Еще одна глупая история любви - Дойл Кэтлин

– Каким образом я могу это доказать?

– Давай заключим пари. Посмотрим, кто лучше разбирается в отношениях: писательница, специализирующаяся на романтике, или адвокат по бракоразводным процессам?

– И что мы будем делать?

– Собирать доказательства. Пять пар, пять лет. Мы оба высказываем предположения, кто останется вместе, а кто расстанется. Мы снова встретимся на праздновании двадцатой годовщины после окончания школы и посмотрим, кто оказался более точен. Если ты, то я признаю, что настоящая любовь – это выдумка и фантазии. Если я выиграю, ты признаешь, что родственные души, «половинки» существуют.

– Ты просто пытаешься заставить меня приехать на следующий вечер встречи выпускников.

Он задумывается.

– Ну, я получил большое удовольствие, когда тебя трахал.

Боже праведный!

– Что? – спрашивает он, видя, как я ерзаю. – Тебе не понравился секс?

– Понравился, – слабым голосом признаю я. – Настолько сильно, что это меня бесит. Ты меня бесишь. Ты был таким же раздражающим типом и в школе?

– Да! – ухмыляется он. – Давай, Маркс. Ты боишься, что я лучше разбираюсь во взаимоотношениях? Страшно проигрывать?

Я не боюсь. Просто чувствую себя сбитой с толку тем фактом, что парень, с которым я встречалась в школьные годы, сидит напротив меня и является воплощением успешного, уверенного в себе профессионала, причем в отличной физической форме. Сидит он без рубашки (грудь его покрывает густая растительность настоящего мужчины – этой растительности там не было, когда я в последний раз видела его в таком виде!) и разговаривает так, словно мы взрослые люди, у которых только что случился секс. На самом деле хороший секс.

Не знаю, почему я удивляюсь. Между нами всегда была искра. Но сексуальное влечение бывает разное. Одно дело, когда вы тискаете друг друга в гостевом домике чьих-то родителей на вечеринке, – это такое влечение, когда вы ищете укромные уголки, чтобы прикоснуться друг к другу, а каждый час, когда этого не происходит, становится настоящей пыткой. И совсем другое дело сейчас.

Здесь… все по-взрослому. Секс зрелых людей. Все знающих. С игривостью.

Это подобно первой случайной встрече героев ромкома при необычных, нелепых или комических обстоятельствах.

Я в раннем возрасте узнала, что происходит после так называемого счастливого конца.

Но я верю в свою способность «читать» людей. Когда ты пишешь сценарии с избитыми сюжетными ходами, ты видишь, как люди повторяют их в реальной жизни. Они ничего не могут с собой поделать. Они вдыхают эти выдуманные истории с воздухом.

Однако люди – это не герои книг и фильмов, они не созданы в лаборатории, чтобы идеально подходить друг другу.

Как человек, который изучает подобные вещи для работы, я могу взглянуть на пару и увидеть то, что им требуется, но что они никогда не найдут друг в друге. И эта несовместимость разъединит их, разведет в стороны.

Я вижу, как все закончится.

Я не говорю, что мне нравится это знать. Имею в виду, что, если бы могла написать для друзей, как сложатся их взаимоотношения, я бы это сделала.

Значит, соглашаться на пари?

Без проблем.

Я могла бы выиграть его во сне.

– Отлично. Пять пар, пять лет. Каждый из нас получает по очку за каждую пару, в отношении которой мы оказываемся правы.

– Идет, – говорит Сет.

– Поскольку у меня есть явное преимущество, ты можешь выбрать первую пару.

Он легко постукивает пальцем по губе и думает.

– Мэриан и Марк.

– И что ты предсказываешь?

Он смеется.

– Ты шутишь? Очевидно, что у них любовь. Они влюблены друг в друга с подросткового возраста, а как они вчера танцевали… Я думаю, что они наконец это поняли. Ставлю на то, что, когда мы увидим их в следующий раз через пять лет, они будут женаты и еще успеют завести детей.

Не согласна. Ностальгия по школьной любви – это совсем не то же самое, что совместимость. На нас можно посмотреть. Сет принимает избитый сюжетный ход из ромкомов под названием «второй шанс» за возрождение настоящих отношений.

