Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

— Жульничаю? Я никогда в жизни не жульничала, — она останавливается передо мной, и меня обдает внезапным ароматом чего-то сладкого. — Ты решил остановиться и отстал от меня на одну секунду. Это была честная победа.

— Спорно. Если под честной победой ты понимаешь победу с сильным перевесом в свою пользу, — говорю я, а она невозмутимо смотрит в ответ. — Ладно. Ты победила. Я буду выполнять твои задания без каких-либо жалоб, — честно говоря, даже если бы я выиграл, я бы сделал все, что она захотела. Чудо, что она вообще позволила мне участвовать в исследовании.

— Не веди себя так, будто делаешь мне одолжение. Возможно, я использовала отвлекающий маневр, но признай, что в конце концов все было честно.

Я вздохнул.

— Все было честно.

Довольная, она катится к выходу, и мы направляемся в кабинет тренера. Он разрешил нам пользоваться им, пока мы ничего не трогаем. Когда я заполнил предварительную самооценку⁷, она прочитывает ее.

— Ты изучаешь английский язык⁸?

Я киваю. Я пошел по ответственному пути и выбрал экономику в качестве своей первой специальности, но решил выбрать еще одну, которая бы мне действительно нравилась, а это английский язык.

— И любишь читать?

— Да.

— Настоящие книги?

Я бросил на нее непонимающий взгляд.

— О, ты говоришь о тех бумажных кирпичиках? Нет, я никогда не держал их в руках, не говоря уже о том, чтобы читать.

Она игнорирует мое язвительное замечание и просматривает бумагу.

— Ты оставил эту строку пустой. Какие у тебя планы на ближайшие пять лет?

— У меня их нет.

На ее лице появляется тревога.

— Три года?

— Нет.

— А что насчет хоккея? Разве у тебя нет команды мечты, в которую ты хотел бы попасть?

— Я уже подписал с ними контракт.

Несколько месяцев назад «Торонто Тандер» подписали со мной трехлетний контракт начального уровня, что означает, что я буду играть с ними этой весной. Эли также подписал контракт с ними через месяц после меня, так что мы попадем туда вместе.

— А что насчет личных целей?

Я понятия не имею, что она от меня хочет. Я живу и дышу хоккеем с четырех лет, больше мне не на чем сосредоточиться. В колледже я ни с кем не встречался, потому что между игрой, учебой и тем, чтобы быть отцом для команды, лишнего времени не было.

— Может быть, тебе будет легче, если я приведу пример, — предлагает она. — У меня есть планы на ближайшие пять, десять и двадцать лет.

Черт возьми, она сумасшедшая.

Она оценивает мою реакцию.

— Не смотри на меня как на сумасшедшую. Я просто точно знаю, чего хочу.

— Жизнь непредсказуема. Ты не можешь все планировать, — я знаю это по собственному опыту.

— А я могу. В детстве я была влюблена в психологию. Во все, что с ней связано, до такой степени, что уже в восемь лет у меня был подробный план жизни. В семнадцать лет я заканчиваю школу и переезжаю сюда, в Далтон. Заканчиваю ускоренную программу обучения и поступаю в магистратуру.

Я моргнул.

— Ты поняла это в восемь лет?

— Да.

Господи. В восемь лет единственное, о чем я думал, – это как долго мама разрешит мне играть в хоккей до обеда.

— А что, если ты не поступишь?

Она смотрит на меня так, как будто я ей угрожаю.

— Поступлю. У меня есть один шанс, и я не позволю ничему и никому его испортить.

Я пытаюсь разрядить напряжение.

— Но ты, по сути, уже справилась с этим. Какие у тебя теперь планы?

— После получения степени магистра и доктора наук я хочу работать с олимпийскими спортсменами в качестве спортивного психолога. Потом я, наверное, выйду замуж за бухгалтера и рожу двух детей, мальчика и девочку.

— За бухгалтера? Тебе нравятся лысые парни, которые скорее подавятся кофе, чем будут сидеть в своем кабинете? — я даже не буду озвучивать тот факт, что она уже продумала все касаемо детей. Вероятно, она даже знает, какой у них будет знак зодиака.

— У них все отлично с математикой. Люди, которые преуспевают в области STEM⁹, обычно лучше приспособлены для длительных партнерских отношений.

