Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

— Привет, Саммер, — щебечет Киан Ишида, сидящий слишком близко.

Я смотрю на него.

— Привет.

— Ты какая-то мрачная для человека с таким именем.

— Не слышала такого раньше, — я отворачиваюсь, но взгляд Киана продолжает согревать мое лицо.

— Мы можем поговорить?

Я смотрю на его искреннее выражение лица и сдерживаю раздражение.

— Конечно.

— Я слышал о твоем задании. Если Эйден не поможет с твоим проектом, он попадет на испытательный срок, а учитывая, что ты учишься на спортивного психолога, ты должна знать, насколько будет хреново, если капитан уйдет.

Я поднимаю бровь. Этот парень действительно не хочет оставить меня в покое. Сначала общага, теперь посылает ко мне своих друзей?

— Ты что, его лакей?

— То ли товарищ по команде, то ли лучший друг. Либо то, либо другое, — он улыбается, ничуть не обидевшись. — Серьезно, я знаю, что он идиот, но не могла бы ты поменять свое решение.

— Ты только что назвал его идиотом. Тогда почему я должна хотеть, чтобы он участвовал в моем проекте?

— Потому что он – твой единственный шанс попасть на программу, — откуда, черт возьми, он это знает? Мой план по разработке альтернативного предложения провалился. Я поняла это, когда Шеннон Ли вышла из кабинета Лэнгстон, пытаясь заставить ее отказаться от ультиматума. Я выбросила свое альтернативное предложение в мусорную корзину и убралась оттуда.

— Откуда я это знаю? У меня свои методы, солнышко.

— Не называй меня так.

— Извини, — говорит он. — Слушай, ты очень умная и можешь придумать что-нибудь еще, но нам нужно это. Команда готова помочь при любых условиях.

Я оживилась.

— Вся команда?

— Да, если только ты простишь Эйдена. Он хороший парень, и ты скоро в этом убедишься.

— Мы говорим об одном и том же человеке? Потому что тот, с которым я познакомилась, оскорбил мою профессию и сказал, что он не будет участвовать в моем исследовании.

Он поморщился.

— Это звучит гораздо хуже, когда ты так говоришь об этом, но его намерения чисты.

— Ты можешь приберечь это для речи в роли его шафера.

— Он искренний парень, — возражает он.

— И дай я угадаю. В свободное время он спасает кошек из горящих зданий?

Его губы подергиваются.

— Слушай, поначалу он может показаться раздражительным, но на самом деле он самый милый парень, которого ты когда-либо знала. Тренер злится на него за вечеринки, но это была не его вина. С тех пор как он стал капитаном, он следит за тем, чтобы мы не выходили за рамки своих возможностей. Единственная причина, по которой он расслабился, – это то, что у ребят были тяжелые времена дома, и он не хотел, чтобы они потеряли место, где могли бы забыть обо всем этом.

Должно быть, он видит, что мой взгляд смягчается, поэтому продолжает.

— Он убьет меня за то, что я кому-то это рассказываю, но он тот самый парень, который устроился на работу на первом курсе, чтобы оплатить мои расходы, когда умер мой отец. Я мог бы потерять место здесь, когда уехал в Японию, но он сказал мне, что я получил финансовую помощь.

Ропот в классе затихает, и мы поворачиваем головы к профессору Чанг, который возобновляет лекцию.

— Подумай об этом, ладно?

Мой взгляд снова переходит на Киана, и я киваю. Моя концентрация нарушена, и я провожу остаток лекции, дорабатывая свое предложение. Уже через десять минут после лекции я подъезжаю к дому хоккеистов.

Когда я поднимаюсь по ступенькам, из парадной двери выходит Эли Уэстбрук. Единственная причина, по которой я знаю его имя, несмотря на мой принцип не знакомиться ни с кем из спортсменов университета, заключается в том, что на одной из вечеринок в прошлом году он позаботился о том, чтобы все добрались до дома в целости и сохранности. В том числе он лично развез по домам не менее тридцати студентов. Одной из них была очень пьяная Амара, которая клянется, что влюбилась в него в ту ночь.

— Эй, а Эйден здесь? — спрашиваю я.

Эли с любопытством наклоняет голову, когда видит меня.