– Нет, – говорю я вслух. – В самом лучшем случае у них какое-то время может продолжаться любовь на расстоянии, но в конце концов они не будут вместе. Ей требуется более яркая личность. Кроме того, Мэриан обожает все планировать. Если бы в ее планы входило выйти замуж на Марка, то она бы уже это сделала.

Сет достает телефон и начинает что-то в него впечатывать.

– Марк и Мэриан, – бормочет он. – Рубинштейн за, Маркс против. – Он поднимает на меня глаза. – Твоя очередь выбирать пару.

Я называю тех, в ком уверена.

– Деззи и Роб. Они все еще будут вместе и умрут с разницей в час в одной постели, когда им будет девяносто девять лет, ссорясь после страстного занятия любовью.

По его лицу пробегает тень.

– Я в этом не уверен.

– Что? Это ты у нас веришь в настоящую любовь. Даже мое отвердевшее сердце видит, что если она и есть, то у них.

Сет морщится.

– Не пойми меня неправильно: они оба – прекрасные люди. Только у меня возникло странное чувство, когда я смотрел на Роба. Напившись, он флиртовал со всеми, кто вчера вечером был в шатре. А если подумать, то и она тоже.

– Они такие и есть, – протестую я. – Для них это что-то типа игры.

Сет пожимает плечами.

– Иногда игры сходят на нет. Они могут исчерпать себя. Противоположности притягивает друг к другу, и вдруг они кажутся такими похожими, что могут взорваться.

Я оскорбляюсь за своих друзей.

– С ними этого совершенно точно не случится. Притягивающиеся противоположности – это старый, избитый сюжетный ход в романтических произведениях. В реальной жизни людей тянет к похожим людям. Ты никогда не обращал внимания, что у пар, живущих вместе много лет можно заметить внешнее сходство?

Он громко хохочет.

– Да. А Деззи с Робом совершенно не похожи друг на друга. Ты видела, во что они были одеты? Боже праведный.

До того как я могу заметить, что им все еще по тридцать с небольшим и у них впереди масса времени, чтобы состариться и превратиться в клонов друг друга, Сет уже стучит по своему телефону.

– Так, две пары, – говорит он. – Моя очередь выбирать. Элисса и Райленд.

Это тоже легкий вариант.

– Останутся вместе, – говорю я. С моей стороны в любом случае было бы непорядочно предсказать крах отношений моей подруги, но в этом случае я на самом деле искренне верю, что Элисса и Райленд продержатся дольше всех.

Сет приподнимает брови, глядя на меня.

– Ты очень оптимистична для человека, который вроде бы считает любовь массовым заблуждением и обманом чувств.

Пожимаю плечами.

– Я не говорила, что она не может существовать. Я просто не думаю, что это предначертано судьбой. И в большинстве случаев она оказывается непродолжительной.

Сет делает глоток зеленого сока.

– Я думаю, что ты менее цинична, чем считаешь сама.

– Я думаю, что ты мало про меня знаешь.

– Я думаю, что много про тебя знаю.

– Потому что мы встречались пятнадцать лет назад?

– Да. Внешне ты точно так же остаешься пресыщенной и утратившей вкус к жизни, но таким образом ты защищаешь уязвимое эмоциональное ядро внутри.

– Нет, – огрызаюсь я, хватая кусок бекона с его тарелки. – Мое эмоциональное ядро мертво. В любом случае вернемся к Элиссе и Райленду. Твое предположение?

– Они останутся вместе. Это очевидно.

– А это считается, если мы оба думаем одинаково? – уточняю я.

– Да, – отвечает он. – Кто следующий?

Я не знаю многих людей из нашего класса достаточно хорошо, чтобы строить какие-то прогнозы развития их отношений, поэтому предлагаю Глорию и Эмиля.

– Они расстанутся, – объявляю я. – Вероятно, в скором времени.

Сет смотрит на меня так, словно я убийца.

– О Боже! Ни в коем случае. Они великолепно совместимы. Ты видела, как они смотрят друг на друга, какой у них при этом блеск в глазах? Было бы здорово, если бы нам всем так повезло.