теперь делать?

Лэй молчал, но продолжал вести меня прочь.

Дом, казалось, растягивался до бесконечности. Роскошный декор и вычурная мебель сливались в одно сплошное пятно, пока мы шли вперед, а мой разум был слишком поглощен происходящим, чтобы замечать детали.

Вокруг нас персонал суетился в деловых, четко выглаженных синих униформах, разносил подносы, доверху нагруженные изысканными угощениями.

Другие мелькали мимо с швабрами и тряпками в руках.

А Лэй продолжал идти вперед уверенным шагом, и лицо у него было совершенно непроницаемым.

Я шла за ним, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, а груз надвигающегося откровения давит все сильнее.

Так. Подумай.

Мой разум снова вернулся к решению.

Если я скажу ему сейчас, ему будет так больно, и он захочет убить Лео немедленно.

Вместо чайной церемонии это превратится в кровавую бойню.

Но… разве Лео не знал, что так и будет?

Если Лео оставался на шаг впереди, то он должен был догадаться, что его удар по голове вызовет хаос.

Ладно. Если он это предвидел, тогда зачем он вручил мне голову именно в тот момент?

Лео хотел, чтобы я стала настоящей Хозяйкой Горы – женщиной, обладающей огромной властью и уважением на Востоке. А чайная церемония была чем-то вроде моего первого неофициального шага к этой роли.

Разве я не должна была сосредоточиться на том, чтобы сделать все как надо?

Но… если это правда, тогда зачем Лео вручил мне такой уродливый и травмирующий «подарок»?

Думай. Что я упускаю?

С одной стороны, отрезанная голова его дочери, аккуратно уложенная в коробку, была способом Лео показать, насколько серьезно он относится к нашей с Лэем защите. Это была мрачная демонстрация его преданности и напоминание о том, на какую жуткую жестокость он готов пойти, чтобы обеспечить нашу безопасность и безопасность Востока.

Но ведь в этом «подарке» было что-то еще… правда? Может, это было ужасающее предупреждение? Или даже хуже? Может, это была извращенная проверка на стойкость или на способность соображать под давлением?

Лео был серийным убийцей – психопатом, который питался смертью, властью и манипуляциями. Но при всем при этом он всегда был, черт возьми, гением, который просчитывал каждый ход, как в шахматной партии.

Только сумасшедший стал бы думать, что в этой голове не было двойного, а то и тройного смысла. Я, блядь, точно все замечала, и мое чутье ни за что не позволило бы мне проигнорировать возможную подоплеку его отвратительного поступка.

Ага… это какая-то ебанутая проверка. Уверена. Лэй говорил, что у Лео не бывает поступков с одним-единственным смыслом.

Так… если отрезанная голова действительно была испытанием, тогда… мысль о провале даже не рассматривалась. Не с таким человеком, как Лео. С его извращенным представлением о верности провал мог закончиться смертельно.

А мне, знаете ли, очень нравилось, что моя голова остается на плечах.

Господи Иисусе… может, Лео и правда пора сдохнуть.

Я не хотела скорбеть по Лео, но и жить в постоянном страхе за свою жизнь – тоже не вариант, постоянно переживая, справлюсь ли я с этим испытанием или провалю следующее.

Бедный Лэй. У него просто ебанутый отец.

Я моргнула и начала по кусочкам складывать в голове истинную цель этой, возможно, жестокой проверки, которую устроил мне Лео сегодня.

Это испытание должно быть гораздо масштабнее, чем просто чайная церемония.

Я попыталась влезть в психопатскую башку Лео, надеясь хоть как-то понять его мотивацию и причины, по которым он преподнес мне этот жуткий подарок.

Для Лео важнее всего были сила и хитрость.

Так что… возможно… он хотел узнать, выдержу ли я давление, смогу ли принимать трудные решения, не дрогнув. Может быть, этот подарок и был проверкой, способностью сыграть по его правилам и выйти победительницей.

Хотя… не знаю, было ли это только этим.

На кухне мой главный вопрос заключался в том, должна ли я все-таки провести чайную церемонию, как и планировалось, или же рассказать Лэю о смерти его сестры прямо сейчас, рискуя разрушить весь день.

Разумеется, я решила этого не делать.

Чайная церемония была важной традицией, символом уважения и единства. Нарушить ее означало бы не только проявить неуважение к обычаям Востока, но и поставить под угрозу свое будущее положение.

Но с другой стороны, скрывать правду от Лэя, пусть даже ненадолго, казалось настоящим предательством. Он имел полное право знать о смерти своей сестры, и затаить настолько ужасную весть – это было неправильно на каком-то глубинном, человеческом уровне.

Если бы убили одну из моих сестер… мне было бы вообще похуй на какую-то там чайную церемонию.

Но это я.

А сейчас все выглядело как какое-то безумное испытание, которое могло обернуться моей собственной смертью.

Если я расскажу Лэю правду прямо сейчас… будет ли это выглядеть как слабость?

Неужели Лео хотел убедиться, что я не способна разделять эмоции и долг, что я не умею ставить общее благо выше личных чувств?

В этом и заключалась проверка?

А может, он просто хотел посмотреть, как я буду мучиться, как буду метаться в попытке принять это невозможное решение?

Во всяком случае, я точно знала, что он наблюдает. Ждет, чтобы увидеть, как я справлюсь с давлением. Его леденящий взгляд не покидал меня все время церемонии.

Или это все просто у меня в голове?

Восток уже окончательно вынес мне мозг.

Я не знаю, чего хочет Лео или Лэй, так что… я просто… просто последую за сердцем…

Сначала мне казалось, что самое разумное – это завершить чайную церемонию с тем достоинством и самообладанием, которые и ожидаются от Хозяйки Горы. Это бы показало Лео, что я умею держать себя в руках, что я способна соблюдать традиции даже под чудовищным давлением.

Затем, после церемонии, я планировала отвести Лэя в сторону и рассказать ему правду в более приватной, уважительной манере.

Но сама мысль о том, что мне придется сидеть всю церемонию, делая вид, будто все в порядке, в то время как я знаю этот ужасающий факт, вызывала у меня тошноту.

Я шла на эту церемонию с мыслью, что испытание Лео было жестоким, но мне нужно было подняться над ним.

Я должна была быть умнее.

Сильнее.

Но… Лэй понял, что что-то не так, с первой же секунды, как только увидел меня.

И от этого у меня стало теплее на душе.

Несмотря на весь хаос в голове, я не могла не чувствовать любовь к нему за то, что он и правда стал считывать мои невербальные сигналы. Он замечал малейшие изменения в моем поведении, и я не знала, что именно он уловил, но он это почувствовал.

Может, это было мое сбивчивое дыхание?

Или дрожь в руках?

Неважно.

То, что он это заметил, говорило о том, насколько тонко он меня чувствует.

Насколько сильно он меня любит.

Боже, как же я его люблю.

Но то, насколько чутко он улавливал малейшие изменения во мне, одновременно пугало до смерти.

Как заставить его поверить, что все в порядке, чтобы мы могли вернуться к церемонии?

Мне нужно было, чтобы он подумал, будто я спокойна, собрана и готова исполнить свой долг, и при этом не солгать ему.