— Должен быть. Входи, — он отпирает дверь. — Наверху, первая дверь налево.

Дом неожиданно чист, учитывая, что они часто устраивают вечеринки. Слабый запах пота и алкоголя еще витает в воздухе, но я полагаю, что он уже впитался в стены.

Постучав, я отступаю назад, но ничего не слышу. Нетерпение овладевает мной, и я стучу сильнее. Потом еще раз, ненадолго замирая в нерешительности, прежде чем толкнуть дверь вперед.

В комнате Эйдена царит полумрак от мерцания свечей. Кто бы мог подумать, что капитан учится при свечах?

— Я ждала тебя весь день, — промурлыкал похотливый голос.

Я замираю, и мой вздох застревает в горле.

Голая. Слишком, слишком голая.

Девушка лежит на кровати Эйдена, взбитые сливки покрывают вершины ее бедер и соски, на тумбочке стоит миска с клубникой. Когда я издаю нечленораздельный звук, ее глаза находят мои, и она вскрикивает, заставляя меня отшатнуться назад и удариться о комод.

— Боже мой! Мне так жаль! — я бросаюсь прочь. Как раз в тот момент, когда я собираюсь бежать вниз по лестнице, я натыкаюсь на кого-то. На кого-то очень твердого, с теплой грудью.

Я отшатываюсь назад и вижу, что Эйден смотрит на меня, озабоченность омрачает его поразительные черты. Он выглядит раздражающе идеальным с его точеными чертами лица и полными губами.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Мои глаза все еще широко раскрыты, и мне приходится физически вспоминать, что нужно моргать.

— В порядке, — пискнула я.

Он смотрит на дверь своей спальни.

— Ты была в моей комнате?

— В четверг, — отвечаю я, игнорируя его вопрос. — Наше первое занятие. Мы встретимся на катке.

Все его лицо озаряется.

— Я в деле? — он делает шаг вперед, словно собираясь обнять меня, но останавливается, когда я делаю шаг назад. Он прочищает горло. — Что заставило тебя передумать?

Маленькая речь Киана во многом повлияла на это, и когда я смотрю на Эйдена, я понимаю, что Киан не лгал. В его глазах есть что-то такое, что заставляет меня поверить в это.

— Твое отчаяние, — говорю я вместо этого.

— Жалость? С этим я справлюсь, — он улыбается.

Я поджимаю губы, чтобы не улыбнуться.

— Не расслабляйся, ты ходишь по тонкому льду.

Выражение его лица становится напряженным, как будто он раздражен этим замечанием. Но когда скрипит дверь его спальни, наше внимание переключается на девушку, тающие взбитые сливки не очень-то стараются оставаться на месте.

Эйден потирает затылок с овечьим видом. Кончики его ушей слегка розовеют, и я восхищена тем, что Эйден Кроуфорд чувствует себя хоть немного смущенным. Девушка очень красивая и совершенно голая. Можно подумать, что он выставляет напоказ тот факт, что его постоянно трахают.

Прежде чем он успевает дать мне объяснения, которые мне не нужны, я сбегаю по лестнице.

* * *

Настал четверг, и я жалею о каждом шаге, сделанном в сторону холодного катка. На уединенном льду я слышу свист шайбы, попавшей в ворота.

Эйден настолько сосредоточен, что не замечает меня, машущую ему рукой. Необузданный талант виден по тому, как он двигается, не жалея сил. Контур мышц на спине пульсирует под обтягивающей кофтой.

— Эйден! — я зову его, но он не оборачивается.

Тогда я пытаюсь снова, на этот раз громче. По-прежнему никакого ответа.

На нашу встречу был отведен один час, и еще одна лишняя секунда – и я едва ли наверстаю упущенный за неделю сон. Ворча, я делаю то, о чем не думала. Я добираюсь до комнаты с запасным инвентарем и беру пару побитых коньков. Они слишком тесные, и моя лодыжка чувствует себя дискомфортно. От простого действия по завязыванию шнурков у меня закладывает уши. Я отчаянно отгоняю воспоминания о том, что десять лет своей жизни надевала коньки, чтобы кататься с отцом.

Я неуклюже скольжу по льду, пока Эйден набирает скорость на тренировках.