— Значит, ты хочешь выйти замуж за робота.

— Я хочу выйти замуж за стабильного человека.

— За стабильного человека, который, вероятно, не сможет заставить тебя кончить, — слова вылетают изо моего рта прежде, чем я успеваю о них подумать. К моему облегчению, она не обращает на них внимания, но только после того, как закатывает глаза.

— В любом случае, это мой план. Теперь твоя очередь.

— У меня его нет. Я попаду в НХЛ, буду играть изо всех сил и, надеюсь, однажды выиграть Кубок Стэнли.

— А что будет потом? Хочешь ли ты иметь семью?

— Сейчас я об этом не думаю, — когда ты живешь и дышишь хоккеем, не о чем больше переживать. Все мои силы уходят на то, чтобы никого не подвести – ни товарищей по команде, ни тренеров, ни семью.

— Значит, твоя единственная цель – это хоккей и… — она сделала вид, что проверяет свои записи. — Хоккей?

— Именно. Вот почему я ни дня не могу прожить без тренировок.

Удивление отражается на ее лице.

— Ты тренируешься даже в те дни, когда у тебя нет тренировок?

Я откинулся в кресле и кивнул.

— Я должен быть уверен, что не отстаю. Через несколько месяцев я отправлюсь в НХЛ.

Выражение ее лица недоверчивое. Ей требуется несколько секунд, чтобы сформировать предложение.

— Ты думаешь, что тренировки семь дней в неделю полезны для тебя? А когда ты отдыхаешь?

— Я отдыхаю после тренировок и обычно сплю восемь часов.

— Это вредно для здоровья, Эйден.

Ее беспокойство – это не то, в чем я нуждаюсь. Я достаточно наслушался этого от всех окружающих.

— Я нормально с этим справляюсь.

— Но…

— Мы закончили? Мне нужно рано вставать, чтобы еще поработать волонтером, — говорю я с ложным волнением.

Когда она опускает глаза, меня охватывает чувство вины, и я испытываю желание заполнить напряженную тишину. Саммер собирает свои вещи и выходит из кабинета так быстро, что я едва успеваю подумать. Я выхожу вслед за ней, она быстро прощается, когда тяжелые двери закрываются за нами, и уходит в противоположном направлении. Холодный воздух ударяет мне в лицо, когда я накидываю куртку и разглядываю ее непрактичный наряд. Ее полусухие леггинсы и тонкий свитер не предназначены для января в Коннектикуте.

— Где твоя машина? — спрашиваю я ее.

— Я хожу пешком. Мое общежитие вон там, — она показывает в сторону здания, расположенного ближе всех к кампусу.

— Я тебя подвезу.

— Все в порядке, — говорит она, пытаясь укротить свои длинные каштановые волосы, которые развеваются на ветру.

— Позволь мне тебя подвезти.

Она смотрит на меня.

Я смотрю на нее.

Когда кажется, что она предпочла бы остаться здесь и замерзнуть под холодным ветром, я смягчаю свой взгляд.

— Пожалуйста? — я почти не узнаю свой голос, но эта девушка чертовски упряма, и я не хочу, чтобы она гуляла одна так поздно.

Она уступает и идет за мной к машине.

— Это что, стандартная машина для качков?

Щелкнув кнопкой, черный F-450 вспыхивает фарами.

— Я вижу, ты фанатка хоккейных стереотипов.

— Больше похоже на эмпирическое доказательство. Все, что тебе сейчас нужно, – это плейлист в стиле кантри, чтобы закрепить мои стереотипы.

Я открываю дверь и пытаюсь помочь ей сесть, положив руку на талию, но она отмахивается, чтобы самой забраться внутрь. Садясь на свое место, я включаю обогреватель и подогрев сидений для ее мокрых леггинсов. Когда мой Bluetooth подключается, играет первая песня, и, к моему удовольствию, она в стиле кантри.

Она неожиданно смеется, заставляя меня посмотреть на нее, чтобы полностью уловить этот звук. Я думал, что смех Саммер Престон – это последнее, что я когда-либо услышу. Весь вечер я пытался рассмешить ее, и ничего, даже улыбки не было. Но теперь, когда я знаю, как звучит ее смех, я хочу услышать его снова.